– Вы хотите сказать, что помните чего хотели, когда лежали в забытьи?
– Нет, – отрезал виконт, подхватывая кубок из рук приближающегося служки и залпом отхлёбывая из него. – Я не лежал не в каком забытьи. Мой мозг словно разделился на две половины, одна спала там, на постели, а вторая находилась в хрустальной, зыбкой комнате и всё слышала. Я слышал весь ваш разговор с мадам Мелиссой и её ошмётком. Если ты права, и у неё твоё тело, то я могу только представить, что будет, если соединить его с твоими мозгами. Создавая тебя, господь не лентяйничал.
Ника неуклюже улыбнулась.
– Я всех слышал, ничего только не мог сказать, уплывая всё дальше, – он вытер жирные от мяса руки о доски стола. – Почему-то во сне я страстно ненавидел именно знахарку. Словно она хотела мне причинить боль и вернуть обратно. Впрочем, я её с детства не переношу. Однажды она лечила мне зуб. Ума не приложу, почему я не объявил ей кровную месть? Я чересчур мягок, сознаюсь.
– Что вы собираетесь делать теперь, милорд?
Виконт опять приложился к кубку и отрезал от жаркого еще по куску, себе и для Ники.
– Мадам Мелисса желала выйти за меня замуж. Страстно хочу поговорить с ней. Узнать, не изменила ли она своё решение.
***
Перекусив, виконт отправился к отцу – обрадовать старика или «как получится», по его словам. Нику он попросил ждать в его комнате и никуда не отлучаться. Одобряюще положив ей руку на плечо, он добавил:
– Нам здорово повезло с тобой, Ника. Я правильно запомнил твоё имя? Захвати с собой корзину еды наверх – терпеть не могу сновать туда-сюда в суете, когда нужного нет под рукой.
Вернув кинжал обратно в ножны и придерживая другой рукой клинок у бедра, виконт твёрдой, уверенной походкой удалился. Ника же некоторое время смотрела ему вслед, удивляясь прыгучести и мощи поступи, с которой так недавно, казалось бы, безнадёжно больной, передвигается.
Набрав с помощью заискивающе заглядывающего ей в рот повара снеди в корзину, девушка поднялась на верх. У самых дверей комнаты, прямо на плитах пола, опершись спиной на стену, ожидала Гунилла, плетя что-то из разноцветных тряпочек и ремешков.
– Ты голодная? – спросила у неё Ника. – Я тут еды принесла, кучу. Мясо, вино.
– Мясо я не ем. Долго объяснять… Но от вина не откажусь, – согласилась знахарка.
Она долго и медленно ела, макая хлеб в чашку с вином и тщательно пережёвывая получившуюся тюрю.
– Спасибо тебе большое, Гунилла, – поблагодарила её Ника. – Что бы я без тебя делала? И вообще все мы. Тот же виконт... Мелисса лишила бы его мозга и управляла бы им как младенцем. Вот ужас-то!
– Мальчишке никогда не везло на женщин, – прошамкала Гунилла, допивая свою кашу. – Это точно.
– У него были женщины? А ты можешь мне рассказать? Просто, интересно… – замялась Ника, поймав хитрый взгляд знахарки.
– Интересовалась лиса курицей… Как же, знаю, – усмехнулась она.
– Да я не в этом смысле, – окончательно смутилась Ника. – Просто я ведь ничего тут не знаю, помнишь?
– Ладно, не красней, – подбодрила Гунилла. – Каждой было бы лестно так общаться с ним, а ты даже греешь ему постель. Знахарка отложила еду и опять принялась за своё плетение. – Мальчишка был женат, но об этом не принято говорить.
– А что случилось? – подалась вперёд Ника.
– Ведьма, – отрезала знахарка. – Детей губила, застукали как у них кровь цедила. Этот вот церковник и застукал её тогда.
– И что?
– Знамо дело что. Сожгли проклятую.
– Ох, – дёрнулась Ника. – А виконт что?
– Знамо дело что. Ничто. В голову ему не залезешь, а так живёт, вроде... Уж как она его проклинала перед гибелью. Сказала с того света достанет, жизни не даст...
Гунилла, отложила плетение и задымила своей трубкой, подкурив от чадящего огонька осветительной плошки.
– А он что?
– Да что ты заладила – «что, что»? Ни что. Вон, жениться больше не хочет, хотя уже с самого двора к нему приезжают. Хотя видишь, какие приезжают? Не хуже первой. Видно, ему так на судьбе написано. Её бы конечно, с огнем допросить, много чего интересного бы сказала.
– А ты Гунилла, когда меня первый раз увидела – не удивилась. Ты таких как я уже встречала, сознавайся!
– Конечно встречала, чего тут сознаваться. Я всяких видела… Просто всех не разберёшь, каждый на свой лад.
– А как это всё работает, ты понимаешь? – взбудораженная Ника вскочила на ноги, чувствуя, что ответ где-то рядом.
– Немного понимаю, немного не понимаю. Больше не понимаю, конечно.
– Расскажи мне пожалуйста! – взмолилась Ника.
– Пожалуй расскажу, – решилась знахарка, помедлив. – Ваш мир и наш – соседи. Очень легко достижимы, если уметь. Ведьмы все к нам от вас приходят. А ежели мы тут какую поймаем, то только через огонь её обратно выкинуть можно. Вреда, конечно, много делают. Губят многих… Вон, церковь с ними борется, как может. Пока побеждает.
– А как они, то есть ведьмы, сюда приходят?
– Это мне не ведано, милая. Может через волшебный лаз, может ещё как. Я могу посмотреть иногда и понять наш или не наш человек, но тамошнего волшебства не знаю.
– Ведь эта Мелисса – она в моем личном теле, а сознание моё в другом. Как она это сделала? Как мне всё обратно перевернуть?
– Я тут тебе точно не помогу. Если вот живот у тебя заболит или захочешь парня влюбить, того же виконта… – весело подмигнула она, – тогда обращайся.
– О господи! – вскрикнула Ника, до смерти перепугав не ожидавшую такой реакции знахарку. – С этого всё и началось!
– Да помню я, помню, – успокоила ее Гунилла. – Но тут моей помощи мало. Найди подход к святому отцу! Хотя если честно, ничего он тебе не скажет. Свои тайны они как следует хранят, берегут силы.
– А ведьмы, которых к нам сжигают, помирают или нет? – Ника поняла, что нащупала нить.
– У нас тут, точно помирают, а как у вас не знаю. Была лет десять назад леди Адриенна, так её пять раз жгли, пока не избавились.
– Гунилла, ты понимаешь… – голос Ники даже задрожал от волнения, – ты понимаешь, что эта мадам Мелисса может быть прошлой женой виконта. Той, которую сожгли, а она опять через нас обратно сюда!
– Не думаю, – не согласилась знахарка. – Виконт бы её точно почувствовал.
– Кого бы я точно почувствовал? – переспросил входящий в помещение виконт, ухвативший конец фразы.
– Как вы себя чувствуете, господин? – сменила тему знахарка.
– Хорошо я себя чувствую, хорошо, – буркнул он себе под нос. – Буду тебе должен. Всё, разбирай собрание, время ко сну.
Гунилла, подмигнув Нике, поклонилась и вышла, оставив их вдвоём.
