– Ты же хотела ей волосы повырывать, – беря на себя смелость, напомнил я.
– Она моя подруга, – абсолютно серьезно добавила Алина. – И я не ревнивая, просто я на самом деле считаю, что ей без волос лучше будет.
Алина
Жизнь продолжается всегда по своим собственным законам. Невнятное событие вдруг рождает череду последствий, способных удивить тебя полной своей непредсказуемостью. Так, потеря стабильного положения ведет за собой иногда огромные камнепады и оползни, способные снести целые деревни.
Можно ли было себе представить, что попытка нарушения правил дородного движения, а в частности езда по тротуару, приведет меня в эту кровать? А ведь вот оно как! Это, конечно, красивая и полу-романтическая история, если рассказывать ее детям и внукам. Как мы познакомились с дедушкой? А я наехала на его друга на тротуаре. Или я подобрала его пьяного в канаве и отогрела.
Нет, для первого знакомства хотелось бы иметь историю поромантичней. Что-нибудь с вызволением прекрасной незнакомки из рук негодяев, без ущерба для ее чести и здоровья, желательно. Ну, или чтобы честь пострадала, но только самую малость.
Чтобы перед собой стыдно не было. Типа как какой-нибудь прекрасный мерзавец, наглым движением оголяет мне грудь и впивается в мои губы поцелуем хозяина, несмотря на мои возражения. Но тут на помощь приходит не менее прекрасный спаситель и выручает меня в свои объятия. Небольшая драка уместна.
Пока же ничего подобного не наблюдалось. Но всё же стоило признать, что и нынешняя ситуация далеко не так обыденна. Что-то в этом есть…. Один мешок на голове чего стоит. Точно, мешок! Знайте же дети, ваш отец украл невесту в мешке и увез ее на осле. То есть вместе со своим знакомым ослом, увез на машине. Не-а, история звучит очень по-дурацки.
Вот только меня немного начала тревожить приязнь, которую я вдруг стала испытывать к Руслану. Чистейший стокгольмский синдром, как он есть. Возникновение симпатии между жертвой и агрессором. Или похитителем, будь он неладен.
Ладно, разберусь как-нибудь. Голова, слава богу, на месте.
Я его не то, чтобы простила за все эти идиотские выходки, но слегка… реабилитировала, что-ли. Мне и завтрак понравился, и массаж. Массаж даже чуть больше, чем завтрак. Было в нем какое-то тихое удовольствие. И еще капельку больше. Я на секунду представила, что даю ему подняться губами еще выше по моей ноге и меня это даже немного увлекло. Наверное, он вел бы себя очень нежно. Ну что же, мы тоже можем быть нежными.
– Носки надел обратно! – я подбородком указала на ноги.
– А волшебное слово? – улыбнулся Руслан.
– Быстро!
– У нас в армии такой же командир был, – Руслан аккуратно натянул носки мне на мои ноги. – Чистый волшебник. Других слов не знал.
– Так ты и в армии служил? Интересно… Никогда бы не подумала. Чем ты там занимался? – мне стало интересно.
– Да так, – неопределенно ответил он. – Бумажные работы, справки, документы.
– Нормально. Кто-то должен и этим заниматься, – «утешила» его я.
Он неопределенно промолчал, взглянув искоса.
– Ладно, военный, – я позвенела наручником. – Поиграли и хватит. Можешь снимать. Я решила немного с тобой тут побыть. В гостях.
Он недоверчиво усмехнулся. Помнит, как я пинаться умею.
– Я понимаю твои сомнения, – я говорила очень убедительно. – Но, если ты хочешь, чтобы я вела себя как нормальный человек я должна быть свободной.
Руслан отошел от кровати и уставился в окно, на пару минут замолчав.
– Снег идет, – наконец проронил он. – Теперь это официально зима.
После этого подошел, склонился надо мной, дав почувствовать легкий аромат его одеколона, и наконец расстегнул этот ненавистный наручник.
– Я очень надеюсь, что ты глупостей не наделаешь, – произнес он. А затем, подняв с притолоки возле печки топор, вышел за дверь.
Хорошо, что я этот топор раньше не видела. Ему, считай повезло.
Растирая затекшее запястье, я вскочила с кровати и наконец спокойно, с высоты человеческого роста оглядела помещение моего неожиданного заключения. Три двери, окно рядом с печкой, стол, небольшая кухонька, углом. Кровать эта идиотская, конечно же. Часы с кукушкой на стене, несколько репродукций. Ничего особенного… Впрочем, довольно мило. Жить можно.
Подойдя к окну, прижалась лбом к холодному стеклу, немного остужая голову. Делааа! Никогда себе представить не могла ничего подобного. Если удастся целой и невредимой отсюда убраться, Филатова от зависти сдохнет. Ее тоже однажды увезли без ее согласия. Правда похитителями были не двинутые поклонники, а наряд дорожной полиции, задержавший ее за нетрезвое вождение.
За окном шел снег. Пушистый, огромными ватными хлопьями, укладывался на землю, глуша и так тихие, почти отсутствующие звуки. Посреди этого великолепия орудовал Руслан, в расстёгнутой рубашке, с закатанными рукавами. Беря очередное полено из-под укрывающего дрова навеса, он ставил его торчком на пенек, и перехватив топор обеими руками, обрушивал его сверху вниз, раскалывая бревно почти безукоризненно. Во всяком случае, со стороны это казалось очень профессиональным. Снежинки уже организовали подобие покрова на его голове, не успевая растаять, но ему казалось было совершенно не холодно. Очередное бревно с треском разлеталось, от Руслана шел даже легкий пар – нагрелся. Это хорошо, пусть поработает. Мышцы у него работают явно лучше головы.
Наконец он закончил рубить и, присев на корточки, стал собирать полешки на сгиб локтя левой руки. Набрав достаточно, поднялся взял в правую руку топор и направился обратно к дому. На секунду я им даже полюбовалась.
Зайдя в прихожую, он постучал ботинками, сбивая снег, и через секунду вошел, все так же картинно сжимая охапку дров и топор. Не глядя на меня, прошел к печке и, с грохотом свалив дрова на пол, начал из щепок разводить огонь. Смотреть на его спорые, умелые действия было приятно.
Огонек быстро занялся и выбросив небольшую порцию дыма в помещение, начал поедать предоставленные ему дрова.
– Чем будем заниматься? – поинтересовалась я.
– А чем можно заниматься на даче, когда топится печка и на улице идет снег? – вопросом на вопрос ответил он. – Будем готовить еду и пить вино. Для особо одаренных есть даже водка. Могу истопить баню. Уверен, тебе понравится.
