– Что это за обесцвечивание?
– Я точно не знаю. Я бы предпочел не обсуждать этот вопрос,
так как, в конце концов, мы пришли к заключению, что это не так уж важно.
– Но оно было?
– Ну, я бы не назвал это точно обесцвечиванием. Оно было
почти невидимым и обнаруживалось только при сильном свете. Мы решили после
обсуждения, что это неважно. Неважно еще и потому, что довольно точно
определить время смерти можно по содержанию кишечника.
– Вы лично исследовали содержание желудка и кишечника?
– Да.
– Вы можете определить, спустя какое время после того, как
она ела в последний раз, наступила смерть?
– Я бы сказал, в течение двух – двух с четвертью часов.
– Тогда, по-вашему, она полдничала около четырех тридцати?
– Да, очевидно, так.
– Как вы об этом узнали?
– Полдник приносят в номер как раз в четыре тридцать.
Принесли картофельное пюре, и остатки были найдены в желудке. Было и жаркое из
индюшатины, остатки также были найдены в желудке, как и остатки других
элементов меню ленча.
– Вы это, конечно, все изучили?
– Разумеется.
– И сверили с блюдами меню, что подавали в отеле «Рэдферн»?
– Да.
– Доктор, и каково же было ваше заключение?
– Заключение о времени смерти?
– О содержании желудка.
– При сравнении с присланным ленчем?
– Да.
Свидетель заколебался.
– Ну? – спросил Мейсон.
– Все же трудно ответить на этот вопрос, – сказал доктор
Гиффилд. – Можно было проверить, что прислали из ресторана отеля, – индюшку с
гарниром. Она также заказывала спаржу. Все это мы нашли в желудке.
– А еще что-нибудь нашли? – спросил Мейсон.
– Да.
– Что?
– Зеленый горошек.
– Но его не было в меню? – спросил Мейсон. – Этот горошек,
должно быть, еще откуда-то?
– В ленч входил горошек, – уверенно сказал доктор Гиффилд. –
Действительно, в меню его не было, но его, должно быть, принесли. Служащие
отеля считают, что, очень возможно, они ошиблись при составлении меню…
– Она подписала чек?
– Нет, она заплатила наличными.
– Мы надеемся доказать, – сказал Эллиотт, – что составитель
меню просто забыл включить туда зеленый горошек. Нет никаких сомнений в том,
что все было именно так.
– Если суд считает, что здесь действительно все ясно, –
сказал Мейсон, – я, с позволения суда, соглашусь с его официальным заявлением.
Суд делает свои собственные выводы.
– Я пытался сократить допрос свидетеля исключительно для
того, чтобы сохранить драгоценное время суда и не забивать головы присяжных
заседателей, – сказал Эллиотт.
– Минуточку, – произнес судья Девитт. – Несмотря на то что
вы пытались сохранить время присяжных заседателей, наступило время обеденного
перерыва. Суд прерывает свою работу до десяти часов утра следующего дня. В это
время присяжным заседателям запрещается обсуждать это дело с кем бы то ни было
или допускать, чтобы оно обсуждалось в их присутствии, чтобы не навязывать им
чужого мнения до того момента, когда они вынесут свое решение. Я уже
предупреждал об этом присяжных заседателей, и, по-моему, они знают свои
обязанности. Суд делает перерыв до десяти часов утра следующего дня.
Обвиняемого под стражу.
Мейсон повернулся, чтобы ободряюще улыбнуться Конвэю.
– Я думаю, все будет в порядке, Джерри, – сказал он.
– Не вижу, как вам это удастся, – ответил Конвэй. –
По-моему, нас разбили.
– Что вы имеете в виду?
– У нас была единственная надежда вывести Фаррелла на чистую
воду перед присяжными. А он при оружии.
Мейсон усмехнулся:
– Вы имеете в виду, что я не очень энергично его допрашивал?
– По-моему, вы торопитесь, Мейсон. И видите, к чему это
привело? Его свидетельские показания были не лишены логики, он даже не
волновался. Почему вы не спросили о его отношениях с женщиной, которая теперь
мертва, об этих фотографиях?
– Потому что в дальнейшем я собираюсь заставить окружного
прокурора поставить Гиффорда Фаррелла в положение защищающегося, а к этому
времени я собираюсь выставить его порядочным негодяем. После этого он уже не
будет выглядеть столь веселым, каким выглядел сегодня в качестве свидетеля.
– Надеюсь. Однако есть одно важное обстоятельство: я
полностью потерял контроль над компанией «Техас Глоубал».
Мейсон потрепал его по плечу:
– Спокойно, Конвэй, помните, что на вас смотрят из зала
суда. Действуйте как человек, уверенный в том, что правда на его стороне, и она
восторжествует.
– Грешно смеяться надо мной, когда я в таком положении.
Земля уходит из-под ног…
– Я не смеюсь, – сказал Мейсон, – просто пытаюсь казаться
менее потрясенным.
Конвэй посмотрел на Мейсона и улыбнулся. Мейсон хлопнул его
по спине и громко сказал:
– Ладно. До завтра. К завтрашнему вечеру вы будете свободны.
Спите спокойно.
Адвокат подхватил свой портфель и покинул зал суда.
Глава 13
Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит собрались в офисе адвоката.
– Есть что-нибудь новенькое о Фаррелле, Пол? – спросил
Мейсон.
– Проклятие, абсолютно ничего. Он настолько чист – аж сияет.
Мейсон нахмурился:
– Послушай, Пол, любой, занимающийся подобным бизнесом, не
может не иметь сообщницы. Она должна быть и у него – молодая, привлекательная,
со стройной фигурой, не афиширующая себя. Вероятно, это как раз та женщина,
которая ушла из отеля, та, которую Конвэй видел в номере 729, та, которая
навела на него пушку. Наверняка в ее руках все нити. Фаррелл, вероятно,
полностью попал под власть этой женщины, вскружившей ему голову, и Фаррелл вряд
ли допустит, чтобы она как-то отдалилась от него, – ведь тогда она может
охладеть к нему. Он никогда не допустит, чтобы ее мучила совесть, поэтому
должен постоянно встречаться с ней.
– Но он не встречается, – сказал Дрейк. – Фаррелл осторожен
на все сто. Вряд ли он будет делать что-то необычное, пока вся эта заваруха не
закончится. Очевидно, он сильно подавлен смертью Розы Калверт и, должно быть,
был очень к ней привязан.
