Шумную компанию удалось обнаружить уже по дороге домой, у находящегося на ремонте стадиона, где парк примыкал к городскому пруду, гранича со спортивными секциями.
С десяток кое-как одетых людей, под звук магнитофона, жарили что-то на костре и, как правильно догадалась Ника, пили водку. Судя по хорошей, но заляпанной уже одежде, Ника безошибочно определила бомжей.
Дамы на этом празднике жизни тоже присутствовали, в количестве двух. У каждой лицо украшал синяк, правда с разных сторон. Странно – подумала Ника – как я бомжей не встречу, всегда в синяках. То ли не сходят они у них, то ли постоянно новые зарабатывают? И тут же себя одёрнула – если так пить и в такой компании, не мудрено, что лицо у людей такое.
Компания жарила над огнем тушки птиц, а женщины искусственно выгибаясь, танцевали под надрывные вопли из колонки.
– Какие люди… – с преувеличенным воодушевлением проорал обрюзгший бородач, с бутылкой в руке. – А только к столу с пустыми руками приходить не красиво, ты как считаешь, рыжий? – обратился он к Мусе.
– Я считаю, что язык твой, враг твой, – ответил тот, с неожиданно появившимся сильным акцентом.
– Извини, браток, перепутал, – смутился бородач. – Мы тут свадьбу отмечаем, присоединяйтесь, если пару копеек подбросите.
– Мы ищем человека, – Ника коротко описала внешность Виталика.
– Немца что ли? – удивился бородач. – Вон он в кушарах спит. Жених… Совсем человека водка косит, как ребёнок. Одно слово немец... На Снежане женился, – он показал на одну из танцующих дам.
– Почему немец? – удивилась Ника, направляясь к кустам, на которые показал бородач.
– Вольф? Ну не татарин же!
Спящий не проснулся даже когда Муса, уколов ему палец, сцедил каплю в пробирку.
– Не ваш родственник? – поинтересовался бородач, подойдя поближе. – Хороший парень, только жизнью ударенный совсем. Нам голубей набил, – он указал на костёр. – Камнем. Чистый снайпер. Латышский стрелок!
Собранные ингредиенты Муса долго смешивал и разливал в лаборатории, куда они приехали через час, предоставив празднующую компанию самой себе. Привычная уже к процедуре Ника, предоставив свой палец, с лёгким скорее нетерпением, чем страхом, ожидала завершения процесса.
– Ну, не знаю, – с сомнением пробурчал Муса, разглядывая на свет получившиеся произведение. – По-моему так. Если я не ошибаюсь, тебя должно вытеснить обратно в кухарку. Но раз тройной переход, и используем кровь Ольфа, есть маленький шанс попасть в него. Процентов пятнадцать. Так что я еще раз тебя предупреждаю – подумай. Может тебе пока лучше тут остаться? Пока для перехода достаточно не наберётся?
– Я готова, – решительно сжала зубы Ника. Она вспомнила слова виконта о том, как он верит в неё и ждёт встретить в её реальном обличии. – Готова. Я верю, что всё получится.
– Ну что же… – кивнул Муса. – В добрый путь. Да пребудет с нами равновесие!
Ника пришла в себя значительно быстрее, чем в прошлые разы. Сказывался, наверное, опыт. К её удивлению, света в помещении почти не было, и по традиции, жутко воняло. Звякнувшие на ноге кандалы сначала даже обрадовали её. Наверное, виконт раскусил обманщиц и посадил на цепь.
Но, со второй мыслью пришло понимание о том, что плечи двигаются совершенно по-другому.
И… о господи… странное ощущение ниже пояса. Ника резко ощупала себя в паху и, ужаснувшись от медленно приходящего понимания, стянула штаны, не обращая внимание на держащую их верёвку. То, что она там увидела, даже при тусклом свете подземелья заставило её завизжать от ужаса.
Глава 17
Насколько иногда важны моменты одиночества и осознания, понимаешь далеко не всегда. Жизнь, бурля и стремясь, подобно водопаду, несётся рядом. Либо, как тихое болото, окружает звоном заботливых комаров и какого-нибудь соседского дятла, занятого вечным ремонтом. Так или иначе, окружающая жизнь диктует своё и для того, чтобы задуматься, обычно не хватает даже пары минут. Теперь, времени, чтобы подумать было достаточно, но думать о одном и тоже, было подобно какой-то пытке.
Передёргиваясь от омерзения каждый раз, когда дотрагивалась до этого, по всей видимости, никогда не мытого мужское тела, Ника несколько раз с силой провела по камням пола, стараясь стереть с ладоней похожую на мох липкость.
– Хватит! – сказала себе после где-то часового молчания. – Представь себе, что ты заболела. И что это, там в штанах, у тебя выросло. Вот болезнь такая, представь себе! Ничего же не болит, правда? Просто неудобно…
А неудобно было. До такой степени не удобно, что не удавалось забыть об этом ни на одну минуту. Неудобно было всё – поворачиваться на бок, подниматься, садиться. Даже сидеть и то было неудобно. Попробуй кому объяснить, так и не объяснишь. Вроде как у тебя между ног гроздь винограда подвесили. И не дай бог помнёшь. Больно! Как они с этим живут? Вот уж действительно, не позавидуешь. В туалет ходить вроде удобнее, но других преимуществ нет. Ника с отвращением опять заглянула в свои штаны и, передёрнувшись, побыстрее завязала их обратно.
Сейчас это далось ей намного легче, чем несколько часов назад, когда осознание произошедшего, словно молот, обрушилось на неё, ломая психическое равновесие, и без того затронутое последними злоключениями.
Закончив первичную истерику, Ника попыталась докричаться хоть до кого-то, но всё оказалось напрасным. То ли звук из подвала никуда наверх не долетал, то ли на крики из подземелья обращали не больше внимания, чем на назойливое гудение мухи. Успокаивало, если можно так сказать, только то, что рядом с цепью находился кувшин для питья с относительно свежей водой. Значит пленника кто-то время от времени посещает, внушала она себе надежду. Прорвемся.
Но час шел за часом, в маленьком, под потолком отверстии серость дня сменилась чернотой ночи, а к ней так никто и не зашёл.
Потерявшаяся в полном безвременье и темноте Ника не сразу сообразила, что слышит шум шагов в коридоре, а не стук крови у себя в голове.
Стукнул засов и, с факелом в руке, появился один из стражников, уже встречавшихся ей ранее, на кухне.
– Благодари господа за пищу, – произнес вошедший и, бросив краюху хлеба на пол, рядом с цепью, быстро оглядел помещение и собрался удалиться.
– Стой! – заорала Ника, грубым, саму её испугавшим голосом. – Немедленно приведи сюда виконта, мне нужно сказать ему очень важные вещи!
– Да, да, – рассмеялся стражник. – Ты расскажешь, что ты из другого мира, как в прошлый раз, и пообещаешь кучу золота, которая только ты знаешь, где спрятана. Второй раз на эту наживку ты меня не поймаешь. А будешь хитрить, пару дней не поношу тебе еду – посмотрим, как ты запоёшь.
– Стой же! – Ника лихорадочно думала, как бы дать знак виконту, который покажет, что это не очередная выходка хитроумного Виталика. – Про салат! Скажи ему про салат святой Клары. Он даст тебе награду, уверяю тебя!
