– Мой помощник, Дрозд, – кивнул в сторону Дрозда Светозар.
– Здравствуй, Веслав, – прочирикала птица, и Веслав, вздрогнув, посмотрел на Дрозда. Ладно ещё, что птица была серебряной – он и не такое видел, – но вот чтобы Дрозд говорил… В царствии Ния птица была чёрной и молчала, а потом и вовсе пропала, и Веслав забыл о ней.
– Негоже вместо пожелания здравия осуждать мои умения, – чирикнул Дрозд, и Веслав нахмурился.
– Ты тоже, как и твой хозяин, думы читаешь? – спросил.
Дрозд, покачав маленькой головкой, посмотрел на Светозара.
– И этот сварогин был царём? – проговорила задумчиво птица, и Светозар, улыбнувшись, кивнул.
Веслав, подавив злость, спросил Светозара о другом:
– Откуда тебе известно о Мире Мёртвых и Кощеевой Смерти?
– Я же говорил, меня умерщвляла и воскрешала Песнь, я был пленником Топи, – ответил Светозар. – Лес ниспослал мне испытание и открыл многое, и продолжает открывать. А о Кощеевой Смерти мне нашептали русалки – порой их желание заворожить, завораживает их самих, – усмехнулся сын Леса, отогнав мысль о том, что ему нашептал при пробуждении мрак, но у Веслава его слова не вызвали улыбки.
Князь смотрел на спокойного юного сварогина, излучающего неведомую силу, и невольно вспомнил признание Светозара о его любви к Василисе. А что, если… Но Веслав, вспомнив, что Светозар может читать мысли, постарался отогнать думы.
– Ты знаешь, где моя жена? – наконец спросил князь.
– Знаю, – кивнул Светозар. – Её хрустальный гроб покоится подле корней Древа, там, где Мор хранит и Сундук с Иглой, – ответил сын Леса, внимательно глядя на Веслава. Светозар ведал мысли князя – их невидимый оку узор окружал голову Веслава, как когда-то и его собственную. Сын Леса мягко улыбнулся своему воспоминанию – теперь он знал, что не думать так же просто, как и молчать. Хотя некоторым людям и молчать затруднительно. – Василиса любит тебя, – сказал Светозар чётко и с Силой – так, чтобы Веслав не сомневался в его словах. Но взгляд князя только больше помрачнел.
– Хватит читать мои мысли! – нахмурился Веслав. – Я не знаю, как ты это делаешь, но это подло.
– Это не подло, – чирикнул Дрозд. – Думать такое – вот что негоже.
Светозар, покачав головой, вздохнул, а Веслав, скривившись, отвернулся.
– Что происходит? – тихо спросил Вель. Очнулся и Любомир: разговор Светозара и Веслава привёл обоих витязей в чувство.
– Мы на Той Стороне, за Девятым небом, – ответил сварогину Светозар.
– В Царстве Мора? – уточнил, садясь, Любомир. Богатырь удивлённо осматривал свою сухую одежду.
– Да, – чирикнул Дрозд, который был рад компании и возможности говорить.
Вель и Любомир во все глаза смотрели на серебряную птицу.
Веслав хмуро слушал то, как сын Леса представляет витязям своего Дрозда, рассказывает Любомиру о Белой Дороге, ведущей к Чёрному Древу Нижнего Мира, о Кощеевой Смерти и об их общей цели. Внимая спокойным речам сына Леса, князь чувствовал, как боль медленно отступает, а тело вновь обретает крепость.
– Если силы ко всем вернулись, думаю, пора идти, – хмуро сказал Веслав, обратившись к спутникам.
– Сначала надо поесть, – ответил Светозар, убирая с колен тояг, бубенцы которого сухо перестукнули. Сын Леса открыл поясную сумку и достал оттуда сушёные водоросли и рыбу – припасы, данные Нием. Отстегнул от пояса бурдюк с пресной водой и протянул его Веславу. Князь, кивнув, принял воду и глотнул. – Я не позволил нашим душам отправиться в Ирий, когда нас оставили птицы, – рассказал Светозар. – Поэтому, хоть мы пока и не чувствуем голода, мы всё же не мертвецы.
– И на том спасибо, – усмехнулся Любомир, принимая у Веслава воду. – Я бы не хотел так рано помирать – путь за брата я ещё не прошёл… – Богатырь передал воду Велю и отведал сушёных водорослей и рыбы.
Когда скудный обед был завершён, Веслав почувствовал, как силы полностью вернулись к нему – князь поднялся на окрепшие ноги. Следом встал Светозар, за ним – Любомир и Вель. Дрозд, вспорхнув с плеча сына Леса, закружил над его головой.
– В какую сторону идти? – спросил Веслав Светозара: казалось, у Белой Дороги нет ни начала, ни конца.
– В любую – Дорога Жизни ведёт только вперёд. – Светозар указал рукой на путь. Веслав хотел было спросить сына Леса, как он узнал об этом, но передумал – наверняка скажет, что поведала Песнь, или нашептали русалки, или ещё невесть что. Хвала Богам, ни Светозар, ни Дрозд на мысли Веслава не ответили.
– Да хранит нас Песнь, – пожелал всем сын Леса.
Веслав кивнул и пошёл первым. Следом ступил на дорогу Светозар, за которым двинулись юные витязи. Серебряный Дрозд полетел впереди.
* * *
Низкие чёрные тучи клубились над мёртвой бескрайней землёй; иногда дул сухой ветер – ни холодный и ни тёплый – будто один из внуков Стрибога, залетев в Нижний Мир на заре веков, не смог вернуться обратно и стал похож на духа.
Наконец впереди зачернела полоса далёкого острого леса – тёмного, будто выжженного; ветер принёс горьковатый запах.
– Обратись к Силе Велеса. – Светозар подошёл к Веславу, когда лес уже вырастал грозной стеной, в которую упиралась Белая Дорога. – Я один могу не совладать с тем холодом, что затаился на границе владений Мора.
Веслав молча кивнул – он не стал говорить сыну Леса о том, что отогнать глубинных навий у него вышло случайно, и он не знал, как обращаться к Силе Велеса, которая, видимо, у него всё же была. Веслав вспомнил слова Великого Волхва Далемира, которые, казалось, были произнесены слишком давно… «Как ты зачаровал Горыча? Тогда, перед дыханием Мора – перед лицом смерти – ты принял свою кончину и поборол страх, – речь старца звучала слишком явно, будто Далемир шёл следом. – Бесстрашие открыло тебе Песнь – Силу, что пронзает весь Свет. Но когда жизнь возвращается на круги своя, когда одолевают думы, тогда вновь приходят страхи. А страхи – Моровы слуги. Они лишают свободы, порабощают дух, и сварогин более не может внимать Силе Света. Не может слышать Песнь. Так, с помощью страхов, Мор зовёт во Тьму». – «Ты, Веслав, как и предок твой, Светлогор, силу великую имеешь, – шептал Искрен. – Настолько великую, что даже сам об этом не ведаешь». Веславу почудилось, будто по другую его руку идёт Искрен, и князь невольно обернулся: за Белой Дорогой корёжился дремучий чёрный лес – мёртвые сухие деревья сплетали ветви без листьев в щетинистом узоре.
Князь оглянулся: стояла звенящая тишина, небо помрачнело, стоило путникам ступить за черту бора, и только Белая Дорога, терявшаяся во мгле, тихо светилась.
Бубенцы на тояге качались бесшумно, и Светозар подумал о том, что Царствие Мора походит на Царствие Индрика, но Царствие Индрика дышало жизнью, здесь же повсюду царили пустота и смерть. Сын Леса ощущал её присутствие духом – смерть смотрела на незваных гостей, и, хоть не чуяла запаха живых, смытого океаном, но, видимо, ведала – нечто явилось в её владения, то, что являться не должно. Дрозд летел недалеко – даже Проводник чурался этих мест.
