Она
Сидеть в ожидании неизвестности было невыносимо. Не знаю почему, но я очень переживала за декана. Не из-за себя, нет! В тот момент о себе я как-то не думала. Не осознавала, какой опасности подвергаюсь в ночном лесу после недавнего нашествия нежити. Не понимала, что гибель куратора наверняка отразится на моём обучении, на отношении ко мне всего преподавательского состава… Особенно после далеко не триумфального возвращения.
Нет. Меня беспокоило только состояние некроманта. Очень беспокоило. Ведь ему было плохо. Я чувствовала это! Чувствовала разлитое в воздухе напряжение. Видела, как он внимательно прислушивается к себе, ища малейшие признаки улучшения. Видела, как им постепенно овладевает отчаяние… И ничем не могла помочь! Разве что отвлечь… Например, тем способом, о котором он недавно просил. Однако сам декан о поцелуе больше не заговаривал, а напоминать о нём я боялась. Опасалась последствий. Потому что в случае успеха нам предстояло провести вместе ещё немало дней и часов. На занятиях или вот так, в работе… А стыд за секундную слабость мог внести в наши сложные взаимоотношения ещё больше ненужных проблем.
Пускай лучше всё останется в прошлом. Забудется, как страшный сон… Уверена, некромант не придаст этому особого значения. В конце концов, тогда он готовился к мучительной смерти. В такие моменты людей частенько посещают странные мысли и желания. Накрывают сожаления. Догоняют упущенные возможности… И я не собиралась его осуждать! Мне было плевать на причины, заставившие декана произнести те роковые слова. Я по-прежнему хотела учиться только у него. Самого известного практикующего некроманта современности… Главное, чтобы последние события ничего не испортили.
– Похоже, всё, – оторвав меня от размышлений, внезапно обронил мужчина.
– В каком смысле?.. – невольно насторожилась я.
Уж очень неожиданно он очнулся. Его словно что-то заставило. Пробудило… И мне было страшно предположить, что именно.
– Время превращения вышло, – скупо сообщил декан. – Нам пора.
И у меня с сердца свалился огромный камень.
Мы справились! Нам удалось!
– Я готова! – радостно вскочила на ноги.
Однако куратор мой энтузиазм почему-то не поддержал…
– Не торопись, – устало покачал головой он. – Не забывай – я всё ещё ранен. И мне необходима твоя помощь.
– Конечно, я помогу вам подняться…
– …и будешь весь оставшийся путь тащить меня на себе? – недослушав, вставил некромант. – Не глупи. Мне нужно обезболивающее заклинание.
– Нет, – непреклонно заявила я. – Это слишком опасно.
Даже отступила, памятуя о привычке собеседника распускать руки. Слегка. Лишь бы он не сумел до меня дотянуться…
– Опасно, говоришь?.. – с ухмылкой проследив за мной, повторил мужчина. – Мне кажется, ты не понимаешь всей серьёзности ситуации…
– Напротив! Я всё прекрасно понимаю. Мы здесь одни, нежить может появиться в любой момент и никто, кроме вас, не даст ей отпор…
– Именно! И потому нам требуется как можно скорее добраться до кареты! Что с больной ногой сделать довольно трудно…
– Трудно, но возможно, – назидательно возразила я.
Совсем как он недавно.
– Полчаса назад выбор тоже был… Однако это не помешало тебе отступить от своих глупых принципов.
– Тогда вы находились на грани смерти! А сейчас нет. И я не хочу рисковать достигнутым. Бесконтрольное использование лечебных заклинаний может привести к непредвиденным последствиям! В лучшем случае вы лишитесь ноги, которую так хотели сохранить… А в худшем – умрёте. Такой вариант вас устроит?
Да. В тот миг мне было плевать, кто из нас учитель, а кто – ученик. Я стремилась донести до декана простую истину, известную любому лекарю… И у меня получилось.
– А ты упрямая, – с непонятной смесью досады и уважения протянул некромант. – Хорошо. Попробуем сыграть по твоим правилам. Но учти. Без обезболивания я не смогу тебя защитить.
– Если появятся монстры, я использую заклинание, – пообещала куратору.
А вот какое, знать ему было совершенно необязательно… Впрочем, дурить никто не собирался.
Я всегда трезво смотрела на жизнь. И идея героически погибнуть во цвете лет меня абсолютно не прельщала… Но никто не говорил, что я останусь в стороне!
Он
Первые сто метров дались мне тяжелее всего. Как я ни старался облегчить ношу Витейры, каждый раз, когда требовалось опереться на больную ногу, всё равно всем весом наваливался сверху. Однако девчонка не жаловалась. Пыхтела, шаталась – но молчала. А я вдыхал сладкий запах её волос, слушал тяжёлое дыхание и медленно двигался дальше, стараясь не думать о всяких непристойностях.
В более нелепом положении оказываться мне ещё не доводилось. Чтобы вот так, находясь рядом с желанной женщиной, не иметь возможности продолжить по причине собственной слабости… Позор. Просто позор… Я ведь даже обнять её был не в состоянии! И это меня убивало.
Именно в тот миг я впервые почувствовал себя стариком. Никчёмным, никому не нужным некромантом, обречённым на вечные муки одиночества… Неудивительно, что мне хотелось рвать и метать. Реветь раненым медведем… Или сдаться. Сесть на холодную землю и мирно отойти в иной мир… Вот только я не мог себе этого позволить! Зато уберечь девчонку от необдуманных поступков мне никто не мешал.
– Зачем тебе это? – улучшив момент, шепнул прямо в ухо Витейры.
В маленькое аккуратное ушко, ни капли не напоминающее стреловидные лопухи эльфов… Что невольно подтверждало мою теорию о заговоре.
Шпионы не должны выделяться из общей массы.
– Что именно? – хрипло уточнила студентка.
Поддерживать разговор и одновременно тащить меня ей явно было нелегко… Но отступать я не собирался.
Ничего. Быстрее расколется.
– Некромантия, – охотно пояснил я. – Неужели тебе хочется всю жизнь провести в лесах, сражениях и лабораториях? С нежитью. Без дома, семьи и детей…
– Мне нравится некромантия, – торопливо откликнулась Витейра.
Слишком торопливо, чтобы я принял её слова за чистую монету. Особенно с уже имеющимися подозрениями.
– И всё же лекарское дело нравится тебе гораздо больше, – мягко возразил в ответ.
– Ошибаетесь. Я просто больше о нём знаю… И потому на обезболивающее заклинание рассчитывать не советую! – жёстко припечатала девчонка.
– И в мыслях не было! – совершенно искренне воскликнул я.
Аж оступился от неожиданности – настолько сурово прозвучал её голос. На мгновение мне даже почудилось, что на месте Витейры невесть как очутился заведующий академической больницей! Самый строгий и циничный лекарь на свете. А я на своём веку повидал их немало…
