– Розалинд дала мне свой ключ, – ответил Конвэй. – Я должен
был встретиться здесь с ней. Послушай, Милдред, не бойся. Я не собираюсь
причинять тебе никакого вреда. Иди оденься. Я подожду Розалинд.
– Но почему Розалинд понадобилось давать вам ключ? –
спросила она. – Я… это так не похоже на Розалинд. Можете себе представить, что
я должна чувствовать, войдя сюда полуобнаженной и обнаружив в комнате
незнакомого мужчину. Как я могу быть уверена, что Розалинд действительно дала
вам ключ? Кто вы такой, в конце концов?
– Я вошел в контакт с Розалинд, – сказал Конвэй. – У нее для
меня есть кое-какие бумаги. Я пришел за ними.
– Бумаги? – спросил Милдред. – Бумаги… Позвольте, я
посмотрю. – Она целеустремленно, быстрыми шагами направилась к столу, и вновь
Конвэй почувствовал, что наблюдает за игрой актрисы. Она выдвинула ящик стола,
сунула руку внутрь, и неожиданно для себя Конвэй безошибочно распознал щелканье
взводимого полуавтоматического револьвера. Затем он увидел черное круглое
отверстие дула. Рука девушки дрожала, и она нервно нащупывала пальцем курок.
– Эй! – сказал Конвэй. – Не направляй эту штуку на меня, ты,
маленькая глупышка! Она может выстрелить!
– Подними руки, – сказала она.
– Спаси меня, Господи! – сказал Конвэй. – Не будь дурой! Ты
взвела курок, и стоит слегка надавить… Опусти револьвер! Я не собираюсь
причинять тебе вреда!
Она пододвинулась к нему. Револьвер был направлен прямо ему
в живот.
– Руки вверх! – сказала она, и в ее голосе послышались
истерические нотки. – По тебе плачет тюрьма!
Рука, сжимающая револьвер, явно дрожала. Палец у курка
замер.
Конвэй ждал, пока она еще на шаг приблизится к нему, затем
внезапно левой рукой сжал ей запястье, а правой выхватил у нее оружие. Ее рука
была слабой, и он без особого труда рванул револьвер за ствол.
Силой вырвав револьвер, Конвэй осторожно спустил курок и
сунул оружие в карман.
– Ты маленькая глупышка, – сказал он. – Ты могла убить меня!
Неужели не понимаешь?
Она попятилась к тахте, села и уставилась на него. В глазах
у нее явно читался ужас.
Конвэй встал напротив.
– А теперь послушай, – сказал он, – возьми себя в руки. Я не
собираюсь причинять тебе вреда. Я здесь не для того, чтобы принести беду. Я
только пытаюсь получить кое-какие бумаги от Розалинд. Ты можешь это понять?
– Не трогай меня! – сказала она. – Если ты пообещаешь не
убивать меня, я все сделаю… Не трогай меня! Мой кошелек в столе. В нем все, что
у меня есть. Забирай. Только, пожалуйста, не… не…
– Заткнись! – огрызнулся Конвэй. – Я же пытаюсь объяснить
тебе! Неужели непонятно? Ты можешь послушать?
– Только не убивай меня! – попросила она. – Я все сделаю,
если ты не убьешь меня.
Внезапно Конвэй принял решение.
– Я ухожу, – сказал он. – Не подходи к этому телефону в
течение пяти минут после моего ухода. Никому не говори, что я был здесь,
никому, кроме Розалинд. Ты поняла?
Она осталась сидеть с лицом, похожим на деревянную маску.
Конвэй большими шагами пошел к выходу, резко отворил дверь,
хлопнул ею и быстро пересек коридор, направляясь к красной лампочке, горевшей
над лестницей запасного выхода. Он толчком распахнул дверь, пробежал два
лестничных пролета до пятого этажа, затем поспешил к лифту и нажал кнопку.
Казалось, прошел целый век, прежде чем пришел лифт, потом
дверь скользнула в сторону, и Конвэй вошел внутрь, ощущая свое быстрое дыхание
и толчки сердца.
Девушка-лифтер передвинула во рту жвачку к другой щеке. В
правой руке у нее была книжка, левой она нажала кнопку первого этажа. Даже не
взглянув на него, она сказала:
– Вы, должно быть, спустились на два этажа.
Конвэй, грубо выругавшись про себя, ничего не ответил.
Девушка-лифтерша держала глаза опущенными, только раз окинула его быстрым
взглядом. Конвэй не осмелился положить ключ от комнаты 729 на стол клерку. Он
шел с револьвером в боковом кармане, сдерживая себя, чтобы не побежать. Быстро
пересек вестибюль, вышел из отеля и поспешил по улице к тому месту, где
припарковал машину.
Он впрыгнул внутрь, включил зажигание и привел себя в
порядок, перед тем как сесть за руль, потом нервно принялся ощупывать выпуклость
в своем боковом кармане, затем вытащил револьвер 38-го калибра и хотел было
засунуть его в бардачок, но из предосторожности сперва открыл и проверил
барабан: в нем было пять патронов и одна пустая гильза со следами выстрела.
Конвэй вставил барабан на место, ощущая запах из ствола –
стойкий запах только что сгоревшего пороха. Неожиданно его охватила паника.
Конвэй сунул оружие в бардачок, тронул машину.
Подъехав к станции техобслуживания, он припарковал машину,
вошел в телефонную будку и стал искать по справочнику телефон Перри Мейсона,
адвоката.
Там значился служебный телефон Мейсона. Домашнего не
оказалось, но был указан номер срочного вызова. Конвэй набрал этот номер.
– Это автоответчик. Если у вас к мистеру Мейсону дело
чрезвычайной важности, вы можете позвонить в Детективное агентство Дрейка.
Оставьте там вашу фамилию, адрес, изложите суть дела, и мистер Мейсон свяжется
с вами в ближайшее время.
Глава 2
Не зарегистрированный в справочнике телефон пронзительно
зазвонил в квартире Перри Мейсона.
Только два человека в мире знали этот номер. Одним из них
была Делла Стрит – доверенный личный секретарь Мейсона, другим человеком был
Пол Дрейк – глава Детективного агентства Дрейка.
Мейсон, собравшийся было уходить, снял трубку. Звонил Пол
Дрейк.
– Перри! У меня есть задачка, над которой тебе, возможно,
захочется поломать голову.
– Выкладывай.
– Ты следишь за борьбой за контрольный пакет акций компании
«Калифорния и Техас. Глобальное развитие и исследование»?
– Я знаю только, что идет борьба, – сказал Мейсон. – Я видел
объявления на прошлой неделе.
– Джерри Конвэй – президент компании – ждет на другом
телефоне. Он звонит с платной стоянки. Над ним хорошо поработали. Он думает,
что его ложно обвинили и подставили, и он хочет видеть тебя немедленно.
– Какого рода ложное обвинение? – спросил Мейсон. –
Что-нибудь вроде травли, попыток обвинить во взяточничестве или?..
– Он не знает, – сказал Дрейк, – но у него оказался
револьвер, из которого только что стреляли. Разумеется, о том, что у него
возникли большие затруднения, я уловил из разговора с ним по телефону, но его
история достаточно необычна, тебя это должно заинтересовать. К тому же он
уверяет, что у него достаточно денег, чтобы заплатить любой гонорар, в пределах
разумного, конечно. Ему необходимо действие!
