А затем вода выстрелила прямо в Нерона. Волна была меньше той, которая смыла Фоса, но двигалась гораздо быстрее. Точнее. Нерон не отпустил свою дочь. Не тогда, когда вода коснулась их обоих. Не тогда, когда ее сила ударила в окно. Не тогда, когда разбилось стекло, а осколки разлетелись во все стороны. И не тогда, когда они оба упали, крепко обняв друг друга, и исчезли в ночи вместе с водой.
Громкий шум заглушил крик Уилла только на первые несколько секунд, после чего я уже ничего не могла слышать. Слезы текли по его лицу. Он покачал головой, и вены на его лбу вздулись.
Я не знала, сколько времени это заняло. Может быть, всего лишь доли секунды. Может быть, несколько минут. Но в какой-то момент он просто издал хриплый звук и упал. Его прерывистое дыхание смешалось с моим. Его слезы превратились в мои.
Сначала шок парализовал, но беспокойство о нем заставило меня действовать. Я обняла Уилла так крепко, что у меня не осталось воздуха, и отпустила только тогда, когда его тело расслабилось под моим прикосновением и он зарылся лицом в изгиб моей руки.
– Оставайся со мной, – повторял Уилл, всхлипывая. – Оставайся со мной, все скоро закончится.
Мы поднялись, сползли вниз по лестнице, споткнулись, упали на пол, снова поднялись. Сирены смешались с громом и градом. Сирены и крики.
Люди вышли нам навстречу, когда мы оказались внизу. Весь зал был забит ими. Люди в форме. Незнакомые и знакомые лица. Инвенты. Наставники. На их лицах было написано потрясение.
Мы продолжали идти, пока капли дождя не застучали по коже. Пока запах дыма не сменился свежим, прохладным воздухом. Я увидела кушетки в синем свете. Их было три. Мне было невыносимо видеть на них безжизненные тела. И еще людей в форме.
Эль и Иви, рука об руку. Кай. Агния. Инвенты и Декстон. Двое инвентов Идора. Нийол. Каспер. Нейт. Пикабо рядом со своим сыном.
– Уилл.
Я искала его взгляд. Мы стояли на одном из мостов, мы были здесь единственными. Под нами шумела река.
Он остановился. Покачал головой еще до того, как я смогла сформулировать вопрос. Наклонился и начал снова и снова целовать меня.
– Я достаточно силен, – вставил он между поцелуями. – Ради тебя.
Мы упали в объятия друг друга, пока гром грохотал над нашими головами, пока молнии разрывали небо, и постепенно все наши друзья и семьи подбежали к нам. Вскоре мы были окружены ими.
А потом, переходя от одного объятия к другому и обратно к Уиллу, я знала, что должна делать.
Я, пошатываясь, сошла с моста на луг, порылась в кармане, пока не нашла свой мобильник. У него была трещина на дисплее, но в остальном, казалось, он работал.
Мои пальцы летали по цифрам, когда я набирала номер из другой жизни. Я прижала телефон к уху, прислушиваясь к гудкам.
Когда прозвучал женский голос, мои ноги подкосились, а колени оказались в мокрой траве.
– Морган.
Я посмотрела на Уилла, который поднял Алессу и, наконец, заключил в объятия, я посмотрела на своих родителей, которые прислонились к одной из машин скорой помощи и дали волю своим слезам. На Дарию, которую Эвелин пыталась успокоить. Мое сердце сжалось.
Все кончено.
– Мама, – сказала я, и мой голос сорвался, но я выдавила из себя слова, я должна была, мне разрешили. Наконец-то, наконец-то, наконец-то. – Это Киана. Я жива.
Я выжила.
Тринадцать.
Индиго, перламутр, алебастр, пурпур
Месяцы спустя
– Там, впереди, есть стоянка. Хочешь, сделаем перерыв?
Мы обменялись взглядами, и улыбка расползлась по моим губам, прежде чем я покачала головой. Попутный ветер врывался в маленькую щель в окне и трепал наши волосы. Светлый блонд смешался с пепельным блондом. У меня отрос шоколадно-каштановый цвет.
– Послушай, осталось меньше двадцати километров, мы выдержим.
Я указала на дорожный знак, но, когда Уилл наклонился ко мне, мы уже проехали мимо него.
Солнце только что село, погрузив шоссе в раскаленный красный цвет. Было тепло, совершенно обычный летний день, и дождь до сих пор щадил нас. Мы проехали почти девять часов, по очереди садясь за руль, во всю глотку подпевали песням на радио и не давали друг другу уснуть. При этом я чувствовала себя очень бодрой.
Уэзерби уже был позади нас, там не было необходимости задерживаться – там больше не жил никто из тех, кого мы знали. Катарина Лоу находилась вместе с Алессой и Лиамом в Тессаректе, как и мои родители. Все четверо.
Было нелегко. По-прежнему было нелегко, но мы принимали каждый день таким, какой он был, и старались извлечь из него максимум пользы. Тессарект был далек от того, чтобы оправиться от последних событий, как и его жители. Мы проводили траурные церемонии, снова и снова рассказывали о случившемся, утешали родственников.
Первые несколько дней после этого прошли мимо нас, как в лихорадочном бреду.
Омилия нескольких месяцев была закрыта и только недавно снова открыла свои двери с несколькими наставниками из разных стихий, выступающими в качестве лидеров. Старейшин больше не было. Пока неясно, было ли это лишь временным решением или постоянным. Арью нашла инвент Пноэ, когда та пыталась бежать через шотландскую границу. Был судебный процесс, Нийол дал показания против нее, и теперь она сидела в тюрьме. В настоящей тюрьме, а не в Десмоте – ее закрыл сам Пикабо.
Туристический наплыв уменьшился, потому что с каждым днем после того, как границы округа перестали существовать и одаренные смогли свободно передвигаться – сначала неохотно, а затем наконец, с возрастающим энтузиазмом, – погода во всем городе тоже нормализовалась. У нас было снежное Рождество по всему городу.
Был момент, когда все вроде бы наладилось, и мы все вместе сидели в доме в Идоре. Люди из моей старой жизни и из моей новой жизни. В тот момент я действительно поняла, что нам дали второй шанс.
– Нервничаешь?
Уилл освободил одну руку от руля и потянулся к моей, переплел наши пальцы друг с другом.
Я покачала головой, закусив нижнюю губу.
– Риторический вопрос, – мягко улыбнулся он.
Моя улыбка стала шире.
– Перестань следить за моими чувствами.
Его смех наполнил воздух. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. Только мы вдвоем в этой машине, ничего похожего на то, что было тогда, ничего и при этом все.
Вскоре он сбавил темп, и в поле нашего зрения появились знакомые дома.
Я дала адрес своим приемным родителям и заставила их поклясться, что они ничего никому не скажут. Со слезами на глазах они прощались со мной вчера.
– Мы скоро вернемся, – заверила я их. – Клянусь.
Как скоро, впрочем, я не знала. За нами были уложены два больших чемодана, два поменьше и два паспорта. Зияющая пустота лежала передо мной. Восхитительная, освобождающая пустота, которую я могла заполнить всем, что мне нравилось. Но не раньше, чем мы сделаем эту остановку.
