Веслав не стал отвечать – он ждал тишины. Долгожданной тишины и спокойствия, к которым всегда стремился.
– Это твой выбор, смертный, – рокот Чернобога становился тише. – Это твой выбор…
* * *
Светозар с трудом открыл глаза: мир полнился мраком. Земля дрожала, рокот оглушал, и ледяной ветер поднимал с чёрной земли пыль. Тучи клубились, и сверкали алые молнии, освещая продолжающееся сражение – даже Слово Мора не смогло остановить бьющиеся души, – воины поднялись с земли, чтобы вновь схлестнуться в яростной схватке.
Сын Леса медленно, борясь с ветром, сел и оглянулся: он находился в тылу грандиозного сражения; тояг лежал рядом, и на его навершии сидел Дрозд, отчаянно держась за дерево коготками. Увидев, что Светозар очнулся, Дрозд чирикнул, но взлететь не осмелился.
Рядом лежали Любомир и Вель – оба были ещё без сознания, и Светозару, невзирая на ветер, пришлось приводить в себя витязей. Хорошо, что твари Мора, увлечённые битвой, не обратили внимания на детей Сварога.
– Что случилось? – с трудом открыл глаза Любомир.
– Веслав развязал в Неяви войну, – ответил Светозар.
– Великие Боги, – прошептал Любомир, оглядываясь: Неявь наливалась холодной тьмой, в которой тускло мерцали всполохи развернувшегося впереди сражения.
Пришёл в себя Вель – юноша хмуро посмотрел на своих спутников, затем, сев, перевёл взгляд на битву.
– Нам надо спасти Веслава. – Светозар кивнул в сторону бьющихся обитателей Нижнего Мира. – Без него мы не уничтожим Иглу.
– Мне кажется, мы уже не спасём его, – хмуро сказал Вель. – Нам надо думать, как покинуть Нижний Мир живыми.
– Без Веслава мы не сможем покинуть Неявь, – строго ответил Светозар, и Вель ощутил лёд в голосе сына Леса. – Не будем терять время, пока нас не заметили твари Мора. – Светозар поднял тояг, на котором сидел Дрозд, и, опираясь на посох, встал.
– Согласен, – кивнул Любомир и, хмуро посмотрев на Веля, проговорил: – Князь бы не оставил нас в беде, да и здесь мы из-за него. – Витязь поднялся.
– Я думаю, мы здесь из-за себя, – покачал головой Вель и встал следом. Ветер сделался тише, но всё равно был пронзительно ледяным. Любомир и Светозар посмотрели на Веля. – Каждый из нас пришёл в Неявь по собственной воле.
– Тебя ранило? – чирикнул Велю Дрозд, но на птицу никто не обратил внимания.
– Даже если каждый из нас пришёл к Мору сам, покинуть его царствие можем только все вместе, – ответил Светозар.
Вель, щурясь от ветра, смотрел на сына Леса, и ему показалось, будто напротив него стоит не Светозар, а ветхий старичок: широкий нос лепёшкой, густые брови над окружёнными морщинами ясными глазами, белая, как снег, борода и копна нечёсаных седых волос.
– Ты, право, забыл, что ты – один из трёх великих богатырей, что нашему царю-батюшке помогут. Дух у тебя силён, не лишай его силы глупыми думами о побеге – вон как далеко зашёл! Тебя ещё ждут подвиги великие.
– Меня ждут подвиги? – не понимая, переспросил Вель. – Скорее, гибель ждёт меня.
Старче внимательно смотрел на Веля.
– Ты уже нашёл силу в себе, когда поборол страх. Теперь возьми её и стань тем, кем должен, – слова старца прозвучали сурово и взгляд померк. – Боги не зря обратили на тебя взоры. А потерянные в темнице силы я вам верну.
Велю слова старца показались знакомыми, но тут чёрная стрела просвистела у уха, и витязь, вздрогнув, пригнулся.
– Они нас заметили, – прошептал Любомир, как и Светозар, опустившийся рядом.
Вель оглянулся: странного старика нигде не было.
– Я пришёл в Неявь за своей силой, – прошептал Вель, поднимаясь. – Я шёл не за Мирославой – я шёл за собой.
– Что? – переспросил Любомир, вставая следом. – Ты…
Ещё одна стрела процарапала Любомиру руку, и витязь вновь пригнулся: какие-то твари, забравшись на громадного монстра в арьергарде собственного войска, стреляли дальнобойными стрелами.
– Надо спрятаться за лобное место! – крикнул Любомир, но Вель двинулся вперёд, не обращая внимания на летящие стрелы. – Ты ум Сварогу отдал? – Богатырь не спешил следовать за другом.
– Пора. – Светозар кивнул Любомиру и, защищая себя тоягом, будто щитом, двинулся за обнажившим меч Велем. Дрозд, беспокойно чирикая, полетел следом.
– Храни меня Сварог! – прошептал Любомир, направляясь за товарищами. Витязь не мог вообразить, как они будут пробиваться сквозь воюющих друг с другом жителей Нижнего Мира.
* * *
Меднослава не могла противиться велению Веслава, произнесённого со Словом Мора, даже после того как рокот Чернобога разрушил пряжу ворожбы. Царевна не могла опустить меч, не могла остановить битву. Она знала, что её сестры чувствуют то же.
Когда рокот гласа Мора стих, Меднослава рассекла надвое голову ближайшего к ней порождения Тьмы. Златобор вновь бился рядом – воевода, как всегда, старался защитить свою царевну. Он – единственный, кто никогда не предавал её, даже после её предательства он остался верен ей.
Только теперь Меднослава не чуяла Веслава – его духа не было на поле битвы, и сие сковало Меднославу невольным страхом. Царевна, все силы бросив на то, чтобы защищать себя мечом, с трудом думала о том – хоть Веслава и не было, его приказ по-прежнему не позволял остановиться. Какова же сила Слова этого сварогина?
Царевне даже подумалось, что, если она падёт в этой войне, Мор заберёт у неё Смерть. От ужаса закружилась голова, как вдруг внезапный вскрик испугал Меднославу. Царевна обернулась и едва не пропустила удар врага: одноглазый мертвец пронзил Златобора чёрным мечом, и воевода, отчаянно пытаясь вытащить из груди меч своего противника, таял, золотым облаком возносясь в чёрные небеса.
– Нет! – отчаянно крикнула Меднослава, прорываясь к Златобору. Мёртвое сердце царевны пронзила неистовая боль. Будь проклят Веслав и его обман! Будь проклята она сама за свою ошибку… – Я не отпущу тебя! – кричала Меднослава, отбивая сыплющиеся со всех сторон удары.
Почти исчезнувший Златобор обернулся к Меднославе: сквозь тьму сражения она непостижимым образом смогла разглядеть его глаза, наполненные светом.
– Свобода, – едва слышно произнёс Златобор, но Меднослава его услышала. – Врата открылись…
Златобор растаял, и его коня закололи навьи – ещё одно золотое облако взметнулось сквозь тьму к небесам, среди туч которых можно было видеть могучих чёрных птиц, круживших над побоищем.
Рокот голоса Мора вновь разлился над войсками – Чернобог разрывал нити пряжи, что не могли разрубить ни навьи, ни воины царств. Но силу собственного Слова, направленного против себя, не мог уничтожить даже Он.
Гром рассерженного Мора потряс землю, и Меднослава, шепча Слова, с трудом удержалась на лошади.
– Свобода… – слышала царевна сквозь оглушающий рокот мягкий шёпот родного голоса единственной любившей её души, овевающий надеждой и теплом. – Свобода…
