Я обернулась и снова испытала мимолётное разочарование, хоть и не сравнимое с предыдущим… Потому что так рассчитывала посмотреть на кого-то, похожего на себя! На рябую рыжую женщину, по которой такой красавец, как Селиф, может сходить с ума даже на расстоянии на протяжении невообразимой череды лет.
Но на меня смотрели действительно необычные зелёные глаза… неужели у меня тоже такие?.. а иного сходства не наблюдалось.
Новообретённая родственница мастью скорее была похожа на Деллу и своего мужа. Только вместо чёрно-белых и серебристых точек мою тётю украшали светло-жёлтые и золотистые. На лбу, крыльях и совсем немножко – на коже. Волосы тёмные, с солнечными пестринками и низкого треугольника нет. Зато изящные гордые брови вразлёт … перьевые! Вороные, но словно обведённые сверху резкой золотой чертой. Праотец!.. Она – филин!
– Да, птенчик, я не морфа пёстрой неясыти, – улыбнулась мне стигини – всего лишь редкий южный вид, здесь такие не водятся. От твоего деда Элмера Солара мне достались только глаза. А сова из маминой родни – капский филин.
Птенчик… Интересно, это общепринятое обращение к молодым или семейное словечко? Я улыбнулась в ответ и пошла за тётей в уютную, но тоже очень просторную кухню.
– Я – Ирри, – сказала она, протягивая мне дымящуюся чашку.
– А полное имя? – её филинские уши и Ирвин с Триссой так выбили меня из колеи, что сама я представиться совсем забыла.
– Просто Ирри, птенчик. Совы не церемонны, как люди. И мы – родня. К тому же, старая провидица Касенна, моя учительница, притащилась к матери, чтобы обрадовать её, что на свет грядёт интуит ей на замену, ещё когда я была в утробе. Поэтому меня назвали вычурно и по её выбору – Ирредентой. Терпеть не могу своё полное имя! Как и ты, правда, птенчик? Никки говорил.
Как, интересно, он узнал?..
– Но мать назвала тебя совсем иначе. Хотя – тоже Лией.
– Откуда это известно?
– Она дала тебе имя Элия. Птица по-визийски. Но видимо твоя чопорная тётушка из балки решила, что это слишком оригинально и не подходит для резервации.
Вот так вот! Конечно, я готовилась к изменениям в жизни, но чтобы такие бесповоротные и всего за сутки! Вроде я – прежняя и даже стою посреди Гленрока. Только была Таллией Хилз, а стала Элией Солар. Да и Гленрок совсем другой.
– Я это смотрела сегодня, – продолжила Ирри – знаешь… ведь только моя вина, что Финес не искал твою маму и не знал о тебе.
– Почему?
– Мы не видим вампиров. Совсем. Наверняка ты теперь сама это понимаешь.
– Понимаю. Глухая стена. Заслон.
– И я решила, что она умерла, раз стена. Сказала твоему папе много лет назад, что больше не вижу Мисти, что совсем ничего нет. Солнечный Фин, мой любимый младший брат, потускнел разом и больше никогда не смеялся.
– Ты не могла знать, поэтому и вина не твоя. Просто так вышло. Но как же она стала вампиром? И когда, раз никто не знал?
– Я пытаюсь увидеть. Но вампира тяжело смотреть даже в прошлом. Пока вот знаю, как она тебя назвала, но не через неё. Мисти уже была тогда Двуликой и Чёрной. Смотреть такое выходит только по крупицам, через близких. Я зацепила про имя через твою какую-то родственницу, напуганную происходящим.
– Бабуля Хейзел. Я родилась у неё дома, в Платте. А Ник?
– Что Ник?
– Его видеть легко?
– Конечно. Посмотри сама.
Ирри раскрыла ладонь. С неё слетела руна и, чуть расширившись, повисла передо мной. Я забрала её в себя и поместила перед внутренним взором. В ней тут же возник родной белый филин. Дыхание остановилось.
Ник был сосредоточен и напряжён. Но нет, никакой опасности вокруг не чувствовалось. Он просто за чем-то внимательно следил. И вдруг – повернул голову, отвёл уши и посмотрел золотыми тёплыми глазами прямо на меня.
– Ирри! Почему он на меня смотрит? Что-то хочет дать понять?
– Нет, Доминик всё это воспринимает не так буквально, как мы с тобой. Даже не знает, что ты сейчас наблюдаешь. А посмотрел потому, что думает именно о тебе. Разве ты сама не видишь это? Не чувствуешь? Но он не нервничает, правда, птенчик? Он за тебя спокоен. Почему-то знает уже, где ты.
Глава 23.
Убрать Ника от внутреннего взора оказалось совершено нереально. Я боялась пропустить любые изменения, не заметить тревогу или угрозу.
Но скоро Ирри потормошила меня:
– Так нельзя, птенчик! Это же настоящее, ты измотаешь себя ожиданием!
– Как Трисса?
– Гораздо хуже. Трисса просто слушает сердцем.
– А будущее?
– Будущего нет, Лия. Лишь варианты. Чужое будущее смотри всегда только после принятых решений. А своё собственное и самых близких – вообще не трогай никогда.
– Почему?
– Потому что жизнь тогда потеряет смысл и краски, а собственный дар станет сводить тебя с ума.
Я всё ещё не открыла глаза, потому что понимала странную вещь…
– Ирри! Почему мне кажется, что я должна… вернуть тебе руну?
– Потому что это моя магия. В ней моё отношение к Доминику. Ты можешь оставить себе её даже надолго, но не стоит. Ник слишком тебе дорог. С ним всё в порядке, скоро сама его увидишь. Если что-то изменится – я и скажу, и покажу ещё. Но да, чужие видения всё равно нужно отдавать обратно. И я могу в любой момент забрать сама.
Я вздохнула, сделала над собой усилие и отпустила символ обратно в воздух, где он просто растворился.
– Ты научишь меня плести такие?
– Конечно. Я тебя ждала, птенчик. Но сперва нужно учиться видеть всё издалека, со стороны. Это куда важнее рун. Ты найдёшь это в себе, без такой способности нет нашего дара.
– Ты тоже знала, как ваша старая провидица, что будешь меня учить?
– Только ощущала. Я уже говорила, что в собственное будущее не смотрю. Кассене тогда было уже далеко за полтысячи лет, она потеряла всякий страх перед грядущим и обрела взамен мудрость. Начала задавать правильные вопросы, отрешившись от насущного. Я пока на такое не готова, так что мне не было ведомо, кто ты. Пришло только понимание, что встреча скоро. А потом Ник сказал, что ты явно интуит.
За полтысячи лет… После этого напоминания о долгожительстве стигини меня вдруг осенило:
– Ирри, а мой дедушка, которого ты упоминала? И другие… У меня сейчас есть ещё здесь родня, кроме тебя и Деллы?
– Значит ты пока не слышала о Роковой свадьбе…
– Нет, – моё сердце сжалось в орех от дурного предчувствия.
– Почти век назад в Гленроке случилось большое несчастье. Лавина сошла внезапно в апреле во время праздника в горах. Она отрубила большой кусок скалы. Под ним погибло много сов и… почти все Вайтвуды и Солары. Ив с Фином не пострадали, они полетели в замок за старым Анталом. А я была прямо там. Выжила случайно – танцевала высоко в небе. Но видеть это было страшнее, чем умереть самой.
