- Это племянник капитана Грува, - пояснила я. – Он доверяет Алиесу, как себе. Поэтому и я доверюсь его выбору.
Оусэнг хмуро посмотрел на капитана.
- Ваше Величество, - тут же кивнул капитан, - мой племянник давал клятву на крови императрице, он защитит её своим телом, в случае чего, - отчитался рыцарь и внимательно посмотрел на принца.
Алекс не растерялся, и прижав кулак к груди, произнес стандартную фразу:
- Клянусь защищать Её Величество собственной кровью!
- Понятно, - кивнул император, и сразу же перевел свой взгляд в зал. - Прекрасно выглядишь, - сказал он дежурный комплимент, даже не смотря на меня.
- Спасибо, вы тоже, как и всегда великолепны, - также дежурно улыбнулась я.
- Покои для принца готовы? – спросил муж.
- Да, я лично проверяла.
- Что насчет вчерашнего разговора по благотворительному балу, ты не передумала?
- Нет, - покачала я головой.
И тут случилось нечто необычное. Какое-то странное оживление среди поданных, что выстроились по бокам. Они тоже пришли встречать гостей. Среди них было множество чиновников, министров и моих фрейлин. Обычно после представлению императору, гости могли пообщаться с придворными, возможно заключить какие-то союзы, или наоборот расторгнуть, потому все тут и собрались.
Я не сразу поняла, что случилось, но вот Оусэнг, кажется сообразил.
- Мой Император! – услышала я истеричный женский голосок. – Меня не пускают! Мой император!
Я в шоке уставилась на Лорианну, которая с боем пыталась прорваться сквозь охрану.
Распорядитель в не меньшем шоке растеряно смотрел на девушку, не зная, что делать.
- Пропустите немедленно! – громко скомандовал Оусэнг, и встав с трона, пошел на встречу своей фаворитке.
Это было вопиющем нарушением всех традиций, поэтому челюсти отвисли у всех поданных. Кроме меня.
Я-то помнила, что по книге Лорианна часто не зная этикета нарушала много традиций, и император ей потворствовал в этом, и всегда умилялся её невежеству, а тех, кто смел возмущаться или указывать девушке на эти ошибки жестоко наказывал. Но сейчас… сейчас было странно. Я не видела своих фрейлин, приставленных к девушке, по идее они должны были остановить её, объяснить, что на подобных мероприятиях ей не место. Мало ли, что она может сотворить? Сюда приходят послы от других государств, порой и сами правители. И очень важно встретить их по всем правилам, не оскорбив, а то так легко и до войны довести, любым неосторожным словом. На такие мероприятия даже не всех дворян допускают, только самых проверенных.
Однако, фрейлины почему-то её не остановили…
Взглядом я нашла графиню Бурле. В иерархии она была второй, и выполняла все обязанности графини Анны, во время её отсутствия. Женщина сразу же приблизилась ко мне, пока все смотрели на императора и Лорианну.
- Где графиня Ариадна и виконтесса Рид? – прошептала я одними губами.
- Графиня сегодня отдыхает, а где виконтесса, я не знаю, - пожала в ответ плечами графиня Бурле.
- Найдите её срочно, - отдала я приказ.
- Будет сделано Ваше Величество, - кивнула мне графиня, и быстро пошла обратно к своему месту. Я увидела, как она отдает приказ одному из моих рыцарей, а тот сразу же идет к выходу для слуг.
В этот момент на нас никто не смотрел, все взгляды были устремлены на то, как Лорианна пыталась выдавить слезы перед Оусэнгом, старательно всхлипывала и надувала недовольно губы, а он, приобняв её за талию, что-то шептал ей на ухо, явно пытаясь успокоить.
Но Лорианна продолжала кукситься, словно ей было лет пять, а не двадцать.
Я с удивлением смотрела на лицо девушки и думала про книгу. Странно, но по сюжету её характер был описан иначе.
Спокойная, рассудительная, далеко не глупая. Да рабыня, да сбежавшая, и угодившая в капкан. И действительно влюбленная в императора, потому что он её спас. Спас от участи умереть от голода, спас от участи вновь вернуться к своему хозяину. Привез во дворец, сделал любимой женщиной. Опекал, защищал от всех нападок. Ради неё даже убил свою жену.
Как в такого мужчину не влюбиться? Я бы тоже влюбилась, будь на месте Лорианны.
Но я не на её месте.
Я на месте её величественной соперницы, и мне надо выжить.
О чем-то договорившись с фавориткой, Оусэнг позвал распорядителя, и отдал ему приказ. Я не расслышала, так как император стоял почти возле двери в конце зала.
А затем увидела, как забегали слуги, и пока Оусэнг медленно шел с Лорианной по красной дорожке, при этом продолжая что-то шептать ей на ухо, а она краснеть и хихикать, один из личных слуг императора попытался приблизиться ко мне, но принц его тут же остановил, молниеносно приставив клинок к горлу. Я даже не сразу поняла, как он так быстро смог это сделать, как, впрочем, и слуга. Он замер и с сглотнув, с мольбой во взгляде посмотрел на меня.
- Ваше Величество, император приказал мне…
Я перевела выразительный взгляд на Алекса, намекая на то, чтобы тот его пропустил.
Принц улыбнулся, и медленно отпустил клинок, при этом я заметила выступившую на горле кровь у слуги.
Выхватив платок, он судорожно приложил его к ране, и в шоке уставился на принца.
- Прошу прощения, - мягко улыбнулась я, напоминая о себе, и не желая обострять скандал, - вы что-то хотели?
- Да-да, я, от императора, он попросил вас подвинуть ваш трон.
Я выгнула свою бровь, от удивления.
- В смысле, чуть в бок, - начал заикаться слуга, сам прекрасно понимая, что просит от меня. – Его Величество хочет, поставить еще один трон для фаворитки, и будет не симметрично смотреться, если ваш трон будет стоять здесь. Его бы надо подвинуть… правее.
- Вы собираетесь поставить дополнительный трон для фаворитки слева от императора, а императрицу подвинуть, чтобы трон императора был по середине? – уточнил принц у слуги.
- Д-да, - кивнул тот, а я увидела, что кресло действительно уже поднесли и устанавливают рядом с троном императора с левой стороны, и все посматривают на меня с ожиданием.
Ириаса во мне закипела от злости и негодования. Никогда еще фавориток не садили рядом с императором, на одной ступени с императрицей, чтобы те встречали гостей.
По всем правилам император и императрица – это хозяева дворца. Хозяева страны. И это их задача встречать гостей. То есть наша с Оусэнгам. За всю историю государства ни одна из фавориток еще не бывала наравне с императорской четой. Это не просто вопиющее попрание всех норм. Это прямое оскорбление императрицы как хозяйки дворца.
Изумление принца, да не только его, но и всех подданных, настолько сильно сконцентрировалось в воздухе, что в него можно было спокойно втыкать нож и резать словно желе.
