Глядя на меня сияющими, искрящимися глазами, Алина с нежностью погладила мой теряющий силы, но всё еще эрегированный член. Потом оттянула резинку боксеров и засунула его на место, как хозяйка, наводящая порядок в доме.
– Я рада, что ты такой забывчивый, – она похлопала меня по всему хозяйству. – Тренируй память! Или, наоборот. Продолжай быть забывчивым, это мне очень нравится!
– Даже неудобно, честное слово, – сказал Ибрагим, когда я наконец сел в машину. – Ничего не скажу!
– Мужчина должен себя вести с достоинством, – сообщил Ибрагим, глядя в зеркало заднего вида и аккуратно выруливая со двора. – Не как мальчик.
– Ну, это понятно, – отреагировал я, смотря на полные людей улицы, проносившиеся мимо нас. – Посмотрим на тебя, когда твоё время придёт.
– Лучше хорошей жены ничего нет, хуже плохой жены ничего нет. Хорошая или плохая, а без одной не обойтись, – философски протянул он.
Около продуктового магазина, на небольшой площадке толпился народ, окучивая небольшой ряд бабушек, торгующих зеленью и букетами цветов. Решение созрело мгновенно.
– Тормози, – громко скомандовал я, и испуганный Ибрагим даже спешно вильнул туда-сюда рулём, пытаясь избежать невидимой ему опасности. Машину вместе с тем притормозил. – Что случилось? Ты чего орёшь? – недоуменно шаря глазами по зеркалам выдохнул он.
– Цветы возьму, – я выскочил из машины, хлопнув дверью, оставив ругающегося Ибрагима позади, произносить свои тирады в застекленном аквариуме машины.
Цветов на выбор было немного, но выбрав букет пороскошнее, я на всякий случай добавил еще один, для импозантности. Расплатившись и щедро не забрав сдачи, я уселся обратно на сидение и устроившись поудобнее, скомандовал:
– Разворачивай!
– Ты сейчас смеешься, да? – Ибрагим не мог поверить в услышанное. – Я тебе что? Мальчик?
– Разворачивай давай, дело серьезное. Пока минута не ушла, надо действовать. Я прямо чувствую сейчас, что правильно действую. Поехали!
Бурчащий на своём языке явно оскорбительные эпитеты Ибрагим, вместе с тем развернул машину, и мы тронулись в обратную, уже знакомую сторону.
Алина ответила на звонок сразу же, видать до ванной так и не добралась ещё.
– Я буду через минуту, – сообщил я вместо приветствия. – Надо что-то сообщить.
– Такого я ещё не видела, – рассмеялась Алина. – Что, опять?
– Опять, опять, – я отключил телефон, чтобы не сломать момент.
Взлетев по лестнице, ставшей практически родной, через минуту я давил пальцем звонок.
– Я только-только с Филатовой поболтала, даже принять душ не успела. Что на этот раз? —спросила она весело, не отводя взгляд от букета, разделяющего нас.
– Я понял, что здесь необходимы цветы для тебя – как символ, как признание твоей красоты и необыкновенности.
– Ой спасибо, – Алина зарылась лицом в цветы, глубоко вдохнув запах. – А пахнут как! Обалдеть!
Она потянулась к моим губам, для поцелуя. Хотела отделаться мимолётным касанием, скользнув по губам губами, но я последовал за ней, и овладел ее ртом. Ее полурастёгнутый халат и мелькающая в прорези грудь опять начали сводить меня с ума. Проведя рукой между ее ног, я опять обнаружил ее влажную готовность и раздвинув препятствующие складочки погрузил в нее палец.
– Ты ненормальный, – пропела полушепотом Алина, помогая мне раскрывая себя и насаживаясь на мои пальцы.
– Ты невероятная! Моя! – я сорвал этот ненавистный халат, и он остался висеть у нее на одной руке, не в состоянии соскользнуть из-за букета, который она продолжала держать в руках.
Она вся была как обалденная картинка с невероятного каталога любви. Аппетитная, даже не сексуальная, а невероятно, ослепительно сексуальная. И очень желанная. О чём мой мозг сообщил мне, опять подняв то, что должно было реагировать.
– Ты во мне дырку протрёшь, – обвивая руки вместе с букетом вокруг моей шеи прошептала она, когда я опять подсаживал ее на любимую тумбочку.
– Я буду очень стараться, – ей в тон ответил я, вводя себя рывком в текущую, как я понимал, мною еще с прошлого раза, Алину.
– Ааахх… – ее глаза закатились, и она опять начала отдавать мне себя, как и в прошлый раз – самоотверженно и, вместе с тем, энергично.
С такой же энергией, вколачивая себя в неё, я то целовал ее в губы, то, слегка отстраняясь, захватывал губами соски по очереди, не переставая рукой подносить себе нужную грудь для поцелуя. Вторая рука была занята держанием ее бедра на весу, что мешало мне неимоверно. Катастрофически не хватало рук для того, чтобы ощущать ее всю и везде. Уверенными и сильными толчками, я довёл Алину до уже знакомого мне повышения тона в стоне, когда стало понятно, что ее оргазм последует через секунду.
И в этот момент обоими руками взял её за овал лица и заставил открыть глаза, чтобы смотреть в нее, не отрываясь. Ее огромные, расширившиеся зрачки, казалось, могут утопить в себе, как в море.
Она приоткрыла рот, чтобы редко и часто дышать, готовясь взорваться мне навстречу, когда я, держа ее лицо руками, произнес, глядя ей прямо в глаза:
– Алина, выйди за меня замуж!
Она замотала головой, вырываясь из моих рук и закрывая глаза, стремясь опять нащупать тот сладостный, секунду назад приближающийся момент.
Главное было сказано, и, увеличив амплитуду ударов, я заставил ее опять застонать и вцепиться в меня. Почувствовав ее удовлетворения, опять дал себе волю и зарычав, кончил в нее неистовым, прерывающимся фонтаном. Еле устояв на ногах. Мой организм не был приучен к подобному постоянному наслаждению, граничащему с болью.
Какое-то время мы стояли неподвижно, опираясь друг на друга, чтобы не свалиться… и только букет цветов, царапающий мне шею, напоминал о том, что это не сон.
Через какое-то время может быть пять минут, может быть час, Алина наконец отстранилась и, открыв глаза, внимательно посмотрела на меня.
– Что ты там сказал? – внутренними мышцами она все также сжимала меня у себя внутри.
– Выходи за меня! Хочу, чтобы ты была моей! Всегда! – я пошевелил бёдрами, проверяя цепкость этой медовой ловушки.
– Я никогда не думала, что мне сделают предложение в такой момент, – развеселилась она. – Всякое себе представляла, но вот так – никогда! Ну ты точно ненормальный, Руслан.
– Это значит, ты согласна?
– Это значит, что я обалдела.
– Обалдела и согласна? – продолжал настаивать я.
– Обалдела и подумаю. Ничего себе, денёк! – Алина продолжала удерживать меня и явно веселилась.
