Был сделан утренний перерыв, затем суд вновь приступил в
работе. Показания Трэгга растянулись до одиннадцати тридцати.
– Можете задавать вопросы, – сказал Эллиотт.
– Вопросов нет, – ответил Мейсон.
Эллиотт поджал губы.
Следующим свидетелем был офицер в форме, который
присутствовал на заседании в кабинете окружного прокурора. Офицер в форме
продолжал давать свидетельские показания, даже когда суд удалился на обеденный
перерыв.
– Что случилось? – прошептал Конвэй. – Кажется, они завязли
в болоте?
– Они волнуются, – прошептал ему Мейсон. – Не раскрывайте
рта.
Вернулись присяжные заседатели. Мейсон подошел к Полу
Дрейку, Делле Стрит и Миртл Ламар – девушке-лифтерше.
Миртл Ламар перестала жевать жвачку и улыбнулась Мейсону.
– Привет, большой парнишка! – сказала она.
– Как дела? – спросил Мейсон.
– С утра что-то скучновато, – сказала она. – Зачем мне
прислали повестку в суд? Я сегодня вечером заступаю на дежурство и хотела бы
как следует отоспаться.
– По твоему виду этого не скажешь, – сделал комплимент
Мейсон.
– Ну ладно, – согласилась она погодя.
Дрейк взял ее руку в свою:
– Мы позаботимся о тебе. Все будет хорошо, не волнуйся.
– Ты не знаешь управляющего отелем «Рэдферн». Женщины у него
всегда должны быть готовы к тому, что он от них может отделаться в любую
минуту. Он обожает их выгонять. И вышвырнет меня так же легко, как смахивает
крошки хлеба со стола.
– Но ты-то, конечно, не смахиваешь крошки хлеба. Ты
аккуратно сметаешь их в серебряный совочек, – предположил Дрейк.
– Проклятая твоя манера издеваться, – сказала Миртл.
– Пошли, – произнес Мейсон. – Пора.
– Но куда?
– Нам нужно нанести визит.
– Мое лицо… – спохватилась она. – Я кошмарно выгляжу. Мне
нужно привести себя в порядок.
– Еще успеешь. Мы дадим тебе на это время.
– Отлично, ловлю вас на слове.
Мейсон повел их к лифту. Они спустились вниз, сели в его
машину и поехали. Мейсон вел осторожно, но умело.
– Куда? – спросил Дрейк.
Мейсон взглянул на часы.
– Недалеко.
Мейсон остановил машину напротив дома Евангелины Фаррелл и
позвонил ей из автомата.
Когда она сняла трубку, адвокат сказал:
– Миссис Фаррелл, я хочу встретиться с вами по делу
чрезвычайной важности.
– Но я не одета.
– Так наденьте что-нибудь. Я должен ехать обратно в суд и
сейчас поднимусь.
– Это очень важно?
– Очень!
– Это по тому делу?
– Да.
– Поднимайтесь.
Мейсон кивнул своим спутникам. Они вошли в лифт.
Миссис Фаррелл открыла дверь и удивленно отпрянула назад,
запахиваясь в легкий халатик.
– Вы не сказали, что с вами будет еще кто-то, – заявила она.
– Простите. Я это упустил из виду. Очень тороплюсь. Я должен
к двум часам вернуться обратно в суд.
– Но что…
– Вы могли бы принести нам что-нибудь выпить? – сказал
Мейсон. – Это важно.
Она заколебалась, потом согласилась:
– Хорошо.
– Можно, я помогу вам? – спросила Делла Стрит.
– О, простите, – сказал Мейсон, – я не представил вам этих
людей. – Он назвал всех только по имени, кроме Деллы Стрит: – Моя доверенная
секретарша.
– Пойдемте, – сказала Делла Стрит, – я помогу вам.
Чуть поколебавшись, миссис Фаррелл отправилась на кухню.
Когда она ушла, Мейсон сказал девушке-лифтерше:
– Вы ее когда-нибудь видели?
– Думаю, да. Если бы я лучше могла рассмотреть ее ноги, я
была бы больше уверена. Мне бы хотелось взглянуть на ее туфли.
– Давай взглянем, – сказал Мейсон.
Он смело прошел в спальню и сделал знак Полу Дрейку, который
держал Миртл за руку, проводить ее туда. Она уперлась, но Дрейк обхватил ее за
талию.
– Ты знаешь, что делаешь, Перри? – спросил Дрейк, когда
Мейсон пересек комнату.
– Нет, – ответил тот, – но у меня есть предчувствие. – Он
открыл дверь в кладовку. – Взгляни-ка на ее туфельки, Миртл. Они тебе о
чем-нибудь говорят? Минуточку! По-моему, нам нужны другие. Взгляни-ка лучше на
эти.
Адвокат вошел в кладовку, достал чемоданчик. На нем стояли
инициалы «Р. К.».
– Вы соображаете, что делаете? – раздался сердитый голос, в
котором слышались холод и угроза.
Мейсон повернулся:
– Миссис Фаррелл, я исследую тот багаж, который вы захватили
с собой, когда уезжали из отеля «Рэдферн». А эта молодая женщина-лифтерша,
которая дежурила в тот день, когда произошло убийство, смотрит, не узнает ли
она те туфельки. У нее потрясающая способность запоминать ноги людей.
Миссис Фаррелл в гневе бросилась было к ним, но неожиданно
остановилась.
– Пол, ну-ка, взгляни, что там в чемоданчике, – сказал
Мейсон.
– Вы не можете, – закричала миссис Фаррелл. – Не имеете
права!
– Ладно, – сказал Мейсон, – не хотите по-хорошему, будет
по-плохому. Иди к телефону, Пол, звони Хомисайду и скажи, чтобы прислал
полицейских с ордером. Мы подождем их здесь.
В глазах Евангелины Фаррелл отразились усталость и страх.
– Но, быть может, – заметил Мейсон, – вы хотели бы обо всем
рассказать сами? Миссис Фаррелл, у нас есть немного времени.
– О чем рассказать? – спросила она, пытаясь взять себя в
руки.
– О том, как вы сняли номер 729, сказав, что вы – секретарь
Джеральда Босвелла, который остановится здесь на ночь. Расскажите и о том, как
была застрелена Роза Калверт, жившая в номере 728; о том, как вы сидели там и
думали, что вам теперь делать, а затем перетащили тело через коридор… Вы сами
справились? Или, может, вам кто-то помогал?
– При чем тут я? Вы… Я не знаю, о чем вы говорите.
Мейсон подошел к телефону, снял трубку и сказал оператору:
– Я хочу позвонить лейтенанту Трэггу…
