– Ого! – воскликнул Конвэй.
– Таким вот образом. Если рыльце у вас не в пушку и если вы
не пытались подменить оружие, прежде чем я записал его номер, то, думаю, мы
снимем с вас подозрения и окружной прокурор не станет открывать против вас дело
за недостаточностью улик.
Некоторое время Конвэй молча вел машину.
– Мейсон, недооценивать Гиффорда Фаррелла нельзя, – наконец
сказал он. – Он, конечно, не мыслитель, но обладает ясным, аналитическим умом.
Он попытается одурачить вас, придумает что-нибудь нестандартное, а потом по
какой-нибудь дурацкой причине ваша идея не сработает.
– С этим я сталкивался в своей практике.
– Нельзя недооценивать его, – повторил Конвэй. – Он умен,
изобретателен и совершенно безжалостен.
Мейсон кивнул.
– Так что я буду делать в прокуратуре? – спросил Конвэй.
– Вы скажете им правду. Если я не останавливаю вас –
говорите.
– Рассказать всю правду?
– Да.
– Это может привести к возникновению различного рода слухов.
– Ничего подобного не будет. Вы же не знаете, кто причастен
к преступлению. Вы знаете только то, что произошло, и ваша задача заключается в
том, чтобы рассказать об этом полиции. Если же вы начнете отвечать уклончиво и
попытаетесь что-либо скрыть или подчеркнуть какой-нибудь факт, приуменьшив
значение другого факта, попытаетесь скрыть правду, они тотчас поймут это. У них
такой богатый опыт работы с лжецами, что они сразу засекают, когда человек
начинает лгать.
– Ладно, – сказал Конвэй, – я скажу им правду. Но я
беспокоюсь насчет оружия.
– Предоставьте это мне. Когда дойдет до раскрытия карт, мы,
возможно, сможем доказать, что Фаррелл взял пистолет в столе кассира либо, по
крайней мере, у него было больше возможностей сделать это, нежели у вас.
Несколько минут Конвэй обдумывал его слова, а затем сказал:
– Мейсон, боюсь, вы все слишком упрощаете.
Мейсон прикурил сигарету.
– Не волнуйтесь, говорите правду, все остальное предоставьте
мне.
Глава 9
Точно в девять часов Мейсон открыл перед Джерри Конвэем
дверь окружной прокуратуры.
– Перри Мейсон и мистер Конвэй, – сказал он секретарю. – Я
договорился с полицией, что приеду в девять часов со своим клиентом отвечать на
вопросы. Куда нам пройти?
Девушка за столом сказала:
– Минутку! – сняла трубку телефона, послушала и пригласила:
– Проходите, пожалуйста, мистер Мейсон, через эти вращающиеся двери, дальше по
коридору. Офис находится слева.
Мейсон и Конвэй прошли по коридору, открыли последнюю дверь
налево.
Гамильтон Бергер, круглый, грузный мужчина – окружной
прокурор, – сидел за столом лицом к двери. Рядом с ним – лейтенант Трэгг, одна
из самых ловких ищеек в департаменте Хомисайд. Он был в полицейской форме. И
Александр Рэдфилд, который проводил для властей баллистическую экспертизу.
Медленно вращались катушки магнитофона.
– Доброе утро, господа, – сказал Гамильтон Бергер. – Я
решил, что наше интервью будет записано. Надеюсь, возражений нет?
– Абсолютно никаких, – сказал Мейсон.
– Спасибо, – с оттенком сарказма поблагодарил окружной
прокурор. – Я также должен довести до вашего сведения, что в комнате есть
микрофон и нашу беседу записывает полицейский репортер.
– Все в порядке, – сказал Мейсон. – Господа, Джеральд Конвэй
– мой клиент.
– Садитесь, – пригласил Гамильтон Бергер. – Каков род ваших
занятий, мистер Конвэй?
– Я являюсь президентом компании «Калифорния и Техас.
Глобальное развитие и исследование».
– Насколько я понимаю, вы наняли Перри Мейсона прошлым
вечером?
– Да, сэр.
– Вы помните время?
– Я точно помню, это было около семи часов.
– Как вы связались с Перри Мейсоном?
– Я узнал срочный номер из телефонного справочника, набрал
его, и меня направили в Детективное агентство Дрейка. Вот как я вышел на
мистера Мейсона.
– Зачем вам понадобился мистер Мейсон?
– Для того, чтобы дать мне совет в связи с одним тревожным
происшествием, которое произошло в отеле «Рэдферн».
Гамильтон Бергер подозрительно взглянул на Мейсона:
– Вы позволите ему все рассказать подробно?
– Да, я собираюсь позволить ему все, – сказал Мейсон.
– Прекрасно, продолжайте, – сказал Гамильтон Бергер. –
Продолжайте.
Конвэй рассказал о странных телефонных звонках, о
предложениях передать ему список акционеров, которые отдали свои голоса в
поддержку Гиффорда. Он рассказал, как он колебался, но, в конце концов, решился
встретиться со странной женщиной по имени Розалинд.
Рассказал о том, что поручил своей секретарше записать эту
беседу; о том, как он поехал за дальнейшими указаниями; о телефонном звонке,
которого он ждал в телефонной будке аптеки.
Затем Конвэй начал говорить о том, как он ездил в отель
«Рэдферн».
– Минутку, – перебил Мейсон. – Я хочу прервать его, чтобы
задать пару вопросов.
– Позже, – ответил Гамильтон Бергер. – Я хочу сначала
услышать весь рассказ.
– Простите, – сказал Мейсон, – но вы должны кое-что знать,
для того чтобы понять всю важность деталей в этой истории. Это касается
времени. Мистер Конвэй, вы сказали, что телефон в аптеке должен был звонить в
шесть пятнадцать.
– Да, верно.
– А когда он зазвонил на самом деле?
– На несколько минут раньше.
– Ну и что это меняет? – спросил Гамильтон Бергер.
– Очень многое, на что я и собираюсь обратить ваше внимание
позже, – сказал Мейсон. – Теперь еще один вопрос, мистер Конвэй. Когда вам
позвонили, с вами говорил женский голос?
– Да.
– Это был тот же голос, что вы слышали раньше? Другими
словами, это был голос той женщины, которая представилась как Розалинд?
– Нет, другой. Тогда я не думал об этом, но позже, чем
больше я об этом думал, тем все больше мне казалось, что это была не она.
– Не думаю, чтобы мой клиент понимал всю важность этого,
джентльмены, но дело в том, что женщина, которая по телефону представилась как
Розалинд, собиралась позвонить мистеру Конвэю в шесть пятнадцать и договориться
о встрече в определенном месте, где он мог бы получить необходимую ему
информацию. Когда она позвонила в шесть пятнадцать, ей никто не ответил: дело в
том, что к этому времени мистер Конвэй уже получил от кого-то другие
инструкции, следуя которым он и направился в отель «Рэдферн».
