– Фос говорит, что она в районе Чой. – В отчаянии я провела рукой по волосам. – На задании.
Лиам покачал головой.
– Это я знаю.
Я подумала о том, что сказал Уилл. Подумала о деревьях Одего. Сети деревьев, которые существовали только для того, чтобы поддерживать другое, более крупное и сильное дерево. Они падали вместе с ним, когда падало оно.
– Ты представляешь, что стало с инвентами, которые часто и тесно работали с этими одаренными? Они лишили себя жизни.
– Из чувства вины?
– Нет, Киана, не из чувства вины.
– Что, если с ней что-то случилось? – вырвалось у меня. – Тогда что с ними будет?
На мгновение показалось, что он не понимает, на что я намекаю. Он нахмурился и молча посмотрел на меня. А потом в его карих глазах вдруг вспыхнуло понимание.
– Я был разлучен с ней много лет, – прошептал он. – Я построил жизнь вдали от этого безумия, создал свою собственную семью, придал своему существованию смысл. Я выживу. – Его взгляд стал умоляющим. – Слушай, я постараюсь держаться поближе к Уиллу, как только он появится. Он поговорит со мной. Обо всем, кроме нее, но пока я отвлекаю его, нам не о чем беспокоиться. Ты… тебе нужно узнать больше за это время.
Как? Как, черт возьми, я должна это сделать?
Я хотела возразить, что если бы я знала что, то давно бы сделала. И тут осознание поразило меня, как молния.
Фос сказал, что я больше не должна использовать свой дар. И он сказал, что мне не следует ехать в Омилию.
Последнее имело смысл. Если предположить, что старейшины могли что-то сделать со мной.
Но как насчет моего дара? Почему Фос сначала хотел, чтобы я лучше узнала его, тренировалась с Марсией, а теперь вдруг должна перестать? Было ли это только потому, что я жаловалась на ее поведение?
Или он боялся, что я могу узнать что-то, чего не должна, если буду практиковаться?
Решимость разрасталась во мне.
– Я использую свой дар!
* * *
Следующие несколько часов тянулись, как вечность. Пока Агния разговаривала с Фосом, я некоторое время сидела рядом с Каем на лужайке. Мы не обменялись ни словом, но мне помогло просто побыть рядом с ним, пока мои мысли буйствовали и в конце концов сложились в шаткий план.
Кай излучал своеобразное спокойствие. Слова Карлы пришли мне на ум.
Они были полной противоположностью друг другу – он спокойный, рассудительный, осторожный, она порывистая, решительная и готовая идти на риск.
Я наблюдала, как он выдергивает из земли сухие травинки своими большими руками.
Вначале я была уверена, что он не обратил на меня внимания, его взгляд был упрямо устремлен на его ладонь, но в какой-то момент он наклонился ко мне и на долю секунды коснулся моей руки своей.
Я закрыла глаза и сосредоточилась на теплоте, которая разливалась по мне.
Хотела бы я однажды рассказать Агнии и ему все. Хотела рассказать им о своем детстве, о каждом значимом событии, о каждой вехе, о каждой мечте и о каждом препятствии. А потом я хотела услышать, как сложилась их жизнь. Когда они были еще свободны. Мне было недостаточно услышать их историю любви из вторых рук, я хотела увидеть каждую деталь их глазами.
– Киа!
Голос Дарии заставил меня вздрогнуть. Мои веки открылись, и я подняла руку к лицу, чтобы не ослепнуть от солнца.
Дария стояла всего в нескольких метрах от меня, держа в руке свой телефон.
Я бросила взгляд на Кая. Впервые он повернул голову и открыто посмотрел мне в лицо. Его глаза светились янтарным светом. А потом улыбнулся. Коротко, так коротко, что, возможно, это было просто воображение, выдаваемое за действительное.
Мое сердце забилось быстрее.
– Иди, – мягко сказал он. – Мы останемся здесь.
Я кивнула и выпрямилась, тепло наполнило меня сверху донизу.
Но маленькое чувство счастья быстро угасло, когда я подошла к Дарии и отметила выражение ее лица.
– Все еще ничего? – спросила я.
Она покачала головой.
– Эль говорит, что в центре города творится ад. Много одаренных стоят перед Омилией со своими инвентами и требуют ответов, но ни Арья, ни Нерон не появляются. Они заперли ворота.
Я стиснула зубы и хотела что-то сказать, но тут зазвучала песня, которую Дария установила в качестве мелодии звонка. На дисплее вспыхнуло имя Ариэль.
– Дай трубку мне, – попросила я Дарию, оглядываясь. У нас не было зрителей – здесь не было никого, кроме нас.
Дария сняла трубку и протянула мне телефон.
– Привет, это Киа, – приветствовала я Эль.
– Здравствуй, дорогая. – У нее перехватило дыхание. На заднем плане были слышны громкие крики протеста. – Эвелин только что позвонила и посоветовала мне идти домой, – продолжила она. – Не могла бы ты дать мне Дарию? Мне нужно знать, может ли она примерно определить местонахождение Иви. Я весь день пытаюсь дозвониться до брата, но он, конечно, не отвечает. С меня хватит. Мы должны что-то сделать!
Идея, которая крепла во мне в течение последних нескольких часов, теперь выдвинулась на первый план.
– Можешь сначала дать мне номер Нерона? – прошептала я, вытаскивая свой мобильный телефон. – Любой номер, по которому с ним можно связаться?
Нерон, правда, уже звонил мне раньше, но с телефона Иви.
Некоторое время Эль молчала, и в трубке так громко шумело, что я боялась, что связь может отключиться в любую минуту. Потом я услышала ее вздох. Я приготовилась к обсуждению, к оправданию, но ничего подобного не произошло.
– Тебе есть где записать?
– Да.
Она дала мне три разных номера – номер офиса в Омилии, номер мобильного и домашнего телефона в доме в Идоре.
– Может быть, тебе повезет больше, чем мне. Но, пожалуйста, пожалуйста, Киана, будь осторожна и не провоцируй его, – умоляла она меня.
– Даже в страшном сне это не пришло бы мне в голову, – сказала я и передала телефон Дарии, уже набирая первый номер – его мобильный. Я отошла еще немного дальше от дома.
Прошло несколько гудков, пока не раздался щелчок. Сначала я подумала, что звонок попал на голосовую почту, но потом услышала дыхание. Нерон не произнес ни слова, но я чувствовала его присутствие, как будто он стоял рядом со мной. Вдруг стало не важно, что я стою под ярким солнечным светом. Мне было холодно.
– Это Киана, – сказала я без необходимости. – Я буду в Омилии через час. Убедитесь, что меня впустят. И убедитесь, что никто не встанет у меня на пути.
Меня не волновало, был ли он сумасшедшим. Я должна поставить на карту все. Это был мой последний шанс.
