Я положила телефон на полку с включенным светом, освободив руки для книги, и начала ее листать. Оглавления не было, поэтому я просто прочитала первый абзац, который попался на глаза.
В греческой мифологии олицетворение ночи и первозданной тьмы обычно изображается с черными крыльями и верхом на колеснице. По словам Гомера, ее боялся даже Зевс. Говорят, что она дочь Хаоса и, таким образом, существует с начала мира.
Эту легенду я слышала раньше, у Пноэ. Я пролистала следующие абзацы, в которых говорилось о злом ребенке ночной богини – читай: дьявольском отродье, объединяющем в себе все четыре стихии, – который мог ввергнуть весь мир в хаос, если бы использовал свой дар. В качестве примеров были приведены штормовые порывы, лесные пожары и землетрясения.
Внезапный ветер, потом метель… Сошлось. Однако не сходилось то, что погода не реагировала на срабатывание моего дара до недавнего времени. Я вспомнила свои первые видения в моей квартире в Лидсе и на заправке. Шел дождь. До и после. Не было никаких изменений. А также на западной крыше Омилии: ничего, кроме обыкновенной грозы, которой так славился водный район. Это из-за Марсии вчера внезапно пошел снег? Возможно, из-за сочетания наших даров?
Я склонилась над книгой и продолжила читать.
В отличие от других, «обычных» избранных и приспешников четырех стихий, похоже, что отсутствие контакта ребенка со своим проклятием не влияет на баланс стихий в мире. Скорее наоборот: темная энергия в хрупком человеческом теле сдерживается самими стихиями, но только до тех пор, пока она не ассоциируется с тьмой, со смертью как таковой. Поэтому есть только один способ остановить опасную силу запретного ребенка и не дать разразиться хаосу: ребенок должен быть заперт вдали от цивилизации, и необходимо следить за тем, чтобы его жизнь никогда не подвергалась опасности. Он всегда будет стремиться к тьме, его будут завораживать ужасы и страдания, но этому нельзя потакать ни при каких обстоятельствах.
Я закатила глаза. Это напомнило мне о том, как Уилл однажды сказал, что мне нравится быть рядом со смертью. Что, конечно же, было абсолютной чушью. Есть разница между тем, чтобы наслаждаться этим и рассматривать это как средство достижения цели. Правда, я больше не чувствовала боли, как только видела белый свет в голове или использовала дар Идора и Пиро, но это не имело ничего общего с удовольствием! С Меламарсией другая история… То, как она отзывалась о нашем даре, говорило о том, что она им действительно наслаждается. Но, возможно, ей просто нравился особый статус, который он обеспечивал.
Я перевернула страницу и продолжила чтение.
Кроме того, крайне важно, чтобы ни один из других избранных не заботился о ребенке, поскольку слишком велик риск того, что он может использовать темную силу своего проклятия в момент без присмотра. Согласно преданиям, ни один из одаренных в непосредственной близости от ребенка не находится в безопасности (см. Мания, стр. 42).
Мания? Я нахмурилась. Именно такой диагноз был поставлен в истории болезни Нерона. Отец Уилла объяснил мне, что это древнегреческий термин для обозначения пресловутого опьянения, которого все в Тессаректе так безумно боялись и которое использовалось как оправдание того, что районы стихий должны были быть разделены. Но что здесь делало опьянение в сочетании с полукровкой?
Поспешно я пролистала до нужной страницы.
Мания (др. – греч. безумие, неистовство) – состояние, возникающее у всех избранных разных стихий, которые используют свой дар в присутствии друг друга. Это своего рода эмоциональное подчинение не использующего свой дар по отношению к использующему.
Что, простите?! Эмоциональное подчинение? И почему в этом определении опьянения ничего не говорилось о всеобщем разделении?
Когда-то где-то я слышала, что опасно использовать свой дар в присутствии одаренного другой стихии. Если я не ошибаюсь, Карла также упоминала об этом, когда рассказывала мне об истории запретной любви моих родителей… Нерон сказал мне нечто совершенно иное. Согласно его объяснению, речь шла о власти, об игре в бога, а проблема опьянения заключалась в том, что человек чувствовал себя непобедимым.
Я покачала головой. Какое мне дело до того, что сказал этот сумасшедший?
Одного раза достаточно, чтобы смутить избранных и заставить их волноваться. Однако, если дар используется неоднократно, следует ожидать побочных эффектов, таких как провалы в памяти, дезориентация, вялость и равнодушие. Избранный, использующий свой дар на глазах у избранного другой стихии, находится в опасной ситуации силы, злоупотребление которой может привести к полной потере контроля над вторым одаренным.
Каждая крупица новой информации, казалось, посылала по телу легкий электрический разряд, и мои руки тряслись от возбуждения. Это была настоящая история! Не та надуманная чепуха, проповедуемая в Омилии и напоминающая верования религиозной секты.
Значит, считалось опасным использовать дар друг перед другом, потому что это делало людей настолько зависимыми?
Только избранные подвержены мании; их естественные защитники и простые смертные невосприимчивы к этому эффекту. Однако это становится особенно сложным, когда дар использует не обычный избранный, а гибрид.
В последний момент мне удалось подавить смех. Ненормальная, полукровка, отродье дьявола – и теперь гибрид. Сколько еще обозначений, по-вашему, существует для меня?
Если гибрид использует свое проклятие в присутствии других избранных, возникает мания, которая приводит к разрушительным последствиям.
Интересно, что они считали силу даром у «нормальных» одаренных, а у смешанных – проклятием…
Обычно эффект мании ослабевает по мере удаления друг от друга, но, если использующий дар является гибридом, могут пройти дни или недели, прежде чем эмоциональное порабощение и подавление воли закончатся. Не использующий свой дар даст гибриду все, что тот попросит, сопротивление бесполезно. По этой причине, в частности, крайне важно отделить гибрида от избранных с раннего возраста.
Я уставилась на слова. Перечитывала предложения снова и снова, пытаясь понять их, связывая их с тем, что я на данный момент знала об опьянении и своем даре… Я не слишком далеко продвинулась.
В этот момент снизу раздался стук, за которым последовал тихий скрип, и я рефлекторно захлопнула книгу и засунула ее обратно на полку, после чего схватила свой телефон, отключила функцию фонарика и скользнула к лестнице. Я была полностью поглощена книгой и понятия не имела, как давно у меня гости.
Мое сердце стучало слишком быстро, пока я осторожно спускалась по ступенькам вниз.
– Хочешь кофе? – услышала я вопрос Марсии.
Пять.
Пурпур
Я была на середине лестницы и так сильно подпрыгнула от звука голоса Марсии, что чуть не потеряла равновесие. В конце концов, незваный гость не был незнакомцем.
