Тьма, завладевшая Светом, становилась непрогляднее; мрак ярко прорезали огни минувшего сражения и последние всполохи Хорохая. Над Долемиром кружили могучие чёрные птицы, овевая город смертью и тоской; оставшиеся в живых жители Нового Каганата бежали от умертвий, с криками прятались за городские стены, но, увидев мертвецов и в городе, тут же выбегали обратно, где их ловили верные Бессмертному витязи. И северян, и южан сводили на площадь Долемира, которую навьи по велению Драгослава расчистили от обломков рухнувших во время землетрясения домов.
По приказу Бессмертного и живые воины, и мёртвые обыскивали все подземелья, погреба и подвалы и выводили всех прятавшихся на площадь тоже. Другие витязи свозили к стенам мёртвых, и навьи давали им вторую жизнь воинов непобедимой армии царя.
К Кощею подъехал на коне Лютослав.
– Князья и ханы в плену, – поклонился воин царю.
Драгослав, с неохотой оторвав взор от Долемира, повернулся к воеводе.
– И великий хан – этот Тевур – пленён вами? – спросил Кощей.
– И Тевур, и Мухома Заяц со всем семейством, которое обнаружили в подвалах Свагобора, – пробасил Лютослав. – А ещё на всякий случай мы сохранили жизнь беглому Яромиру и его семье.
– О! – наигранно удивился Драгослав. – Конечно же – куда ж ещё мог сбежать этот неблагодарный предатель! – Кощей покачал головой. – Ты поступил верно, – сказал он Лютославу, который от гордости расправил плечи. – После их смерти награжу тебя так, как ты не мог и представить!
– Благодарю, великий царь! – положил на сердце руку Лютослав, уже представляя себя Наместником Драгослава.
Кощей усмехнулся тщеславным мыслям своего слуги, но ничего Лютославу не сказал – обернулся на Долемир.
Вдруг неясное предчувствие вторглось в холодное спокойствие мыслей Бессмертного – Драгослав оглянулся: будто неведомая сила окружила его, затаившись в наползшем на тёмную землю белёсом тумане. Нечто неясное, древнее и холодное… Ворожба. Кто посмел?
Кощей закрыл глаза, стараясь разглядеть узор окружавшей его силы, но так и не смог прочитать вязь спутавших тьму нитей.
Кто посмел?
От гнева Драгослав сжал кулаки и, открыв глаза, обратился к по-прежнему находившемуся рядом Лютославу, который, видимо, счёл, что уже стал Наместником Бессмертного.
– Труби в рог – созываем войска, – прошелестел Кощей – в его голосе было столько холода, что даже Лютослав вздрогнул. – Грядёт битва…
Не успел Лютослав отстегнуть от пояса рог, как серебряный туман озарился светом, что, взметнувшись вихрем, ринулся в чёрные небеса, разгоняя крылатых Стражниц Неяви.
Навьи, учуяв неведомую силу, истошно завизжали, люди зажали руками уши – воины Кощея невольно отпустили пленников, которые, правда, никуда от страха не побежали.
Драгослав обратился к Тьме: чёрный дым сорвался с кончиков его пальцев и метнулся к сияющему свету – туман, окруживший Птиц Мора, вспыхнул ещё ярче, стоило Тьме разлиться по нему, увлекая за собой в небо.
Лютослав не успел опустить от ушей руки, как протяжный и низкий звук древесного рога разлился по воздуху: со стороны Придорожных холмов из тумана надвигалось странное воинство. Далёкие тени, которые едва можно было различить с предградья, походили на странных мохнатых людей, вооружённых копями, топорами и зелёным огнём, полыхающим в вечерних сумерках.
Драгослав развернул коня, созывая навий – мертвецы, всё ещё оглушённые борьбой Света и Тьмы, шатаясь, внимали Слову и собирались в строй. Новообращённые навьи стекались следом – только обретённая сила двигала их в бой.
Лютослав, опомнившись, протрубил в рог, созывая живых: воины Бессмертного седлали лошадей и следовали за мертвецами, что устремились за пришпорившим коня Кощеем; часть витязей по приказу Лютослава вместе с навьями заняла городские стены, дабы оборонять город и не выпускать пленных.
* * *
– Внемлющие волхвы отогнали птиц Неяви, – проговорил Дреф, хмуро смотря на разыгравшееся в небе сражение. Три Слова внемлющих волхвов перенесли воинство леших к Придорожным холмам – велению старцев не сопротивлялся даже Йергал, что нынче находился позади Дрефа вместе с йарями. Айул с замиранием сердца ждал сражения.
– Время пришло. – Дреф посмотрел на Миродреву.
– Даже если мы не победим Тьму, мы её задержим, – берегиня, обратившись в огни, полетела навстречу Кощееву войску.
– И этого может быть достаточно, – едва слышно ответил Дреф, думая о Светозаре. Кто знает, где сейчас сын Леса – может быть, нынче он вновь спасает мир, не боясь за свой дух.
* * *
Ослепительный свет прорезал мрак, заворожённой тропой протянувшись сквозь несметные полчища Тьмы: дети Сварога гнали лошадей изо всех сил, стараясь вырваться из войск Мора до тех пор, пока слово Белобога не стихнет вновь; Дрозд стрелой летел впереди.
Веслав, не переставая, как и Меднослава, шептать, силился не потерять сознание от накатившей дурноты – сил у князя оставалось всё меньше – ворожба и битва измотали до полусмерти. Если не успеть вырваться до того, как свет погаснет, можно не спастись никогда.
Но свет померк, и твари набросились вновь.
Светозар отгонял сияющим тоягом мрак, Вель и Любомир, скача по обеим сторонам от едва живого Веслава и продолжающей ворожить Меднославы, сбивали с пути тварей Неяви.
Для Веля мир превратился в невозможный морок – уставшие руки сковывала боль, однако витязь, сам не понимая как, всё ещё рубил умертвий.
Сотрясая землю, переваливаясь, к беглецам двигалась ингра: массивное животное с множеством бивней истлело, и сквозь прогнившую плоть белели кости. Мертвецы, предчувствуя скорую победу, яростней набросились на детей Сварога, не позволяя им свернуть с пути.
Светозар изо всех сил зашептал Слова, но свет тояга не пугал надвигавшуюся на них огромную тварь.
– Придётся проскочить под ней, – крикнул всем Любомир, но его возглас потонул в песне сражения.
– Быстрее! – подхватила Меднослава, сильнее пришпоривая коня.
Ведомая навьями ингра взревела и потрясла украшенной бивнями головой. От ужаса у Любомира перехватило дыхание, но богатырь не позволил себе отступить.
Дрозд взлетел выше и закружил вокруг головы рассерженной твари, отчего та ещё больше разозлилась: ингра беспокойно переступала ногами, подминая под себя мертвецов.
Светозар, выставив вперёд тояг, первым проскочил под истлевшей шеей ингры, с которой лохмотьями свисала кожа; Меднослава и Веслав с обеими витязями – за ним.
Мёртвое животное бесновалось, грозя растоптать всадников под собой; навьи бросились вслед за беглецами, стараясь достать их.
Любомир едва понимал, что происходит: мир потемнел, тварь сверху рычала, переступала мощными, будто колонны, ногами, отчего сотрясалась земля. И когда казалось, что спасение уже близко, резкий женский вскрик прорезал мглу. Любомир обернулся: умертвие непостижимым образом миновало его и запустило стрелу в Меднославу.
