Книга Мой зверь безжалостный и нежный, страница 27. Автор книги Рита Навьер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мой зверь безжалостный и нежный»

Cтраница 27

К концу его речи я как раз переоделся, а то бы даже слушать не стал.

— Меня такая чушь не интересует.

Алик сморгнул, уставился на меня недоумённо.

— В смысле — чушь? Ты это про что? Тебя психологичка не заводит или ты нас типа послал?

— И то, и другое.

У него аж лицо вытянулось, и улыбочка сползла. Наверное, думал, что я должен треснуть от счастья после его приглашения.

— А это уже хамство. Мы, значит, к тебе со всей душой, а ты к нам жопой. Зря ты так, — сузил он глаза. — Ох, зря. Ладно, переживём. А вот интересно, с чего это тебя психологичка не заводит. Было б ещё из кого выбирать, а то единственная телка. Ещё и годная.

Я уже направился к выходу, когда он в спину бросил:

— Или ты у нас не по бабам? Слушай, а точно! И как я сразу не просёк. Подмышки бриты, сережка в ухе… Ты ж пидор. Так, может, мы с тобой поближе познакомимся, да, пацаны? А то одной психологички на всех будет мало…

Шестёрки Алика сразу тему подхватили, но я уже не вслушивался. Развернулся к нему и сразу же всёк ему ребром ракетки между глаз, он и понять ничего не успел. Завыл на весь лагерь, схватился за нос.

— Ещё кто-то хочет поближе со мной познакомиться? — спросил я его шестёрок.

Те, остолбенев, таращились на меня чуть ли не в ужасе, а когда я шагнул к ним, они разом отступили. Не захотели, короче, знакомиться.

Потом мне, конечно, пытался промыть мозг директор. В итоге — велел обязательно ходить на индивидуальные занятия к психологичке. Сдалась она мне. Пусть вообще меня стороной обходит. Для её же блага, между прочим.

И вообще, кому она там может помочь, если сама дура и дальше своего носа ничего не видит? Как я понял по разговорам, на её занятиях эти фрики творят что хотят с подачи Алика, чуть ли приборы не вываливают. Может, она кого-то из них и отбрила, но в тот же вечер, когда я разбил нос Рудковскому, видел её с ним. Это я тогда опять уходил из лагеря, то есть уже возвращался. И её дом, оказывается, как раз поблизости.

Я ещё со стены видел, как они вдвоём прогуливались. Трёх дней не прошло, а он её уже прикатал на прогулочки, хотя тупому ясно, что надо Алику. И на другой день он за завтраком рассказывал, что у него уже там всё на мази. Вечером опять гулять пойдут. Так что и до Давида там недалеко.

И вот эта дура называет себя психологом. Собралась кого-то лечить. Себя бы сначала вылечила.

Хотя охранники, слышал, говорили, что она вообще сюда специально за тем и притащилась, чтобы найти себе мажора-женишка, как и все её предшественницы. Если так, то удачи Алику. Он — мудак, конечно, каких мало, но никто так не бесит, как расчетливые и продуманные шкуры. 


***

Психологичка вообще нормальная? Не уверен.

Я специально за обедом отсел от всех, надоело слушать тупой трёп. Про неё, в частности. Что она там сказала, на кого посмотрела, кому улыбнулась, какая у неё попа, какой рот, какие ноги и где эти ноги скоро окажутся — на плечах у Алика.

Меня уже тошнило от всего этого, и я отсел подальше. Ко мне попробовал сунуться один из фриков, белобрысый такой, с глазами раненого оленя, но я только посмотрел на него, и тот сразу же свалил, понятливый.

И тут вдруг она нарисовалась. И без всяких можно-нельзя уселась за мой стол напротив. Я аж есть перестал, уставился на неё, мол, что за номер?

А она как ни в чём не бывало:

— Приятного аппетита, Тимур.

— Мест других нет?

— Если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе, — пожала она плечами. — Павел Константинович просил позаниматься с тобой индивидуально.

— Чем?

Я сначала хотел послать её, но заметил, что Алик да и все остальные следят за нами, прямо глаз не сводят.

— Будем искать причины твоей немотивированной агрессии и учиться её сдерживать, — сказала она тоном учительницы и тут же неожиданно засмеялась. — А если серьёзно, то я, конечно, совсем не Курт Левин, да и вообще я здесь…

Она вдруг замолчала, отвела отрешенный взгляд в сторону, как будто на минуту о чём-то своём задумалась, забывшись, но потом встрепенулась. Снова посмотрела на меня и весело продолжила:

— Но иногда помогает просто выговориться. Всё равно что спустить пар. С чужим человеком это проще. Близкому человеку многого не скажешь. Не хочется ведь его разочаровать, расстроить или шокировать. И потом, чужой всегда лучше тебя поймет, потому что беспристрастен. А это так важно, чтоб тебя понимали.

Она вздохнула так, будто именно её никто никогда не понимает. Хотя, может, так и есть. Я же вот не понимаю, какого чёрта она ко мне прицепилась.

— Поверь, мне абсолютно пофиг, понимают меня или нет. Если нет — их проблемы.

Она посмотрела на меня внимательно, потом улыбнулась.

— Интересная позиция. Даже думаю взять на вооружение.

Я пожал плечами.

— Ну так что, придешь завтра на занятие?

Она не выглядела дурой, не выглядела жеманной и наигранной. Она не кокетничала со мной и не заискивала. И ещё в ней как будто был надлом. Я тоже не Курт как там его… но отчетливо увидел это в ее глазах, когда она задумалась. Такой взгляд бывает у человека, который пережил какую-то жесть. Если оно так, то это интересно.

— Просто потрепаться за жизнь?

Она кивнула. Я наклонился к ней через стол.

— А ты не боишься оказаться со мной наедине? Вдруг у меня случится приступ немотивированной агрессии?

Она не отклонилась, выдержала взгляд и сказала с усмешкой:

— Интересно будет посмотреть.

Потом встала и пошла к выходу, а я, не знаю почему, проводил её взглядом.

22

Тимур


Как только она ушла, меня окликнули. Не Алик, тот теперь со мной не заговаривал. Один из его ручных хомячков подал голос.

— Эй, что она от тебя хотела?

Я даже оборачиваться не стал. Залпом выпил сок и тоже вышел из столовой. Ну и застал картину маслом. Двое охранников, пристроившись к психологичке, откровенно к ней клеились. Точнее, один, второй скромно плёлся рядом. Я не стал их обгонять, пошёл следом.

— Мариночка, — позвал её один.

Я его узнал. Это он не выпускал меня тогда из лагеря. Сначала требовал пропуск, потом намекнул, что вместо пропуска сойдет и пятихатка, если я быстро туда-сюда обернусь. Отец мне, конечно, оставил денег, но вот такое меня прямо выбешивает. Короче, я ему что-то резкое высказал, попрошайкой назвал, и он обиделся. А я его запомнил.

— Не достают вас ваши подопечные? — спросил он же.

— Не больше, чем все остальные.

— Дааа, вы тут, Мариночка, нарасхват.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация