А потом все закончилось, и она очнулась в темном помещении с низким потолком. Тесном, сыром и промозглом. Над ее головой теплым оранжевым светом сияла пентаграмма. Сандра попыталась напрячь зрение, но толком ничего разглядеть не смогла, лишь догадалась, что магический знак начертан на потолке.
Сама она лежала на спине, на какой-то ровной ледяной поверхности, прикрученная по рукам и ногам, словно распятая. И была она абсолютно обнажена. Девушка попыталась что-то сказать, но вышло невнятное мычание. Она пошевелила языком и поняла, что рот надежно заткнут. И ей не оставили права произнести ни звука.
Сбоку приблизился темный силуэт, и ведьма узнала мэтра Байе.
- Не бойтесь, Фея, - сказал он своим вкрадчивым голосом, - это всего лишь склеп. Родовая усыпальница.
Сандра повела глазами и смогла разглядеть лицо ругару. И он едва заметно улыбнулся.
- Ваша, между прочим.
Голос у него был ласковый, без намека на угрозу. Но от него у ведьмы волосы на затылке зашевелились от ужаса. Она хотела спросить, зачем ее сюда привезли, но опять смогла лишь замычать. Впрочем, мэтру Байе и не нужны были слова. Он и так все понял.
- Скоро вы займете здесь законное место лейти Сандрин. Оно и так слишком долго пустовало. И никто не придет сюда, чтобы вас спасти. Потерпите. Осталось совсем не долго. И вы наконец-то сможете увидеться с мамой.
Он внезапно рассмеялся, а потом придвинулся почти вплотную, постучал ладонью по камню, на котором была уложена Сандра и зашептал, обжигая ее горячим дыханием:
- Она сейчас как раз под вами. Она уже устала вас ждать.
И Фея увидела, что глаза ругару горят лихорадочным огнем, тем, что встречается лишь у фанатиков и безумцев. А еще она поняла, что ему не терпится довести начатое до конца, но что-то его удерживает. И тут она увидела, что именно.
К мэтру Байе подошла та самая женщина, что Сандра видела в мобиле. Она брезгливо оглядела девушку, поморщилась и недовольно бросила:
- Ее обязательно было раздевать догола?
- Лапуля, - пропел Энзо, - на ней было одно из лучших моих платьев. Я не мог позволить его испортить здесь.
Он обвел руками склеп.
- К тому же, сейчас здесь будет слегка, ээээ, кроваво. А кровь плохо отмывается.
- Как знаешь, - дама снова поморщилась. – Только прикрой ее, что ли. Я не могу вот на это смотреть.
По виду ругару было понятно, что он-то как раз таки вполне даже может, но спорить с лапулей кутюрье не стал, а поспешно произнес:
- Сейчас-сейчас, не волнуйся!
И на Сандру накинули какую-то рванину. Стало немного теплее.
***
- Так лучше? – спросил ругару, и дама небрежно кивнула.
Он вздохнул, и в этом вздохе было явное облегчение. «Чего он перед ней так лебезит?» - промелькнула у Сандры мысль. И ответ на нее нашелся практически сразу.
- Я же вас так и не познакомил! – Энзо картинно шлепнул себя по лбу.
- Я без этого вполне могу обойтись, - бросила женщина.
«Я тоже», - подумала Сандра. Но мэтра было не остановить:
- Знакомьтесь, Фея, это – моя супруга. Лерта Верона. Я это, - он обратился к жене, - лейти Сандрин Байе. Потерянная дочка ведьмы Сибилы.
- Перестань паясничать, Энзо! – ледяным тоном отчеканила дама. – Ты не у себя в салоне. Прибереги этот тон для девок, что приходят к тебе в поисках красоты. Я и так прекрасно знаю кто это. Давай уже приступать.
- Сейчас-сейчас, лапуля, - опять залепетал мэтр и скрылся в тени.
Откуда-то сбоку раздавался тихий шум. Сандра не могла понять, что это, но скоро стало светлее. Энзо запалил с десяток огромных свечей. Лерта Верона удовлетворенно кивнула, нагнулась и достала толстенную книгу. Старую, ветхую, едва живую.
- Это наследство Солланджа, - хихикнул Энзо, уловив взгляд Сандры. – Бедный Огюст так и не смог дожить до этого счастливого дня.
В чем заключалось счастье, Сандра могла только догадываться. Ей подсунули к лицу какой-то флакон. В нос ударил сладковатый приятный запах. И голова ее вмиг наполнилась дурманом. По телу разлилась теплая слабость. Отчего-то захотелось петь и… летать. И Сандра бы точно запела и полетела, но ей мешали кляп и путы. А это было так обидно, так горько. Поэтому от горя она тихонько заплакала. Энзо достал платок и утер пленнице слезы.
- Ну же, Фея, сказал он тихонько. Не плачьте. Все это нужно, чтобы вы не дергались. Чтобы не испортили ритуал.
Сандра хотела спросить, какой ритуал, но у нее опять ничего не вышло.
- Энзо! – прикрикнула на мужа лерта.
- Так жаль. Такая красивая ведьма, - пробормотал ругару, - могла бы…
И лерт Энзо Байе опять удалился, не договорив.
Лерта стояла рядом с Сандрой, раскрыв книгу и плотно сжав губы, и вступать в беседу не спешила. О чем девушка ни чуть не жалела. Снова раздался шум, грохот, скрежет. Словно что-то волокли, царапая металлом по камню. Оказалось, что так оно и есть.
Ругару подкатил вплотную к каменному гробу металлическую треногу. Поставил ее под привязанную руку девушки, а сверху водрузил глубокую каменную чашу. Кисть Сандры перекинул через борт, так чтобы запястье нависало почти над самым центром сосуда, и привязал тонким ремешком, продев его сквозь отверстия в камне.
Потом мэтр все проверил, подергал ее руку туда-сюда, убедился, что самостоятельно ведьма не сможет ее сдвинуть, и снова удалился. А потом была еще одна тренога, еще одна чаша, и вторая рука Сандры заняла точно такую же позицию.
В руке у Энзо, как по мановению волшебной палочки появился тонкий длинный нож.
- Вы сегодня спасете сотни ругару, моя юная лейти, - сказал он торжественно. – Сотни жизней в обмен на одну, не такая уж и большая цена. Согласитесь?
- Энзо! – голос лерты Вероны звучал на грани истерики.
- Все-все, лапуля! – поспешно сказал ругару.
И резанул ножом по запястью пленницы.
Глава 47. Жертва
Лицо лерты сразу приняло одухотворенное выражение. Она кивнула, раскрыла книгу и принялась читать медленно нараспев. Сандра прислушалась, но не смогла разобрать ни слова. Впрочем, она вообще мало чего понимала.
Ей казалось, что кожа у нее начала светиться холодным голубым светом. А мир вокруг окрасился в неимоверно яркие, невозможные тона. По руке тоненькой струйкой стекала изумрудная кровь и частыми каплями падала на дно каменной чаши. От нее шел алый пар. Тонко пахло мускусом. Запах это щекотал ноздри и манил танцевать.
Сандре стало так весело, что она принялась мысленно напевать любимую песенку Мура – про влюбленного рыжего парня, покачивая в такт босой ступней. Вторая ступня проявила норов и танцевать отказалась.
