Мое тело молило об отдыхе, но разум не хотел успокаиваться.
Я рывком села, схватила полотенце и вытерлась. Да как, черт возьми, я вообще могла отдыхать, если Нерон счастливо разгуливал там, после всего, что сделал со мной и всеми остальными? Если существовала вторая полукровка? Если люди умирали из-за меня? Если мои родители все еще мерзли под землей в тюрьме?
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я как раз собиралась обернуть полотенце вокруг своего тела.
– Эй, Киа, – раздался приглушенный голос Уилла. Очень мягкий. – Все будет хорошо. Не знаю как, но все должно стать хорошо.
Тремя большими шагами я пересекла комнату и распахнула дверь. Он прислонился лбом к выкрашенной в белый цвет дверной раме и выглядел совершенно растерянным. И все же он пытался меня подбодрить.
– Давай поспим. – Я откинула ему назад непокорную, все еще влажную прядь волос и попыталась улыбнуться. – Хорошо?
Он кивнул.
– Мне только нужно в ванную.
Я прошла мимо него, когда он сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь ванной. Узкий коридор вел в комнату с большим количеством белых книжных полок, занимающих все стены, и огромной кроватью с балдахином, которая выглядела такой мягкой, что у меня на глаза навернулись слезы от предвкушения. Я выбрала случайный топ и шорты из гардероба, отогнала мысль о том, что нахожусь в царстве Марсии, и позволила себе упасть в подушки.
У меня вырвался стон, когда я заползла под пушистое одеяло. Пахло странно, сильными духами и горелым деревом, но сейчас это не имело значения. Не после этого дня.
Я закрыла глаза и прислушалась к журчанию воды из ванной. Все должно быть хорошо.
Передо мной появились лица Кая и Агнии. Я увижу их. Есть будущее, в котором мне разрешат видеться с родителями без всяких решеток. Я должна держаться за это.
Я не могла сказать, прошло всего несколько секунд или несколько минут, пока наконец не раздались шаги Уилла, и в следующее мгновение матрас рядом со мной покачнулся.
– Довольно роскошно, не так ли? – пробормотала я, перестав бороться со своими свинцовыми веками. – Как ты думаешь, как долго они прятались в этом убежище?
Казалось, он колебался мгновение, затем скользнул ко мне, притянул к себе и заключил в объятия.
Автоматически я обвила руками его шею и прижалась к его телу. На нем не было ничего, кроме боксеров. Осторожно я провела руками по его спине.
– На завтра запланировано следующее мероприятие сопротивления, – прошептал он мне на ухо, не отвечая на мой вопрос.
– Мы идем туда?
Его дыхание сбилось.
– Она… Она хочет, чтобы я пошел.
Мое сердце забилось в груди слишком быстро. Мне не нужно было спрашивать, о ком он говорил.
– А ты? – прошептала я. – Чего ты хочешь, Уилл?
– Я уже не знаю. – Он говорил так отчаянно, так потерянно, что я только крепче обняла его, как будто этим могла унять его боль и это ужасное врожденное чувство долга. – Я больше ничего не знаю. За исключением того, что не так уж плохо, когда я рядом с тобой.
Не так уж плохо…
Я глубоко вздохнула и крепко зажмурила глаза. Мы справимся с этим. Все будет хорошо. Однажды. Каким-то образом.
С этой мыслью я позволила усталости унести меня, позволила ей овладеть мной, лишить меня всех моих чувств, заставить меня забыть, что я была в объятиях моего инвента. Она катапультировала меня от одного дикого сна к другому. Всех их объединяло одно: я была совершенно одна.
* * *
Дергающиеся конечности, безжалостные, холодные массы воды, фигуры драконов, пламя высотой с дом.
Я испугалась. Несколько сонных секунд я понятия не имела, где нахожусь, и мой пульс участился. Образы из моих снов исчезали с каждым ударом сердца, пока полностью не растворились во тьме.
Очертания мебели в темноте были чужими, как и запах. Однако глубокие вдохи рядом были мне знакомы. Уилл лежал, свернувшись калачиком рядом со мной на кровати, обхватив маленькую подушку, и тихо вздыхал во сне.
Невольно улыбка скользнула по моим губам, когда память вернулась ко мне. Если кто-то и нуждался во сне больше, чем я, то это был он. Как можно тише я отодвинула прозрачную простыню, слезла с кровати и на цыпочках вышла из комнаты. С каждым шагом я ощущала шум моря, проникавший сквозь закрытые окна и убаюкивавший меня прошлой ночью. Я пробралась в ванную, включила свет и прищурила глаза, пока не привыкла к яркости. Рядом с еще влажной блестящей ванной лежала скомканная джинсовая куртка оверсайз с разноцветными заплатками. Я присела на корточки и достала из кармана мобильный телефон. Шесть – пятьдесят девять. Новых сообщений нет. И сети тоже нет.
Зевнув, я наклонилась и плеснула себе в лицо водой, чтобы немного прогнать усталость.
Почему здесь не было зеркала? Я хотела воспользоваться случаем, пока Уилл спит и мне больше нечего было делать, кроме как осматривать свое тело и искать новые шрамы. Вариант с инсулином не оставил никаких шрамов, но как насчет прыжка в воду? В последний раз, когда я использовала свой дар под водой, он оставил следы в моих легких. Но мне было трудно дотронуться до них, чтобы повторить видение.
Таким образом, я могла получить доступ к видениям несколько раз, только когда вызывала их переживаниями близкой смерти, которые оставляли внешние шрамы.
Я включила фонарик сотового телефона и вышла в коридор. Кроме глубокого дыхания Уилла и шума прибоя снаружи, не было слышно ни звука.
Зеркала в коридоре я тоже не нашла, да и внизу тоже не заметила. Я направила свет на книжные полки на стенах. В основном это были старые, дорого выглядящие издания книг, ржаво-красные, темно-синие, золотые и серебряные, волнистые и пожелтевшие, с названиями, ни одно из которых не показалось мне знакомым. Я подошла ближе. Одна называлась «Первозданная тьма», другие – «Пятый элемент», «Хаос», «Теория стихий» Аристотеля, «Гемера и Эреб», «Эфир». Я провела кончиками пальцев по корешкам и вздрогнула. Я рефлекторно схватила первую попавшуюся на глаза, вытащила ее и сдула пыль с обложки. «Первозданная тьма». Под витиеватым курсивом виднелось обнаженное женское тело. Ее черные конечности были изящны, лицо обращено к небу, а из спины вырастали черные крылья.
Я осторожно открыла книгу. Страницы были пожелтевшие и тонкие, как паутина, почти прозрачные, а на первой странице кто-то нарисовал череп и скрещенные кости кроваво-красными чернилами, закрыв название книги, имя издателя и автора. Я посмотрела другие книги. И вдруг пелена спала с моих глаз.
Фос владеет некоторым наследием мятежных организаций. Книги, статьи. Запрещенный материал, который лаковые обезьяны в Омилии сожгли бы без колебаний, если бы они когда-нибудь получили к нему доступ.
Это были не обычные книги. Они были запрещены Омилией. Нийол рассказал мне об этом. И это могло означать только одно – их содержание пропагандировало бунтарские взгляды Мигмы, смешение стихий.
