– Да. Я сейчас буду, – сказал Мейсон.
Он поднялся на лифте, прошел по коридору и нажал
перламутровую кнопку у квартиры миссис Фаррелл. Дверь тут же открыла роскошная
женщина в красивой китайской шелковой пижаме, расшитой драконами. В квартире
витал восточный дух.
– Мистер Мейсон? – спросила она, чтобы удостовериться
окончательно.
Мейсон кивнул.
Она подала ему руку:
– Здравствуйте! Входите, пожалуйста.
Мейсон вошел в гостиную двухкомнатной квартиры. Свет
приглушен, казалось, сам воздух пропитан здесь какой-то тайной. Смягченный
шелковым абажуром, свет падал на глубокое, с откидывающейся спинкой кресло и
стульчик для ног. Это было самое освещенное место в комнате. Около подлокотника
кресла обложкой кверху лежала раскрытая книга.
– Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон, – пригласила миссис
Фаррелл.
Когда Мейсон уселся, сама опустилась в кресло, изящно
скользнув в его глубину, и, взяв длинный обрезанный мундштук из слоновой кости,
в который была вставлена наполовину выкуренная сигарета, глубоко затянулась.
– Так о чем вы собирались поговорить со мной, мистер Мейсон?
– О компании «Техас Глоубал» и о борьбе за ее акции.
– Могу я узнать, почему вы этим заинтересовались?
– Я представляю Джерри Конвэя.
– О!..
– Зачем вы хотели поговорить с ним, миссис Фаррелл?
– Я? Поговорить с мистером Конвэем?!
– Да.
Она осторожно подбирала слова:
– Я не хотела говорить с ним. Конечно, я знаю мистера
Конвэя. Он очень мне симпатичен. Довольно хорошо я знаю и о его бизнесе. Вы,
наверное, в курсе, мистер Мейсон, что мы с моим мужем живем раздельно. Я
пыталась найти повод для развода. Словом, что там говорить, мистер Мейсон, вы
представитель закона, и вы понимаете эти вещи. Все в какой-то степени зависит
от…
– И как велика сумма? – перебил ее Мейсон.
– Как сказать. С одной стороны, Фаррелл – игрок и человек
решительный. У него, должно быть, много денег, но адвокат Гиффорда настоял,
чтобы их было очень мало.
– Кстати, он заработал их законным путем?
– Да. Он привык проворачивать большие дела.
– То есть, – уточнил Мейсон, – в ваших интересах, чтобы он
выиграл это дело?
– Почему вы так думаете?
– Потому что в таком случае он будет купаться в деньгах.
Она глубоко затянулась, выдохнула и промолчала.
– Ну так что? – спросил Мейсон.
– Я бы сказала, что это довольно очевидный вывод, мистер
Мейсон. – Она вытащила остаток сигареты из мундштука слоновой кости и бросила
его в пепельницу. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мистер Мейсон?
– Не сейчас. Извините, что так поздно, но я должен был с
вами встретиться. Если бы вы рассказали то, что меня интересует, я мог бы уже
уйти.
– Я не знаю, что вас интересует, мистер Мейсон, но… Вы
сказали, что представляете интересы мистера Конвэя.
– Да.
– И вы здесь в его интересах?
– Да.
– Что бы вы хотели узнать?
Мейсон подался вперед:
– Как случилось, что вы, пытаясь договориться с вашим мужем
об уплате вам алиментов и желая получить от него максимум, предлагаете Джерри
Конвэю сведения о количестве акций, которые к настоящему времени переданы
Фарреллу Советом директоров?
– Мистер Мейсон, о чем вы вообще говорите?
– Вы знаете, о чем я говорю. Я хочу узнать, почему вы
изменили голос и представились как Розалинд.
Она сидела неподвижно, глядя на него испуганными глазами.
– Ну? – спросил Мейсон.
– Мистер Мейсон, что заставляет вас думать, будто я делала
нечто подобное?
– Вы воспользовались телефоном, а его, как вы знаете, можно
прослушать.
– Но я не пользовалась телефоном… – испуганно сказала она и
внезапно осеклась.
Мейсон продолжал молча настойчиво сверлить ее глазами.
– Ну хорошо, допустим, все так и было. Посмотрим, какую
ловушку вы мне приготовили.
Мейсон молчал.
– Ладно, – неожиданно сказала она, – я расскажу вам. Я
владелица довольно большого пакета акций компании «Техас Глоубал». Но у меня
такое ощущение, что Гиффорд Фаррелл возьмет контроль над компанией. Акции – это
все, что у меня есть. Я думаю, что по истечении двух лет стоимость этих акций
не будет превышать стоимости той бумаги, на которой они напечатаны. Но если
президентом останется Конвэй, этот пакет будет представлять большую ценность.
– То есть вы за Конвэя.
– Да, я за Конвэя, но я не осмелюсь громко заявить об этом.
Я не осмелюсь сделать ничего такого, что могло бы стать известно адвокатам
Гиффорда и после соответствующей обработки быть использовано против меня. Но
как вы узнали, мистер Мейсон, что звонила я?
– Это довольно длинная история. Произошло кое-что такое, что
сделало это очень важным. Теперь скажите, почему вы направили Конвэя в отель
«Рэдферн»?
– Я направила его в отель «Рэдферн»? – переспросила она.
– Да.
Она решительно покачала головой.
– Да, да! – повторил Мейсон. – Вы заставили его оторваться
от следивших за ним детективов, затем в шесть пятнадцать вы позвонили опять и
сказали…
– Что я сказала ему в шесть пятнадцать?
– Вы знаете. Вы велели ему ехать в отель «Рэдферн» и
спросить там письмо на имя Джеральда Босвелла.
Она взяла мундштук слоновой кости и принялась нервно крутить
его в руках.
– Разве это не так? – спросил Мейсон.
– Нет, мистер Мейсон, я ничего не знаю об отеле «Рэдферн». Я
не просила мистера Конвэя ехать туда.
– А что вы ему сказали?
Она заколебалась.
– Я думаю, в ваших интересах доверять мне, миссис Фаррелл.
– Ну хорошо, – решилась она. – Похоже, вы знаете достаточно
много. Я надеюсь на ваше благоразумие. Вы можете поставить меня в очень
неловкое положение, если дадите знать Гиффорду, что я сделала.
– Расскажите мне, что вы сделали.
– Я хотела предоставить Конвэю некоторую имевшуюся у меня
информацию. У меня был список акционеров, которые передали Фарреллу свои
полномочия. Я думаю, это был полный на настоящее время список, который очень
пригодился бы Конвэю. Я хотела, чтобы у него был этот список.
