– Это точно, – соглашается он.
Ну и пусть… Плевать мне на него и его мнение… Получу квартиру и буду счастливо жить с Настенькой и… Макаром, например. Или уеду в Америку с Джозефом.
Водитель паркуется возле шикарного закрытого комплекса «Марина». Кто бы сомневался, что мажор живет именно в этом доме! От моря далековато, зато самый центр города!
– Проходи, Вера, располагайся, – проговаривает Артем, распахивая дверь квартиры.
Боже… Я такую красоту только в модных журналах видела. Белый мраморный пол, белые стены, хрустальные люстры. – У меня две комнаты, но я… освобожу для вас с девочкой свою спальню.
– Ее зовут Настя, – добавляю хрипло, переводя взор на большое панорамное окно гостиной – за окном мигает огнями ночной город.
– Точно, Настя, – снисходительно произносит Артем. – Тебе помочь разобрать вещи, Вер? Давай я покажу тебе квартиру? Здесь кухня, а вот ванная…
Красота… Все белое, блестящее, чистое и пахнущее… Сдерживаю эмоции, чтобы не показаться мажору дикаркой. Ступаю босыми ногами по прохладному полу, гадая, кто здесь наводит чистоту?
– Вер, я сейчас убегу. Давай обсудим правила совместного проживания завтра?
– Хорошо. Только не приводи сюда никого, мажор. Не хочу быть свидетелем ваших… утех.
– Не буду, Вер. Для этих целей есть гостиницы. Переночую сегодня там. Пока, – мажор нетерпеливо обувается и покидает квартиру.
Глава 9.
Артем.
Наверное, это именно то, что мне сейчас нужно, чтобы забыться – короткий яркий миг удовольствия. Каланча собирает вещи, а я договариваюсь о свидании с Олесей…
«Где встречаемся, Тема?»
«Ты уже от нее отделался?»
Вера собирает пышные кудрявые волосы в высокий хвост и надевает короткие шорты. Пыхтит, как еж, собирая игрушки дочери в большой пакет. Подметает, моет пол, мелькая своей пятой точкой… Мда…
«Сейчас я ее довезу и приеду. Ты уже дома?»
«Дома, котик. Но сегодня ты пригласишь меня в гостиницу».
«Хорошо, Леся».
Я быстро отделываюсь от Веры и еду на такси в гостиницу. Водителя отпускаю – незачем ему знать о моих передвижениях… Оплачиваю номер и поднимаюсь на нужный этаж. Вхожу в комнату, оглядывая чопорный, почти монументальный интерьер: слева громоздится огромная кровать, по другую сторону массивный шкаф. Из приоткрытого окна доносятся музыка и голос ведущего пляжной дискотеки. Сбрасываю обувь и погружаю ладони в карманы брюк. Пялюсь на вечерний, сверкающий огнями город: колесо обозрения, плывущие по морю яхты, людей, ползущих по пляжу как муравьи… Интересно, чем занимается Каланча в моей квартире? Заглядывает в мои шкафы или осматривает тумбочки? А, может, перебирает стопки моего нижнего белья, аккуратно разложенные домработницей? Ну а что? В другой ситуации она вряд ли увидит мои трусы…
А так… Пусть почувствует себя хозяйкой в мое отсутствие… Не понимаю, почему я об этом думаю? Возвращаюсь мыслями к проклятому банкету, на котором она меня уделала? Надо же, я и представить не мог, что Вера знает английский! Как она болтала с Джозефом – у всех челюсть отвисла. У всех, кроме меня… Потому что я знаю, какая Вера настоящая – неуклюжая, смешная, простая… Не принцесса, а золушка на чужом празднике. Золушка в простом платье с подсолнухами… Простушка в шортах и белой футболке, с волосами, свернутыми в неопрятную гульку на макушке…
В дверь тихонько стучат. Вздрагиваю, обнаружив в ладони сломанную спичку… Хорошо, что Олеся пришла…
– Привет, котя, – шепчет она.
