Мор не может разрубить нити, ведущие души к Смерти, догадалась царевна и, воспрянув духом, крепче обхватила поводья и припала к лошади. Веслав исполнил клятву, нарушив её, – князь привёл царства к свободе, Врата которой находились на поле битвы. Боги не всевластны, думала Меднослава, собираясь с духом, – законы мироздания правят ими. Даже Чернобог не может противостоять выбору души – мёртвой или живой. Ибо этот выбор – и есть та самая свобода, дарованная Богами детям, свобода, которая делает людей подобными Богам.
Когда ветер Неяви улёгся и глас Мора стих, Меднослава, вскинув медный меч, прокричала поднимающимся войскам:
– К Свободе! Тот, кто одержит вверх над страхом и Тьмой, обретёт свободу! – голос Меднославы разлился над приходящими в себя витязями. Сребролика и Златомира услышали веление сестры и повторили его – обе тоже узрели, где находятся Врата: земной путь окончен, и только страх продолжения пути, а не Мор, удерживал их души в Неяви.
Воины, воодушевлённые призывом царевен, поднялись и, невзирая на вновь усиливающийся ветер, двинулись в атаку.
* * *
Порыв ледяного ветра, вызванный рокотом голоса Мора, повалил Веля, Любомира и Светозара не землю, и дальнобойные стрелы, пущенные навьями, пролетели мимо.
Вель, припав к сотрясающейся земле и закрыв голову руками, щурясь смотрел вперёд – гнев Мора вновь навёл в войсках сумятицу, и сражение на время остановилось.
– Веслав пока жив – я чую, – прошептали рядом, и Вель обернулся: Светозар, закрывая себя от ветра тоягом и пряча под другой рукой Дрозда, смотрел на него. – Правда, я не понимаю, почему дух князя ещё не покинул Неявь… Мы можем спасти Веслава.
Вель кивнул и вновь обратил взор на войска: ветер успокаивался, рокот затихал, и сияющие воины поднимались, дабы вновь схлестнуться в битве с Тьмой.
– И как мы спасём князя? – спросил Любомир.
– Будем сражаться с мёртвыми, – ответил, не оборачиваясь, Вель и встал. – Мы – живые, мы – не из этого мира. И если даже Мор не смог убить Веслава… – Вель не договорил – он, перехватив удобнее меч, побежал к битве, уворачиваясь от стрел.
Светозар и Любомир, поднявшись, последовали за Велем.
– Три богатыря спасают своего царя, – прочирикал Дрозд, летя за детьми Сварога.
Но ему никто не ответил: Светозар возжёг Словом тояг и следом за Велем вступил в ряды воинов Златомиры, пробиваясь к сердцу сражения.
Удар истлевшего топора едва не выбил из Веля дух, но витязь смог отбить выпад умертвия сияющим мечом. Затем ещё и ещё… Битва обступила со всех сторон, мешала дышать и доводила до исступления. Свойственный всякому живому страх смерти разливался по телу неведомой прежде силой, наливая железом мышцы и обостряя восприятие до предела.
Рокот разгневанного Мора валил на землю, но Вель, как и Любомир, и Светозар, как и воины царств, и твари Неяви, поднимался вновь, дабы продолжить сражение.
* * *
Хилый старичок, встав у лобного места, прищурившись, внимательно смотрел на развернувшуюся в Нижнем Мире битву. Рокот голоса Мора старцу был не страшен – его сила была равна силе Чернобога. Старче поправил копну нечёсаных седых волос, которые развевал ветер: он мог бы и сам вступить в битву, но тогда сражение захватило бы весь Свет, как в стародавние времена. И сейчас он видел, что был прав в своём решении помогать людям незримо: сварогины обретали силу в самих себе – они становились подобны Богам, они становились Богами.
Старичок улыбнулся: пришло время покидать и этот мир.
Очередной рык Мора раскатился над сражением, но Сварог поднял ладонь, и ледяная волна гнева вернулась к Чернобогу обратно.
Другой ладонью Белобог удерживал нить жизни того, кто готов умереть ради собственной цели – только идущим по своему пути помогают Боги, этот закон нерушим для каждого мира в кроне Краколиста.
* * *
Вель, продолжая биться, видел, как рядом мелькали плащ Любомира и золотые вспышки тояга Светозара. Витязь невольно вспомнил битву при Ровновольске, в которой едва не погиб, – воспоминание было подобно взмаху меча, но в этот раз Вель не позволит погубить себя.
Вдалеке рычали и трубили монстры, сверху летели дальнобойные стрелы, которые прорывали ворожбу волхвов Сребролики, над войском парил золотой туман – воины царств гибли.
Когда очередной рык Мора вновь повалил сражающихся на землю, Вель увидел впереди лежащего на земле Веслава – серебряное кружево неведомой ворожбы защищало князя, которого уже должны были затоптать насмерть.
Не дожидаясь того, как ветер полностью стихнет, Вель поднялся и побежал, обегая встающих монстров, к Веславу. Сварогин понятия не имел, как он спасёт князя, он даже не думал о том.
– Кажется, ты открыл Правосилу? – крикнули рядом, и Вель, обернувшись, увидел улыбающегося Любомира, который, отбиваясь от поднимающихся навий, следовал за ним. За Любомиром спешил Светозар с Дроздом.
Вель не ответил другу: он отразил внезапную атаку покрытого струпьями мертвеца и, перепрыгнув через встающего воина Златомиры, оказался подле Веслава. Навьи набросились на Веля с новой силой, но витязи Златомиры окружили Веля, защищая его и Веслава. Вель не представлял, что делать с хранившей князя серебряной ворожбой, поэтому он бился рядом с воинами золотого царства, пока очередной рокот Мора не повалил всех на землю.
Светозар и Любомир, поднявшись первыми, пробились к Велю и Веславу до того, как сражение возобновилось.
– Что с ним делать – твоя наука. – Вель указал Светозару на окружающую Веслава ворожбу, и сын Леса кивнул.
Дрозд обеспокоенно летал над детьми Сварога, которых вновь обступили золотые воины, отделив от битвы.
Любомир и Вель сражались вместе с витязями царств, позволяя Светозару помочь Веславу.
Сын Леса опустился на землю рядом с Веславом и осторожно коснулся хранящего князя серебряного кружева – ворожба была удивительно мягкой и сильной, Светозар впервые встретил подобное Слово, что питало силой всякого, кто прикасался к Нему.
Сын Леса закрыл глаза и, не отрывая руки от ворожбы, обратился к духу Веслава.
* * *
– Пора продолжать путь, – мягко шептала Тьма, и Веслав, повернувшись, с трудом различил очертания ветхого старичка, что опустился на колени рядом. – Я освобожу твой дух от Слова Мора, – улыбнулся старче. – Это самый великий дар, что я могу преподнести тебе, человек.
Князь хмуро смотрел на сухонького волхва с копной нечёсаных волос – окружённые морщинами глаза старца смотрели пронзительно и ясно, наполняя силой и дух, и тело.
– Зачем тебе помогать мне, предателю и трусу? – спросил Веслав и не признал своего голоса: будто говорил не он, а тот самый ветхий старик.
– Потому что ты мой друг, – улыбнулся волхв, и Веслав ещё больше нахмурился.
Тьма таяла, унося с собой и образ странного старца: перед Веславом сидел Светозар, и ладонь сына Леса лежала на груди князя.
