- Я уж было обрадовалась, - вздохнула я.
- Да вы только начали им пользоваться! – воскликнул он. – Неужели это вас не окрыляет? Представляете, сколько людей мечтали бы оказаться на вашем месте?!
- Это интересно, да… - неохотно согласилась я. – Но пугает гораздо больше. Что-то вы тоже не выглядите счастливым от перспективы стать мужем.
- Вы правы – я неисправимый романтик, - грустно согласился мистер Вудс. – Но вы еще не любили по-настоящему, а я любил. И жажду вновь испытать это чувство. Я был студентом Магической Академии, а она простой девушкой, хоть и родилась в семье мага. И знаете… Я не смог. У меня была возможность выжечь себя дотла на практике, но чувство самосохранения оказалось выше любви. Она решила, что я струсил, что я недостаточно сильно ее люблю. Наверное, это и правда. Но ведь пожертвовав всем, я мог бы ее со временем за это возненавидеть, кто знает? Так что мне нужно все-таки подыскивать себе невесту магических кровей…
- Не оправдывайтесь, неизвестно, как поступила бы я на вашем месте, - примирительно ответила я. – На словах легко, а на деле… Это очень больно, да?
- Можно остаться на всю жизнь самым настоящим инвалидом, - кивнул он, пальцем постучав по собственному виску. – Так что ради каприза не советую и пробовать.
- Всякую теорию не обязательно испытывать на себе, - успокоила я его. – А информация никогда не будет лишней.
- Рад, что разум все еще для вас в приоритете, - улыбнулся Вудс.
- Быть может я влюблюсь в мага, - скрестив руки на груди, с вызовом приподняла я бровь.
- В кого? В меня? – весьма натурально испугался мистер Вудс, схватившись за сердце, и мы оба засмеялись.
Грэгори не годился мне в женихи, и мы оба это понимали. Не было между нами какой-то искры, что окрасила бы весь мир в радужные краски. Соратник, наставник, быть может даже друг… Я была очень рада, что он появился в моей жизни. Но не любовь, нет.
- Оставлю этот вариант на самый крайний случай, - сделав серьезное лицо, ответила я.
- Я тоже, - на удивление ответил он таким же серьезным тоном.
Раз уж у нас выдался настолько откровенный разговор, я присела на край дивана, сложив на коленях руки, и тихо спросила:
- А что вы планируете делать дальше? Ведь это все, - я обвела рукой мастерскую,- для вас не навсегда…
- Когда беда в виде браденбургской баронессы обойдет меня стороной, я вернусь в королевский дворец, - прямо посмотрел мне в глаза мистер Вудс. – Я люблю свою работу. Мисс Аннет, ваша мастерская – мечта, но мне несколько не хватает своей…
Мои глаза расширились от удивления.
- У вас есть своя мастерская во дворце?
Он усмехнулся.
- Скорее лаборатория. Я ведь самый настоящий техномаг… Без ложной скромности повторюсь – весьма талантливый!
- И чем же вы занимаетесь? – я искоса взглянула на тазик-пылесос, шуршащий в углу. Он, ожидаемо, перехватил мой взгляд и чуть не раздулся от возмущения.
- Я делал его из подручных материалов! Без подходящих инструментов! Практически на коленке и в рекордно короткие сроки! Я могу лучше!
- Не сомневаюсь, - заверила я, но мистер Вудс уже завелся.
- Вот, глядите! – он торопливо достал свой необычный пистолет и дюжину сверкающих магией пробирок-патронов, закрепленные на широкой ленте, выложил все на верстак. – Знаете, для чего это?
- О, так вы занимаетесь безопасностью королевы?.. – с уважением протянула я, с интересом подавшись вперед.
Мистер Вудс укоризненно на меня посмотрел.
- Нет. Этим и без меня есть кому заняться. Я делаю оружие. Подобно вам я могу объединять магию и механику. Пули наносят не только физический урон, а могут еще парализовать или лишить магического зрения… Или еще что-нибудь, смотря как зарядить… Таких специалистов практически нет, так что я уникален!
- Разрабатывалось специально против магов?
- И для превосходящего по числу противнику. У некоторых зарядов достаточно обширная площадь поражения.
- Я восхищена, - призналась я честно. – В деле опробовать не дадите?
- Извините, но у вас слишком любопытные соседи, - маг заботливо сгреб все в охапку и распихал куда-то по карманам.
Глава 18
Добраться до записей профессора мне удалось только поздно вечером. Весь день ушел на мелкие хлопоты, в том числе, общение с клиентами, которых стало с сегодняшнего дня чуть больше. С кем-то из них я познакомилась еще на вчерашнем празднике и теперь они заглянули посмотреть, чем я занимаюсь. В основном мужчины. Некоторые так вообще откровенно досадливо кривились, увидев рядом мистера Вудса. Определенно ему стоит задержаться здесь подольше!
Забравшись на кровать в собственной спальне, я раскрыла записи на нужной странице, развернула сложенный вчетверо и уже пожелтевший от времени чертеж. Хм… В правом нижнем углу мелким почерком действительно было написано «записывающее устройство». А Эшли внимателен… Вооружившись лупой, я принялась рассматривать чертеж более подробно. Самое интересное – никакого отсека для сердца в проекте не было! Так что же… Это прототип?
Механизм был сложный. Очень сложный. Гораздо сложнее для просто умеющего летать… А в середине правого зрачка была встроена малюсенькая кнопка. Я подорвалась с кровати, и как была – в одной ночной рубашке – бросилась в библиотеку. Лупоглаз радостно приветствовал меня хлопаньем крыльев.
- Ну-с… - я подставила локоть, и он тут же опустился на него. – Пойдем-ка со мной, друг, разгадывать твои тайны…
Мы вернулись в спальню, и я, поставив механизм на тумбочку и закусив губу в предвкушении, протянула вперед руку. Замерла у самого зрачка Лупоглаза. Он с интересом наклонил голову набок, недоумевая, что хозяйка собирается делать. Набравшись смелости, я ткнула пальцем прямо ему в доверчиво распахнутый глаз. Механизм замер на месте. На втором глазу с жужжанием раздвинулись лепестки диафрагмы, обнажив черную зеркальную линзу. А потом наружу вырвался луч света, отпечатав на стене светящийся круг. В голове Лупоглаза что-то трещало и щелкало, а в круге появились мельтешащее черное пятно.
Пятно приближалось все ближе и ближе, пока не заполонило собой весь обзор, и круг из светлого превратился в черный. Я горестно вздохнула. Похоже – очередной эксперимент профессора. Судя по всему, не самый удачный…
Я уже потянулась, чтобы выключить механизм, но тут пятно дрогнуло, словно покрылось рябью, принимая причудливые формы. Секунда, две… И я вздрогнула, когда пятно вдруг резко превратилось в лицо профессора. Затаив дыхание, так и замерев с вытянутой рукой, я наблюдала, как озадаченно хмурятся его брови. Изображение еще несколько раз дернулось, обретая четкость, и вот профессор благодушно заулыбался, лицо его отдалилось. И вот, я вижу его уже в полный рост – он положил отвертку, с помощью которой отлаживал Лупоглаза, на верстак. Сердце защемило грустью, на глаза навернулись слезы. Совсем как живой… А ведь тогда он и был живой…
