Он опять нырнул, пробыв под водой довольно долго и появился уже метрах в десяти от неё, зажимая в руке поднятого со дна реки моллюска.
– Мужская еда! – гордо продемонстрировал он свою добычу, но заметив её смущение, тоже немного смутился и пробормотав: – А, ну да… – бросил его обратно в воду.
– Что ты там говорила про нижние штаны? – погодя, переспросил он.
– Не нижние штаны, – улыбнулась Ника. – Мы называем это трусы. Носим для того, чтобы не пачкать настоящие штаны.
– Двое штанов — это глупость, в особенности летом, – не согласился виконт. Как в дождь носить две шляпы. Как есть двумя ножами.
– Ножом и вилкой, между прочим, очень удобно есть. Руки не пачкаются жиром, – отметила Ника.
– Не учи, пожалуйста. Приходилось и мне есть вилкой. Я бывал при дворе, ел с одного блюда с монаршей персоной. Но народ взбунтуется, если я буду есть вилами, наподобие тех, которыми скидывают грешников в пекло. Вилы хороши только для поднесения сена скотине.
– Тут мы не совпадаем во взглядах, но ничего. Кстати, а как у вас стирают бельё? Ну штаны ваши, рубаху?
– Не помню. Золой как-то, корнем куста. Женщины лучше знают. Жена истопника мне стирает.
– А как её зовут?
– Вот уж всё равно, как ее зовут. Жена истопника, бородавка у неё на лбу.
– Вы даже лошадь знаете, как зовут серую, а человека, который вам одежду стирает, не помните. Не хорошо.
Виконт с удивлением осмотрел Нику, как будто первый раз увидел. Потом кивнул, соглашаясь с чем-то, ему одному известным.
– Ладно, выходим, дела не ждут, – и в пару рывков вырвавшись из воды, засверкал незагорелым телом в сторону пенька, на котором висела его одежда.
Ника, кое-как прикрываясь, выбралась на берег вслед за ним и быстро оделась, не дав даже каплям обсохнуть. Впрочем, виконт всё так же мало обращал внимание на неё обнаженную, как и раньше.
– Моё нынешнее тело очень некрасиво, не правда ли, – смущаясь, спросила она.
Виконт поднял голову, отрываясь от чего-то на земле, что он расковыривал палкой и оглядев Нику, помотал головой:
– Тело как тело. Хорошо, что не воняет.
– Но вы даже ни разу не посмотрели на меня, как на женщину. Не то чтобы это мне было нужно, но просто странно даже.
– На женщине я был однажды женат. Не очень успешно. А насчёт твоего тела, так я его пробовал – лет десять назад, если не ошибаюсь. Ты тогда только за этого толстяка замуж собиралась.
– Какой кошмар. Вы что, спали с чужой невестой? – выдохнула Ника, прикрывая ладошками рот.
– Мы отвечаем за жизни людей, а это ответственный труд. У нас должны быть определённые преимущества, – с достоинством произнёс виконт.
– У нас за такие преимущества какой-нибудь волшебник-водопроводчик вам бы голову оторвал.
Виконт, прищурившись оглядел её с ног до головы и уже собирался выдать какую-то фразу, как его глаза сфокусировались на чем-то ещё, за головой Ники.
– Едут, – бросил он, огибая её и направляясь к замку.
Кавалькада медленно приближалась, и вскоре стала видна мадам Мелисса, едущая между двух всадников, широко улыбающихся на встречу виконту.
– Мы толком не попрощались, мадам Мелисса, – крикнул виконт приближающейся гостье, сидящей на лошади по-мужски, с очень недовольным видом.
– Ваши люди напали на мой экскорт, – гневно заявила она. – Вы представляете, как оценят ваши действия при дворе?!
– Попрошу их простить – здесь в глуши моим людям неоткуда набраться манер. Наверное, они слишком буквально поняли мой приказ.
– Буквально?! Они убили капитана Лертона и еще пару моих сопровождающих, – завизжала мадам. – Вы сошли с ума виконт! Или ваши люди сошли с ума! Но просто так с рук вам это не сойдет!
– Убили капитана? – расстроился виконт. – Сожалею. Я собирался сделать это лично, но видите, среди каких пентюхов я живу? Ничего нельзя доверить. Но надеюсь, он убит не в спину, при попытке бегства?
– Капитан встал на защиту находящейся под его покровительством женщины! Фрейлины двора, виконт! Очнитесь, если забыли.
– Мне неприятно это слышать мадам, но я бы чувствовал себя полным ничтожеством, если бы отпустил вас, не попрощавшись по всем правилам.
– Тогда, давайте попрощаемся, и надеюсь, я вас не скоро увижу, виконт. До свидания! Мы можем ехать? – прошипела она, с ненавистью глядя на Нику.
– Я не хотел бы, чтобы при дворе обо мне говорили как о невоспитанном, ничего не понимающем в манерах помещике. Я бы хотел произвести на вас впечатление и позаботиться о вас, как это не делают при дворе.
– Что такого, вы можете предложить мне, чего у меня нет при дворе, – язвительно осведомилась она.
– Я предлагаю вам костёр, мадам Мелисса. Костёр и очищение души.
Глава 13
– Как она может быть фрейлиной двора, если это моё тело? Откуда при дворе знают моё тело, если я появилась тут совсем недавно? И она тоже. Там же не могли её перепутать?
Стражники увели взбешённую мадам дожидаться беседы с монахом, а Ника, внезапно осознав этот факт и не найдя ответа на него, обратилась к виконту.
– Не могли, – согласился тот, – но вполне могли знать, что посылают ведьму. Что не облегчает ситуацию никак. Надо посоветоваться со святым отцом, как бы мне этого ни хотелось избежать.
– Вы не любите представителя церкви? – удивилась Ника. – Он же, вроде, со злом борется.
– Он сжёг мою жену, лично. При всём уважении к работе церкви, я его с тех пор не переношу. Будь он трижды прав, я терпеть не могу, когда сжигают мою жену.
После долгой паузы, пройдя весь коридор, Ника спросила:
– А почему вы думаете, виконт, ведьмы лезут именно к вам? Хотят завладеть вашими землями?
– Это тоже, без сомнения. Но есть кое-что ещё, не менее важное. Но об этом потом. Мне нужно настроение, чтобы говорить об этом.
В покои церковника виконт ввалился без стука, как к себе домой, что в общем-то было правдой.
Но постучать-то к гостю мог, подумала Ника. Вдруг он чем-то личным занят?
Церковник на самом деле был занят личным делом и, наверное, хотел бы, чтобы его в данной ситуации не тревожили, о чем поведал его гневный взгляд, брошенный им из коленопреклонённой позы на полу.
Молится? – подумала Ника и сразу осеклась. Молитва и личный разговор с богом в её сознании строился совсем по другому сценарию, а не стоя на коленях посреди очерченного мелом круга, с пентаграммой внутри и свечами меж углов звезды.
Виконт остановился и поднял ладонь, останавливая идущую сзади Нику. Церковник, немедленно плюнув на пальцы, затушил стоящие вокруг свечи и, захлопнув фолиант, из которого читал, поднялся с колен и злобно поинтересовался:
