Мухома и ханы спешились, и князь Волыньки при помощи Станислава представил Абдаю и Тевуру свою жену, которая во все глаза смотрела на толмача-волхва и Ворона.
– Не так сильно удивляйся, душа моя, – шепнул Мухома на ухо Фросье, когда процессия прошла в терем, и Мухома направился в тронный зал. – Поверь мне – всё хорошо.
Фросья хмуро глянула на мужа, но ничего не ответила.
Тёплый свет закреплённых на расписных колоннах свечей разливался по тронному залу, отражаясь от искусной росписи сусального золота, что украшала деревянные стены и потолок, очерчивал искусную резьбу закрытых ставень, струился по алому ковру, ведущему к престолам, играл на инкрустации тронов князя и княгини и высвечивал стоящие позади них капии Сварога и Свагоры.
Абдай первым подошёл к княжескому месту, но подниматься по ступеням не стал. Обернувшись к Мухоме, хан властно проговорил:
– Я обещать – власть твоя. – Абдай кивнул на трон. – Ты править от мой имя, – несмотря на то что чужие слова давались Абдаю с трудом, хан говорил уверенно. И в этой уверенности, заметил Мухома, слышалось истинное веление: хан не уступал трон покорившегося княжества – Абдай ему, князю, приказывал править от своего имени. И Мухома покорился – иного выбора у него не было.
Заяц, почтительно кивнув хану, гордо расправил плечи, взошёл по ступеням и опустился на трон. Фросья покорно поднялась следом и села на меньший престол рядом с мужем.
– Я буду править от твоего, великий хан Абдай, имени, – громко провозгласил Мухома с трона. – Волыньское княжество отныне является княжеством Нового Каганата.
Святослав перевёл слова Зайца ханам и колосаям, и Мухома ощутил, будто зимний холод сгустился больше и лёг на сердце неподъёмным грузом. Сварогины ледяными взорами смотрели то на своего князя, слову которого они не могли перечить, то на ненавистных людей Солнца. «Вот и всё, – размышлял Мухома. – Стал я, как и Ворон, предателем. И какая здесь, к Мору, ворожба? Да простит меня отец Сварог: видит Он, не было у меня иного выхода. Другие княжества дружин на подмогу не присылали, да и столица своих войск более не жаловала».
Тевур же хмуро взирал на покорившегося брату князя и думал о том, что он бы всё же зачаровал Птицу Духа и князя, и всех его поданных: этот Мухома умён и изворотлив, с какой лёгкостью он покорился Абдаю, с такой же лёгкостью он и предаст хана. Хоть Абдай и был согласен с Тевуром относительно норова Мухомы, пленять его Птицу Духа он всё же не стал: колосаям не слепые рабы нужны, а союзники – Тенгри и так гневается за пленённых, уверен был хан Абдай, и ещё больше гневить великого небесного Отца хан не считал нужным.
Глава 16. Навьи дары
Бесконечная тёмная вода казалась живой, наполненной первозданной мощью и неведомой силой.
Илистое дно, такое же серое и безликое, как и всё в подводном мире, терялось в сизой мгле, вечное спокойствие которой нарушали навьи, что тянули за собой коралловую повозку с воздушным пузырём внутри, хранившим детей Сварога. Веслав хмуро смотрел на своих спасителей: человеческое, но в чешуе, тело переходило в длинный рыбий хвост.
Князь, когда впервые увидел данных Нием помощников, понял – одна из таких тварей и погубила брата Ратибора. На что Ний, пожав плечами, спокойно ответил, что сие было его послание – предупреждение людям. О сомнительной помощи Ния Веслав говорить не хотел, и Морской Князь велел Светозару зачаровать навий, дабы слуги Драгослава, когда будут допрашивать их, учуяли ворожбу сварогина, а не Ния. Сын Леса спокойно исполнил веленное, и теперь зачарованную повозку несли сквозь воду морянки – так назвал рыбьехвостых созданий Ний. Морянки должны были доставить сварогинов к подводной скале, пещера которой ведёт в зев Колодца – доставить так, дабы ни Полоз, ни его слуги не учуяли беглецов.
