Замечаю светлую головку Настюши в песочнице и уверенно подхожу ближе.
– Здравствуйте, Алла… Андреевна, – улыбаюсь милой женщине с огромной гулькой на голове. Моя воспитательница была на нее точь в точь похожа: полная, круглолицая и румяная, одетая в серый сарафан и строгую блузку с бантом на шее. – Вера вас предупредила, что сегодня я приду за Настюшей?
– Да проходи уже, папаша. Молодец, что пришел. Хоть поглядеть на тебя, – Алла Андреевна широко улыбается. – Краса-авец… Одно лицо с Настёной.
Пропускаю ее вежливое замечание мимо ушей. Ну не бред ли? Как она может быть похожа на меня? Разве что цветом глаз и волос.
– Настя! – громогласно произносит Алла. – Настюша, иди сюда. Ну-ка, посмотри, кто за тобой пришел?
Настена подхватывает пластмассовые ведёрки, лопатку и смущенно вскидывает взгляд. Как же похожа на Каланчу… Улыбка, ямочка на правой щеке, светлые волосики…
– Мозно домой? – спрашивает Настя разрешение.
– Так ты знаешь этого дядю? – не унимается Алла Андреевна.
– Дя. Это Атём.
– Артем, – поправляю я. – Ну, иди ко мне, кукла.
Распахиваю руки, а Настя охотно в них бежит, вмиг растворяя недавние страхи. Надо же, не побоялась… Воображение против воли рисует картинку: за Настей в садик приходит Макар или Джозеф… Или кто-то другой, тот, кого она охотно назовет папой. И этот потенциальный папа кажется мне до черта неподходящим ей…
– До завтра, – кивает Алла Андреевна, вмиг переключаясь на других детей.
Настя крепко сжимает мою ладонь и ведет к выходу. А дальше что надо делать? Сразу домой? Издали замечаю, как мама какого-то мальчика достает из сумки пакет сока и сует его мальчишке. Об угощении-то я и не подумал.
– Настюш, ты пить хочешь? Или кушать? – спрашиваю, фиксируя ремни в автокресле.
– Дя, – кивает она. – Сёк и кафету.
– Конфету… А какую?
– Сюпа сюпс, – улыбается она.
Настёна одета в скромную футболочку и юбку, на ногах поношенные, видавшие виды сандалии. Меня коробит от открывшегося взгляду зрелища. Вера никогда не скрывала, что ограничена в средствах, но сейчас я увидел это воочию… Или раньше я не стремился это видеть, словно был слеп… А, может, ослеплен гордостью, неприятием, неуважением… Не видел, не слышал, не понимал, испытывал равнодушие. Не только к Вере – ко всем.
– Настюш, а поедем в «Детский мир»?
– Покупать иглуски? – оживляет она.
– Да. И не только. Мы сейчас маме сообщим, что вернёмся немного позже, да? Я тебя еще мороженым угощу в кафе, любишь мороженое?
– Дя!
Сообщаю Вере, что благополучно забрал Настеньку и решил погулять с ней в парке. Об истинной причине решаюсь промолчать – Каланча все равно не поймет и расценит мои намерения на свой лад. Включаю Насте мультик на смартфоне и спокойно доезжаю до ближайшего торгового центра. Я ведь ничего не смыслю в детской одежде и обуви… И еще меня пугает реакция Веры. Боюсь представить, как она воспримет мою задумку. Наверняка округлит глаза и набросится с обвинениями.
– Давай сначала купим тебе красивые платья. Хочешь?
– Дя, – смеется Настя. – Как у Зёюськи?
– Лучше, проходи.
Держу Настю за руку, направляясь к бутику стильной детской одежды английского бренда. Милые продавщицы натягивают на лица нарочито счастливые улыбки и тотчас обступают нас.
– Вам помочь с выбором? – щебечут они.
– Да. Эту куколку надо одеть. И осенние вещи тоже. Новые сандалии, кеды, туфли, куртку… В общем, девчонки, я даже размера ее не знаю. Нужна помощь.
Не думал, что Настюха окажется такой модницей. Приготовился к капризам, а на деле – она сама выбирала платья, свитшоты и джинсы. Отложила куколку без одной ноги в сторону, сосредоточившись на новом гардеробе. Как ни старался я не смотреть на нее – облезшую куклу с колтуном вместо волос, ее призрак то и дело всплывал перед глазами. Как и пронзительное, горькое чувство вины перед Верой… Это я никто – смешной, пустой, никчемный… И я, совершенно точно, недостоин такой девушки, как Вера…
– Ну что, теперь за игрушками? – нагруженный пакетами, говорю я. – Или устала? По маме соскучилась?
– Дя, но куколку новую тоже хосю. Купись?
– Куплю. А эту выбросим, ладно? – скашиваю взгляд на пластмассовую «уродицу».
В магазине игрушек скупаем все, что только можно – разные куклы, Барби, некие незнакомые мне ранее странные куклы, именующиеся «Лол». Конструкторы Лего, машинки и железную дорогу… Калача меня точно убьет! Или заставит нести покупки обратно. Сажаю Настю в большую тележку, пристраиваю пакеты с другой стороны и качу ее по асфальту подземной парковки к машине. Кривляюсь, показывая Насте, как ездят гонщики, а она заливисто смеется. И так смешно зовет меня Атём… Единственное, о чем я не подумал – туалет. Но раз Настя ничего не говорит, наверное, все в порядке?
Доезжаем мы быстро. Настя увлеченно играет новой куклой, я слушаю музыку, пытаясь уместить в сердце эмоции. Сначала они звучали в душе, как капель – нежно и тонко, а сейчас походят на бушующий водоворот. И я не могу управлять им… А уж тем более удержать в себе.
– Ну что, Настюша, нагулялась? – отстегиваю ремни автокресла и ставлю девчушку на тротуар.
– Дя, – кивает она.
– Ну, идем… на растерзание нашей мамы.
Квартира встречает нас ароматами выпечки и жареного мяса. Чистотой, уютом и сквозящим в воздухе ожиданием. Наступаю на задники, снимая обувь и протягиваю Вере туго набитые одеждой пакеты.
– Вер, ничего не говори. Я все равно их обратно не повезу.
– Мама, мне Атём куколку купил! Байби и лол! – танцует возле матери Настя.
– Я… Я не знаю, – хрипло шепчет Верка, растерянно смотря на пакеты с одеждой и игрушками.
– Если ты сейчас скажешь что-то обидное в мой адрес, честное слово, я… – набираю в легкие воздух, приготовившись к спору.
– Спасибо, – выдавливает она. Смахивает невольную слезу, приподнимается на носочках и целует меня в щеку… – Идемте ужинать.
Артем.
– Я потушила индейку с овощами и зеленью, сварила картофель. А еще… Там два яблока у тебя завалялись, я шарлотку испекла. Извини, я не спросила, что ты ешь? И вообще, нам надо обсудить вопросы быта – как мы убираться будем, по графику или нет? Может, ты планировал питаться отдельно, а я… – тараторит Каланча, заливаясь краской.
– Вер, Вер… Тормози, – произношу мягко. Взмахиваю руки и невольно опускаю ладони ей на плечи, вмиг почувствовав исходящую от девчонки дрожь. Верка волнуется… Злится на свое волнение и такие же, как у меня невольные чувства. – Я с удовольствием поужинаю. И Настюша тоже, да, Настенька? – перевожу взгляд на Настюху, копающуюся в пакетах с игрушками.