В полутемном гостиничном номере ее глаза кажутся яркими сияющими камнями. Олеся обдает меня ароматом дорогих духов. Кладет ладони на плечи, гладит шею, зарывается пальцами в волосы на затылке… Жадно припадает к моим губам. Олеся не целует – заявляет на меня права, бесстыдно исследует мой рот, словно присваивает… Резко, страстно, на грани… Сжимаю девчонку в объятиях и закрываю глаза, против воли возвращаясь в прошлое… Другой поцелуй – робкий и нежный, почти детский. Поцелуй Веры…
– Олеся…
– Я помогу тебе ее забыть, коть.
– Не называй меня так, – шепчу, подхватывая ее на руки. – И я ни о ком не думаю.
– Точно? Мне показалось, ты переменился… С тех пор как я вернулась в Россию, ты… Разве я тебе совсем не нужна?
Глаза, губы, слова… Снова глаза – взволнованные, блестящие… Не знаю, что мне сейчас нужно? Я просто хочу вытравить этот день из памяти, вырезать его с корнем, пока он не врос намертво…
– Я не знаю, Олесь. Не хочу ничего обещать.
Подхватываю девчонку на руки и опускаю на прохладные простыни. Монументальная койка тонко скрипит под тяжестью наших тел. Холодные простыни, стены, сердца… Быстрый, ни к чему не обязывающий секс…
Олеся выводит пальчиками узоры на моей горячей груди. Обдает влажным дыханием шею и… молчит. Нам нечего сказать друг другу… Знаю, каких она ждет от меня слов… Повисшее над нами напряжение будто вытравливает весь воздух. Ее тонкая ладошка ощущается тяжелой гирей, а нежный аромат духов – сладким до головокружения… Мне хочется нарушить молчание и, до ломоты в костях, разорвать объятие.
– Прости… – шепчу, слегка отстраняясь.
– Что она сейчас делает? – Олеся продолжает рисовать на моей коже узоры, сделав вид, что не замечает моей неловкости. – Небось перебирает вещи в твоей квартире? Везде сует нос. Трогает твои… сорочки, белье…
– Не знаю… А нам обязательно сейчас об этом говорить?
– Тема, ты же будешь оформлять визу в Америку? – порывисто произносит она. Приподнимается на локтях, демонстрируя свои прелести.
– Конечно. Отец готовит документы для передачи права собственности филиала на меня.
– Я позвонила отцу и сказала, что возвращаюсь. Я… Тём, я ведь сюда из-за тебя приехала.
– Я разве тебя об этом просил? – удивленно вскидываю бровь. – Олесь, я не из тех, кто дает пустые обещания. Я пока не готов, ясно?
– Да ладно тебе, Тем. Это мои… заморочки, – тушуется она. – Но мы… Твое семейное положение не отразится на наших встречах?
Господи, опять она пытается все свести к Каланче!
– Нет, не отразится. Если хочешь знать, Вера тоже согласилась на свидания с нескольким мужчинами, проявившими к ней интерес на банкете.
– Вот и хорошо, – оживляется Олеся, почти наваливаясь на меня сверху. – Может, кто-нибудь из них выплатит отступные? Тогда ты станешь свободным.
Я согласно киваю, а Олеся удовлетворенно вздыхает и томно поднимается с кровати… Я тоже не нужен ей, что бы они ни говорила. Мы по очереди принимаем душ и одеваемся. Быстро, небрежно, равнодушно, почти не глядя друг на друга. Партнеры, коллеги, приятели. Давние любовники, изучившие друг друга вдоль и поперек.
Вызываю две машины. Клюю Олесю поцелуем в щеку, обещая позвонить. Фары пронзают ночную мглу ярким светом, когда такси выезжает с парковки гостиницы. Остаюсь один, ловя себя на мысли, что ни черта не успокоился… Она задела меня – гребаная Каланча… Затронула самолюбие, растоптала гордость, выставила идиотом перед всеми… А такое не прощается. И уж точно не лечится «Олесями»…
