– О чём думать, Ник?! Конечно да! Мне… даже странно теперь, что ты вообще спрашиваешь!
– Я ведь могу стать вампиром, если с родителями что-то случится. Они молоды, но… тебе ведь наверняка уже рассказали, как в одночасье почти исчезли обе наши семьи?
Что за ерунду он несёт?! Не важно... У проснувшейся там, наверху, женщины под загорающимися звёздами появились совсем другие мысли про апрель и жизнь, которая может оборваться одномоментно.
– Женой – в апреле, даже если ты уже тогда будешь вампиром. Но твоей до конца – прямо сейчас!
Я схватила Ника за руку, потому что он сразу попятился и покачал головой. Женщина Лия не была задета ни капельки. Поняла, что это не чувства в нём говорят, а благородство, заставлявшее отодвигаться даже филином от нечаянной ласки.
– Я по-настоящему мечтала о тебе всего ничего. А ты – почти три года. И даже не думай разговаривать, просто поцелуй! Потому что на меня уже завтра тоже может обрушиться скала!
Засыпала я той ночью прямо под звёздным небом. И под белым крылом.
Глава 29.
Утром мы никуда не спешили. Ирри, разумеется, поняла, что мы вместе. А Делла успокоит остальных, если кто-то потеряет Ника.
После купания в горном водопаде Ник обернулся совой и обратно, а я обсыхала на ложе из его перьев и смотрела на занимающееся солнце.
– Теперь я до конца понимаю их всех, Лия…
– Кого?
– Наших вампиров. И мудрое правило, что в замок нельзя уходить без пары, и неизбежную традицию, по которой они заканчивают жить, когда умирают жёны. Ты – действительно единственные крылья, которые я боюсь теперь потерять.
Я не знала, что на такое ответить и только обняла Ника. Как вообще я существовала раньше без его объятий? Вдруг подумалось, что если бы не вся эта история с Верноном Хилзом, до сих пор могла бы так и жить. Лишь мечтая поскорее вечером, во время занятий, услышать голос Ника.
– Сколько бы мы ещё торчали в балке, Ник, если бы Эдди не пришла в голову его идиотская теория, из-за которой он додумался сделать мне предложение, а доктор не попытался бы меня отравить?
– Не знаю… Твоя магия едва набирала силу. Ведь она просыпается у стигини только рядом с себе подобными. Время было, чтобы понять, чего хочется дальше.
– Моя магия начала проявляться раньше, чем ты у меня поселился.
– Этого не может быть. Ещё в незапамятные времена, когда совы не были скрыты, у нас пытались воровать новорожденных детей, чтобы растить из них идеальных воинов. У таких стигини никогда не бывало магии.
– Я не могу ошибаться насчёт такого. Я почувствовала свою магию примерно за месяц до нашей встречи.
Ник поднялся и молча смотрел на меня, сведя свои волшебные брови. Я села и тоже задумалась…
– Выходит… кто-то ещё был рядом со мной?.. Но тогда… Ник, это мог быть только отец!
– Я тоже думаю об этом. Именно тогда Фин стал вести себя странно. Пропадать подолгу, куда-то улетать. За несколько недель до исчезновения. Мы неправильно решили после истории с твоей мамой, что он как-то узнал, что она жива. Он всё же нашёл тебя.
– И из-за этого пропал? Если так – виноват точно Вернон! Он обвинял меня в том, что ты вовсе не сова, а мой любовник. Знал откуда-то о стигини. И знал давно, потому что сказал мне, что я вся в мать.
– Но мы проверяли! В город нас отправила Ирри и мы обыскали его весь. А ваш дом сто раз просмотрели мелкие оборотни. Их посылал потом следователь, друг отца. И я в первые дни проверял. И слухом, и чутьём. Из-за тебя, из-за Мисти. Много нитей вели в Мирлс Роуз, мы перевернули верх дном и его, и хозяйственные постройки.
Я почти не слушала. Интуиция кричала, что Вернон... Я уже думала над руной, пыталась почувствовать… Ох, сейчас бы Ирри! Некогда лететь к Ирри. Или нужно к Ирри? Опять включились мысли.
– Ник, это Вернон. Точно. Папа у него! Я не только почувствовала сейчас, я ещё и теперь поняла. Он говорил, что я буду приманкой для матери, чтобы и её убить. Явно не знал, что она вампир. Утверждал, что мама следила за мной, но не сама. Что у неё был удобный соглядатай. Он имел ввиду сову! Думал, что родители вместе, что папа приглядывает за мной!
– Но где он спрятал Фина, если поймал его птицей? И как смог удержать от оборота?
Я думала и про каждую мысль спрашивала интуицию… Вернон… яд. Всюду яд…отравленные глухари… Глухари?!!
– На соколином дворе. Скорее, летим в замок! Папа на соколином дворе и Хилз его травит!
Пока мы одевались и летели, я второпях рассказала Нику, как Эдди пришёл к мысли о сватовстве – из-за странного и внезапного приятельства доктора с Диланом Хоуком. Конечно, ну кого ещё просить надёжно спрятать хищную птицу, если не сокольника!
И яд! Он отравил моего деда, пытался отравить Ника. Он держит сову в едва живом состоянии, как собирался держать меня!
На террасе у лестницы нас встречали… Ирри с Селифом.
Мы так растерялись и оторопели от этого, что забыли о своих новостях! Кажется, вид у нас был говорящий, и Селиф кратко объяснил:
– Слишком наглядно увидели на примере двух птенцов, что были идиотами и нужно хотя бы попробовать всё друг другу сказать. Делла отнесла меня вчера к нам домой за Лией. И я там остался.
Несмотря на беспокойство, я не смогла сдержать улыбки.
– Что у вас случилось, птенчик? – тут же спросила Ирри. – Я слушала пару раз, вы были такими счастливыми! И вдруг ты позвала меня, и в такой панике…
– Прости! Хотела, чтобы ты помогла посмотреть догадку. Но это уже не догадка. Селиф, я знаю где папа! Он на соколином дворе Хоуков, в балке!
– Ирри, найди Ирвина. Ник, собирай сов. Лия – со мной в Серый замок, чтобы подробно рассказать по пути.
Селиф схватил меня за руку, видимо, чтобы не отставала, влетел в холл и проревел так, что задрожали стены:
– Ив! Ирвина во внешний замок! Всем совами на стены и ждать!
В этот момент открылась секретная дверь-стена. Из неё вышел красивый вампир, очень похожий… на Ирвина и Ника. Только глаза странные – глубокие и живые, но бесцветные, как хрусталь. И аура. Не ночь, как у Селифа, и не туман, как у Ива, а... пыль. Густая пыль, хочется зажмуриться... О, я знаю, кто это!
– Какая очаровательная девочка! Ты ведь Лия?
– Некогда любезничать, Антал! Кажется поняли, где Фин.
– Я пришёл за тобой, мой мальчик. Там в приёмной у Ирвина какой-то следователь с дурными вестями. Про мать Лии, я поэтому и заинтересовался. Идёмте.
Когда мы добрались почти бегом, потеряв где-то по дороге неторопливого Антала, по бесконечным переходам и коридорам до этой самой приёмной, Ирвин был там уже один.
– Что с мамой?
– Она напала на Вернона Хилза. Он мёртв, но убил себя сам. Хотя, конечно, из-за воздействия чёрной ауры.
