Руслан посидел немного на диване, явно испытывая неудобство от нашего общения, а потом резко поднявшись, направился к выходу.
– Я за вином, не скучайте, – обронил он, открывая дверь.
– Да есть у меня вино. Полно, – попыталась остановить его я.
– Много не бывает. Вы пока общайтесь. А то у меня уши не казённые. Свои. Беречь надо, – он вышел за дверь.
– Сигарет возьми, – успела проорать Филатова ему вдогонку.
Следующие полчаса Филатова сидела с открытым ртом и то выпучивала глаза, то била себя ладонями по щекам в некоей смеси восторга и ужаса.
– Ну ничего себе! Офигеть! – то и дело вставляла она, катаясь вместе со мной на волне пережитого страха, удивления и, чего скрывать, удовольствия.
Ее даже не так заинтересовал факт финального похищения, как физиологические особенности Руслана.
– Такой? – раздвигая руки, словно заядлый рыбак, пыталась она выведать у меня его размеры.
– Ой, да отстань ты. Такой, – нехотя согласилась я.
– Счастливая! – завистливо прощебетала Филатова. – Вот почему одним всё, а другим ничего?
– Ты совсем уже сдурела что-ли, по этой линии? Ты слышала, меня два раза похитили, тупица ты похотливая.
– Мужчины! Тебя оба раза похищали мужчины. Вот это да!
– У тебя точно не все дома. Изнасиловали почти.
– Ну ведь не изнасиловали. И такая кутерьма из-за тебя. Точно, счастливая.
Настя отставила чашку, придвинулась ко мне ближе и, широко открыв глаза, попросила.
– Расскажи, как он тебя взял! В подробностях!
Когда она в таком состоянии, она кого угодно достанет.
– Не наглей, дорогая. И не вздумай его лапать. Не твой! – я убедительно помахала пальцем перед ее носом. – Мне кажется, у нас очень серьезно.
Филатова закатила глаза и притворно шлепнулась в обморок.
– Держите меня семеро, – и расставила ноги.
– Тьфу, дура, – я разозлилась и ушла ставить повторно чайник.
С двумя бутылками каберне явился Руслан и принял на себя весь напор восхищенной Филатовой.
– Герой! – обходя его кругом, оглядывала его она. – Везде герой, – с намёком на линию пояса кивала головой она.
– Не обращай на нее внимания, она очень специальная, – успокоила я его.
– А где мои сигареты, герой? – спросила наконец Настя.
– Понятия не имею, – Руслан пожал плечами. – Твои сигареты должны быть у тебя.
– А… Так он глуховат, – понимающе покивала Филатова. – Никто не совершенен. Никто. Сейчас буду, – она сунула ноги в сапоги и, накинув шубу, выскочила за дверь.
Руслан оглянулся на закрывающуюся дверь, а затем немедленно прижал меня к себе.
– Что ты ей наболтала?
– Все как есть. Ничего не выдумывала.
– Неудобно.
– Конечно. А сиськи ей мять удобно?
– Меня не интересуют ее сиськи. А твои очень! – он скользнул руками мне под свитер и, подняв лифчик, освободил себе доступ ко мне.
Руки его огладили мою грудь и сомкнулись за спиной, прижимая к себе. Рот нашёл мой, и, раздвинув губы, язык проник внутрь, требовательно выискивая ответа.
Я закрыла глаза, полностью погружаясь в этот водоворот ощущений и касаний... Руслан же, оставив мои губы, задрал свитер вверх, тем самым запутав меня в нем. Наклонившись, по очереди, едва касаясь поцеловал каждое из полушарий, а потом, встав на одно колено, тревожно спустился языком от груди к пупку. Его тёплое дыхание, казалось, согревало меня насквозь, заставляя, как от ударов электрического тока, содрогаться при касании очередной, проницающей точки.
– Подожди, – решилась я, отстраняя его.
– Что? – он застыл в недоумении.
Подняв его с колен, я сама заняла его позу. Провела языком вдоль поросшей небольшими волосиками дорожки, ведущей от его пупа вниз и расстегнула пуговицу джинсов.
Он застыл, резко втянув в себя воздух.
Освободив рвущееся наружу естество, я с нежностью огладила его руками с разных сторон. Он попытался продвинуть это вперед, чтобы найти меня, но искать меня было не нужно. Я была тут.
О да! – проведя языком вдоль налитой кровью бороздки, заставила его застонать и дернуться, как от удара плетью. Он снова попытался проникнуть вперед, но я опять его удержала, с удовольствием разглядывая налитое кровью, блестящее и дрожащее от напряжения пещеристое тело. Сейчас!
Он застонал, пытаясь забраться как можно дальше в меня. Я охватила его одной рукой снизу, а второй взялась вокруг этой пышущей энергией стрелы. Круговым движением языка и смыкающихся губ, заставила его выть передо мной, как потерявшего стаю волка. Когда его нетерпение достигло апогея, и он начал беспорядочно врываться в меня, пытаясь выстрелить, я остановила его, закрыв рукой, как закрывают бутылку.
– Что? – болезненно выдохнул он.
– Ты спрашивал, пойду ли я за тебя замуж, – продолжая закупоривать эту пушку, напомнила я.
– Да! Да! Спрашивал! – теряя внятность речи, попытался пробиться через мои руки он, толкая меня тазом.
– Так вот. Я согласна, – я освободила дорогу его выстрелу, и он не замедлил последовать, знакомя меня с Русланом еще с одной стороны и заливая всё вокруг его горячей энергией и выплеском любви, с лёгкой горчинкой.
Руслан
– Я надеюсь, ты мне рассказал всё, как оно было, – Соловей, прищурившись, сурово смотрел в окно, – без недосказанности и преувеличений.
Я молча кивнул. Что оставалось делать? Только пустить всё так, как оно само идёт. Это, практически, моё жизненное кредо.
– Где только ты этих дебилов раскопал на свою голову? – продолжил он после паузы. – Они мне встречу попытались назначить на пустыре, за строящимся санаторием. Кем нужно быть, чтобы такое предложить, а тем более на такое согласиться? Они что думают, там снайперов поставить в засаду? Девяностые у них в голове. Как только до наших времён дотянули, не понимаю? С такой логикой поступков надо руководить в местах лишения свободы. Полиция, конечно, недорабатывает, – недовольно посетовал он.
