– Это пока, – Химура заботливо провела рукой по щеке сына. – Но скоро все будет принадлежать тебе.
– Что ты сделала с дядей?
– Это не твое дело, милый. Ты совсем запутался. Забыл, что настоящие хозяева замка – наги. Только они должны быть владельцами замка и уважаемыми людьми в Ауре.
Закари сдавленно засмеялся.
– Ты сильно просчиталась, мамочка. В первую очередь тогда, когда гуляла в молодости. Думаешь, твои интрижки с айларами за спиной моего папеньки прошли даром?
Химура вскочила и отшатнулась от сына.
– Что за ересь ты несешь? Эта девчонка наговорила тебе гадостей про мать, а ты и поверил? Айлары приносили только горе нашей семье. Они зло, которое нужно истреблять.
– Развяжи, и я покажу тебе истинное зло в твоем понимании.
Химура кивнула конюху, и тот ослабил путы, но веревку не выпустил из рук. Закари размял затекшие руки, встряхнул головой и превратился в дракона. Помещение конюшни тут же стало ужасно тесным, конюхи попятились, лошади заржали и стали вставать на дыбы.
– Крис, – крикнул Закари.
Я рванулась в сторону, но этот маневр был предугадан главным конюхом, и я опять оказалась в его руках.
– Не делай глупостей, – рявкнул он, крепко, прижимая меня к себе.
Дракон понуро опустил голову и тут же стал снова человеком. Химура, стоявшая в полном ступоре, пришла в себя и всплеснула руками.
– Мы это исправим! Это должно быть исправлено! Мой сын не может быть полукровкой, особенно таким, – ее рот скривился в отвратительной гримасе, – Мой сын истинный наг!
– Нет, мамочка, вряд ли ты это сможешь исправить.
– Уведите его в замок, – приказала она конюхам.
Закари связали руки и, подталкивая вперед вилами, отправили в замок. Напоследок он посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
– Девчонку, – уже в дверях крикнула Химура конюху, – сейчас заберет местная полиция. Поэтому скройся, оставь ее помощникам. Пусть составят легенду, что она хотела украсть лошадей. И не вздумай что-нибудь сказать про моего сына.
Она ушла, а конюх злорадно посмотрел на меня.
– Не в этот раз, но мы обязательно встретимся, – он кивнул помощникам, которые тут же схватили меня и вытолкали за ворота.
Троль, а через все поле ко мне неслись конные всадники с факелами в руках. Прямо как на сожжение ведьмы, подумалось мне. Но сжигать меня никто не собирался, по крайней мере пока.
– Кристина, клейменная дарром Канаи? – спросил человек в мундире, спрыгивая передо мной с лошади.
– Да, это я, – безразлично ответила, разглядывая форму представителя закона.
– Вы обвиняетесь в попытке убийства двух жителей Ауры и, – он выжидательно посмотрел на конюха.
– Кражи лошадей, – поддакнул тот.
– И кражи лошадей, – закончил представитель закона.
Глава 46
Понятно. В любом мире действует закон «человек есть, значит дело найдется», то есть пришить то, чего ты не совершал можно запросто. Ну если кражу лошадей еще можно было предположить, то покушение на убийство – это совсем из области фантастики.
– Простите, – обратилась я к представителю закона, – а на кого я покушалась?
Тот, не моргнув глазом, ответил:
– Студенты Академии магии Лоренс Квиллибек и Бишоп Криддл.
Студенты, понятно. Маменькины сынки нажаловались родителям. Хотя в тот раз я приложила их знатно. Но так, чтобы покушение на жизнь – это уже перебор. Нужно узнать, где у них тут адвокатов брать.
– Взять ее, – приказал местный полисмен своему напарнику.
Тот подъехал, подхватил меня и перекинул поперек лошади.
– Эй, – крикнула я, пытаясь лягнуть полисмена, – не имеете права! Где доказательства? Эти мальчишки сами пытались меня убить, и не только меня.
– Это недоказуемо, – коротко высказался полисмен.
– Я свидетелей найду! – пыталась я топнуть, но, вися поперек седла, попала только по лошади.
Полисмен, который меня вез, только хмыкнул:
– Против Квиллибеков еще ни одного свидетеля не было.
– Это как? – не поняла я. – Со мной была девушка, я ее найду, и она докажет, что все было наоборот.
– Ты можешь найти кого угодно, – спокойно сказал главный полисмен, ведя свою лошадь рядом с моей, – но ни один житель Ауры не будет свидетельствовать против семьи Квиллибеков.
– И что это за семейка такая?
В принципе мне было все понятно. Не важно, какой статус у этой семьи, важно, что они такие шишки, против которых не пойдет ни один житель. То есть я попала, так попала. Впрочем, не в первый раз за свою жизнь.
– Герольд Квиллибек владеет банком и фабрикой по производству магических метел.
Владелец заводов, газет, пароходов. Против такого биться сложно. Но где наша не пропадала. Помирать, так с музыкой. На суде я им такое устрою, что не позавидуют. Был бы только этот суд. А то ради финансовых воротил Ауры казнят без суда и следствия, делов-то.
Но по крайней мере сегодня меня казнить не собирались. Минут пятнадцать тряски головой вниз - и меня скинули около каких-то ворот.
– Ланс! – крикнул полисмен, который привез меня. – Посади эту в шестую, за ней завтра с утра придут. Передашь прямо на руки дарру Тодесу.
– Кто такой дарр Тодес? – навострила я уши.
– Судья, – бросил через плечо полисмен и ускакал прочь.
Подошедший охранник схватил меня за локоть и потащил через ворота на грязный двор. Туфли увязали в толще грязи, норовя там и остаться, в нос ударил запах конского навоза. Это – точно, не самое лучшее из мест, куда я попадала. Толкнув тяжелую железную дверь, охранник впустил меня в помещение. Это была небольшая комнатка, освещаемая свечкой, одиноко стоящей на конторке. За ней сидел молодой парень, уткнув голову в руки, и мирно спал.
– Подъем! – гаркнул охранник, который меня привел.
Парнишка вскочил и в полусонном состоянии отдал честь, одновременно поправляя мундир и надевая фуражку.
– Отведи ее в шестую, – толкнул меня охранник своему напарнику и вышел из коморки.
Парнишка осмотрел меня с ног до головы, пытаясь понять, что такая девица, как я, могла натворить. В конце концов он оторвался от созерцания меня, взял со стены ключи и вежливым жестом пригласил пройти в коридор, ведущий из помещения. Если в его коморке было относительно тепло, то в коридоре сразу повеяло холодом. То ли где-то было открыто окно и ночной воздух морозил помещение, то ли в каменных джунглях вообще никогда не было тепло. Я поежилась. Нелепое, поначалу, обвинение перестало быть нелепым, и я стала понимать серьезность моего положения.