Изредка во тьме мерцали серебряные рыбки – косяком следовали за повозкой, что отгоняла мрак холодным светом морских огней, освещающих её изнутри. Рядом с Веславом на коралловой скамье сидел Светозар, напротив – Вель и Любомир, у каждого – заплечная сумка с морской едой, сушёными водорослями и опреснённой водой. Дрозда не было – Светозар отпустил его в Царствие Индрика на время подводного странствия.
Царило гнетущее молчание.
– Вель встретил ещё одного посланника Богов, кроме волхва Велижана, что спас нас, – нарушил тишину Любомир. – Ведь так? – богатырь посмотрел на хмурого друга.
– То был сон, – скупо ответил Вель. Новое бытие казалось сварогину настолько неестественным и невозможным, что даже разговоры давались с трудом.
– Сон – та же Явь, но творимая не Богами, а сновидцем, – заметил Светозар. – Кого ты встретил во сне?
Вель нахмурился – речи Светозара претили своей заумностью – будто напротив сидел в зелёных одеждах старец с молодым лицом.
– На одной из стоянок с Велижаном, что была в древнем лесном капище, мне от усталости привиделось, будто я остался один и ко мне подошёл ветхий старичок, – нехотя начал свой рассказ Вель и поведал о том, как он встретил чудного старца, что пророчил ему и Любомиру великие подвиги.
– Видать, Боги не покинули своих детей, – выслушав историю Веля, улыбнулся Светозар. – И всем нам великие подвиги предстоят.
– Думаешь, то был посланник Богов? – поинтересовался Любомир.
– Скорее кто-то из Богов явился сам, – пожал плечами Светозар. – Посылают Они обычно Семаргла.
Веслав хмуро посмотрел на Светозара. То ли из-за признания Светозара в чувствах к Василисе, то ли из-за невероятной силы духа сына Леса, которой не было у бывшего царя, то ли из-за его речей, казавшихся чуждыми для такого молодого сварогина, то ли из-за всего сразу, но князь не жаловал сына Леса.
– Почему ты так в этом уверен? – спросил Веслав, и Светозар, повернувшись к князю, спокойно посмотрел на него. От взгляда янтарных глаз Веславу стало не по себе – князю даже показалось, будто Светозар знает о его отношении к нему и смотрит на него с укором.
– Потому что только Боги могли переплести наши судьбы, – ответил сын Леса. – Крестьянин, что отправился за невестой, богатырь, воюющий за брата, человек, ставший сыном Леса, и бывший царь Сваргореи встретились в подводном царстве под защитой Морского Князя. Такое могло случиться только по воле Богов, подобное кружево – их рук дело, не людской это узор.
– Вот же диво – твои речи, – усмехнулся Любомир. – Ты всегда так говоришь?
– Говорю – как умею, – пожал плечами Светозар. – Нам бы нынче взоры на дорогу обратить, неспокойно здесь как-то. Да и к Богам обратиться, дабы уберегли.
– Ты что-то чуешь? – насторожился Веслав. Необычное странствие и так холодило дух и вселяло тревогу, а Светозаровы речи ещё и беспокойства добавляли. Князь оглянулся: за пузырём воздуха, сдерживаемым ворожбой и оплетённым кораллами, простиралась кромешная мгла – в подводном царстве не было ни света, ни цвета.
Вдруг Веславу показалось, будто в тёмной воде мелькнула огромная чёрная тень. Князь, продолжая вглядываться в пучину, услышал, как Светозар зашептал. Веслав не успел прислушаться к словам сына Леса – в воде вновь явилась громадная тень. Но на этот раз она не исчезла – тень следовала за повозкой, которую, как почувствовал Веслав, морянки понесли сильнее.
