– Дя!
– Артем, а ты… Она не просилась в туалет? Я очень переживала, что ты не справишься.
– Каланча, я с девочками неплохо справляюсь. Ты разве не успела заметить? – произношу хрипловатым шепотом, наблюдая за стремительно вспыхивающими щеками Веры. Ну, нравится мне ее задевать – ничего не могу с собой поделать.
– Что, и покупать малышку сможешь?
– Я смотрю, ты решила меня испытать? Как пресловутый трактор.
– Мой руки, мажор. А потом бери нож, – командует Верка, споласкивая под струей воды огурец и помидор. – Порежешь овощи для салата. Артем, я…
– Да ладно тебе, Вер, – остужаю ее порыв, словно боясь услышать больше того, что мне сейчас нужно.
– Спасибо тебе. Для моего ребенка еще никто столько не делал. Я тебе очень благодарна.
– Сочтемся, Каланча, – обращаю все в шутку.
Вера уходит с Настенькой в ванную комнату, по пути расспрашивая ее про прогулку с «дядей Артемом». Слышу, как скрипит по полу пластмассовый горшок и шумит вода. Расставляю на столе вилки, тарелки, режу хлеб, испытывая невыразимые чувства. Они, как соцветие или букет – красивые, благоухающие, немного разные внешне, но одинаково прекрасные. Раньше я посчитал бы себя слабаком или слюнтяем, радующимся семейному ужину, но сейчас… Мне, как никогда, хорошо дома. Рядом со строптивой девчонкой и ее маленькой копией, теми, кто ворвался вихрем в мою жизнь и сломал ее…
– Мы пришли, – улыбается Вера, помогая Настюше сесть.
– Вер, пахнет вкусно, ты молодец, – говорю искренне, накладывая щедрую порцию еды в тарелку.
– Спасибо, меня готовить бабуля учила. Родители посуточно трудились на железнодорожной станции, мне приходилось частенько оставаться дома одной. Ну… когда у папы с мамой смены совпадали, а бабушка не могла со мной посидеть. Вот и приходилось… То картошку сварить, то яичницу пожарить. А мне, между прочим, девять лет было.
Верка часто моргает и прикусывает нижнюю губу. Ловлю себя на мысли, что угадываю ее настроение по жестам. Вот сейчас она волнуется. А когда смущается, отводит взгляд и краснеет, как тюльпан.
– А как умер твой папа? – ковыряясь в тарелке, спрашиваю я.
– Сердечный приступ. Он перетрудился в тот день… Разгружал металл и запчасти для шлагбаума. Упал и… тотчас умер.
– Извини, – сникаю, возвращаясь к еде.
– Да ничего… Настенька, ты выбрала, в каком платьице завтра пойдешь в садик? – переключается на дочку Верка.
– В ёзовом, – весело кричит Настюха. – Атём мне купил, – не без гордости добавляет она.
Сочное мясо тает во рту, а от ароматов ванили и корицы сносит крышу. Мне кажется, нет – я уверен, что сегодня мы стали друг другу чуточку ближе. Вера кормит Настеньку, радуясь хорошему аппетиту дочки, а я радуюсь тому, что они просто есть…
– Настя, я хочу тебя искупать, ты не против? – спрашиваю нарочито серьезно, подчёркивая важность решения маленького человека.
– Неть.
– Артем, она же девочка. Я не уверена, что… – вмешивается Каланча, мило краснея.
– Я умею мыть девочек, Вер. Приходилось, поверь. Все были довольны.
– Пошляк. Так и знала, что ты все переведёшь в… свое мажорское похотливое русло, – фыркает Вера, подскакивая к раковине. Включает воду и начинает остервенело тереть сковороду.
– Каланча, да не бойся ты. Я никогда ребенка не обижу. Ты до сих пор думаешь, что я такой пропащий?
Вера откладывает посуду, вытирает руки полотенцем и раскрывает губы, чтобы ответить, но… Как в худших фильмах, атмосферу относительного мира и спокойствия нарушает злодей! А если серьезно, мне звонит Олеся. Прямо сейчас, когда я ужинаю с семьей, наслаждаясь установившимся между нами пониманием.
– Да, слушаю, – отвечаю, сжимая зубы от недовольства.
– А ты не охренел, Тема? Ты куда пропал? Под юбкой у своей… фриковатой курицы сидишь? Или ты меня считаешь на все готовой игрушкой? Когда тебе секс нужен, ты бросаешь все дела и бежишь ко мне, как оглашенный!
Обязательно оставлю отзыв на сайте завода-производителя смартфонов: динамик отменно передает звук. Сомнений нет, что Вера все слышала. Она поднимает на меня взгляд, подхватывает Настеньку на руки и шмыгает из кухни. Вот тебе, Тема, и идиллия…
– Чего ты хочешь, Олесь? Я разве что-то обещал или предупреждал о свидании? – шиплю, чувствуя, как унылая атмосфера пустой кухни медленно меня поглощает.
– Прости, милый. Просто я думала… мы так хорошо провели время в последний раз.
– Я не хочу больше его проводить… так.
– Да? А твой папа считает по-другому. Я лечу с тобой в Америку.
– Что? А папа здесь при чем?
– Он предложил мне место в американском филиале, вот так-то! Я талантливый дизайнер, владею английским и обладаю красивой внешностью… Чему ты удивляешься? Вячеслав Олегович так и сказал, полетите мол вместе, поможешь Тёмочке, а в будущем… Сказал, что жизнь сама все расставит по местам. Он у тебя классный чувак, Тём. Так что, когда встречаемся?
– Я не готов, Олесь. Извини, – бурчу прощание и отбиваю вызов.
Ну и папа… Ну и интриган…
Глава 20.
Вера.
Правильно, Каланча, так тебе и надо! Спустись на землю и перестань верить в то, чего нет. Ты для них смешная фриковатая курица! Олеся даже слова не подбирает, описывая мои «достоинства». Так они и общаются с мажором между собой, а он… Уверена, Артему не пришло в голову за меня заступиться. Запираю дверь ванной комнаты и лезу под душ вместе с Настюшей. Фиг ему, а не купание моей дочери! Мы плещемся, обнимаемся, поем песенки и учим стишок, который дали в садике. Я отвлекаюсь на малышку, успокаивая взбунтовавшиеся чувства. Если бы можно было дать самому себе отрезвляющий подзатыльник, я и это сделала.
– Все, Настюш, идем спать, – произношу твердо и вынимаю дочку из ванной. Надеваю на нее розовый халатик с капюшоном, а на себя пижаму.
Мы выходим в коридор, столкнувшись нос к носу с мажором.
– Гномик уже покупался? – как ни в чем не бывало протягивает он, бесстыдно подхватывая Настю на руки. – Сказку рассказать?
– Дя, – Настя обвивает сильные плечи Артема, а я до боли прикусываю щеку изнутри, чтобы не расплакаться. Как же обидно… Не сомневаюсь, что Олеся убедит забрать Настю от «смешной и фриковатой» матери, если узнает, что она дочь Артема. И в развитии их отношений тоже не сомневаюсь… Она красивая, уверенная в себя девушка, умеющая говорить в обществе незнакомых людей. Держать спину ровно, а не по-дурацки сутулиться, улыбаться и не краснеть смущаясь. Не чета мне… Может, Артем ее в Америку заберет? Стоит мне подумать об этом, экран смартфона загорается индикатором нового сообщения.
«Верочка, юрист уже занимается документами Артема, необходимыми для выезда. Олеся летит с ним. Ты уже присмотрела квартиру? Не затягивай с этим».
