После скудного завтрака дети Сварога продолжили путь. Веслав шёл впереди, хотя не представлял, как отыскать Белую Дорогу, ведущую к Древу Мора. Светозар ещё вчера сказал, что он не знает тоже, и Веслав больше не стал говорить об этом. Юные витязи, замечал Веслав, всё ещё сторонились и его, и Светозара – держались обособленно, хотя и друг с другом говорили редко, – каждый из них шёл сам по себе, не понимая, зачем Боги привели его в такое место – в Нижний Мир, в Неявь. Если в силе Светозара Веслав не сомневался, то для чего Боги отправили с ним этих двоих – не ведал.
Иногда лес редел, да и земля становилась не такой ухабистой, но порой приходилось и карабкаться на скалы. Хмурые дни сменялись тёмными ночами, и Светозар разводил огонь да зачаровывал крýгом стоянку. Наутро странствие продолжалось: бор по-прежнему был безжизненным, только сухой ветер качал коряжистые ветви и под ногами хрустела мёртвая земля.
Припасы еды подходили к концу, царапина Веля почти зажила, да и синяки и ушибы после битвы с деревьями Гадры уже не болели, когда лес расступился, приведя в глубокое ущелье, что прорубало отвесные скалы, будто устье давно пересохшей великой реки. Над чёрной землёй висел густой туман, в котором терялись вздымавшиеся по обеим сторонам каменные стены.
– Что-то здесь мне совсем не нравится, – остановился Вель.
– Да, в Нижнем Мире везде мрак, но здесь – особенно, – согласился Любомир.
– Нечисто тут, – нахмурился Светозар: бубенцы на его тояге перестукивали сухо. Дрозд кружил над путниками.
– Можно вернуться и попробовать обойти это место, – предложил Веслав и остановился тоже.
Сварогины оглядели теснившие их крутые горы, что превращались в неприступные скалы, скрытые туманом.
– Тогда надо вернуться и подняться по тому склону, по которому спустились, чтобы затем одолеть вершины, – говорил Любомир, показывая рукой на предполагаемый путь.
– Думаю, путь по вершинам не менее опасен, чем путь по ущелью, – сказал Веслав, поправив изорванный плащ. – Дичь и воду мы ни там, ни там не найдём, но здесь хотя бы ноги убережём, – князь махнул на тёмную землю ущелья.
– Ты нас ведёшь, тебе и выбирать путь, – заметил Светозар.
Веслав хотел сказать, что решать надо сообща, но передумал: царю положено принимать решения не только за себя. Довольно быть «молодцем в короне», как справедливо называл его Ний. Хотя он уже и короны лишился.
– Идём ущельем, – решил Веслав и, не дожидаясь ответа, двинулся вперёд. Светозар, Вель и Любомир последовали за ним.
Чёрная земля была на удивление ровной, и после покрытых лесом скал идти стало куда легче. Горы по обеим сторонам сделались отвесными и угнетали своей мощью – серый с белыми разводами камень терялся в сизом тумане, клубившемся над головой. Воздух застыл – не было даже сухого безжизненного ветра. Шаги раздавались гулким эхом.
Серебряный Дрозд летел чуть впереди – пятнышко света во мгле.
Светозар хмурился, сын Леса чувствовал неведомую силу, что наблюдала за ними – не враждебную, но и не дружественную, – иную. Иную не только для Яви, но и для Неяви.
Ущелье делалось ýже, воздух – холоднее, туман – плотнее. Любомир и Вель с опаской озирались; Веслав же слишком уверенно шёл впереди, старательно отгоняя мысли о тупике и ловушке.
Вдруг нечто чёрное метнулось впереди и скрылось в тумане. Дрозд подлетел к Светозару и сел на тояг. Путники остановились. Веслав, положив руку на меч, хмуро оглянулся. Светозар напряжённо вглядывался в туман; Вель и Любомир, как и Веслав, приготовились драться.
Мир застыл, серые скалы давили безмолвием.
Только Веслав сделал шаг, как нечто чёрное, шелестя, вновь прорезало белые клубы тумана и растаяло. Князь остановился.
– Отец Сварог, – прошептал позади Вель.
Довольно, думал Веслав, смотря в белую пелену. Он идёт за Василисой. Он спасёт её, чего бы это ни стоило.
Решившись, князь пошёл вперёд – тень вновь метнулась, но Веслав продолжал идти. Тень, шелестя, пролетела ещё и ещё, но князь не останавливался. Тени окружили его, туман сгущался, и Веславу показалось, будто где-то далеко крикнул ему вслед Светозар, прося остановиться. Но князь не послушал – он шёл дальше, невзирая на окружившую его Тьму, что пыталась испугать холодом и заупокойным визгом. Тени метались вокруг, но князь ничего не чувствовал – в душе воцарилась пустота, в которой не было даже страха.
И тогда Тьма поглотила его.
Веслав видел только мрак, но продолжал идти.
– Настырный молодец, – просипела Тьма, но Веслав не ответил. – Молчишь. Думаешь, я пущу тебя в своё царство, только потому, что в тебе нет страха?
– Ты меня пустишь только потому, что я войду сам, – ответил Веслав, и Тьма, сипло захохотав, расступалась, открывая взору каменное ущелье.
Впереди среди клубов тумана стоял высокий не то человек, не то птица – с крыльями, будто из дыма, как у Стражниц Неяви, с оперением, но телом человеческим. Веслав невольно вспомнил Гагану, белую птицу – хранительницу Алатыря, хоть её сила и была светом, но леденила. Представшее нынче существо казалось вместилищем самой Тьмы и всепоглощающей тоски – от взгляда чёрных глянцевых очей на чёрном лице замирала душа.
– Не много ли ты о себе думаешь, сын Сварога? – сипло спросила навь.
– Если бы я ошибался, ты бы мне не явился, – ответил князь.
– Полно, Привратник, – тихо проговорили рядом, и из тумана вышел старец – бледный, в сером одеянии – будто ожила скала. – Мы не враждебны гостям, – сизый старик положил на сердце руку.
– Кто вы? – нахмурился Веслав.
– Жители Царства Медного, – мягко ответил старец, и Веслав увидел, как из тумана выпорхнул Серебряный Дрозд.
– Неупокоенная душа! – пропела птица, облетев старца по кругу.
– Не у всех хватает смелости следовать дальше, – вздохнул старик, и к Веславу подошли Светозар и витязи. Сын Леса пристально смотрел на старца и стоявшего рядом с ним чёрного человека-птицу.
– И вы предпочли сойти с Белой Дороги и спрятаться от слуг Мора среди скал? – догадался сын Леса, и старик кивнул.
– Не всем Макошь посылает смерть в старости, – ответил он, наклонив голову.
– Но зачем вы сбили нас с пути? – спросил Светозар.
– Чтобы вас спасти, – просипел старик и, посмотрев на Привратника, повелел: – Открывай врата.
Человек-птица взмахнул крыльями и, обратившись в могучего ворона, сотканного из тьмы, поднялся в воздух. Туман кучерявился от взмахов крыльев Стража Неяви и наливался тьмой. Тьма густела, скрывая мир от глаз, пока не поглотила бытие.
Когда же мрак растаял, взору предстала тёмная сонная лощина, окружённая неприступными скалами. На чёрной земле вдалеки высился город из светящегося медью дерева, что тускло золотило далёкое солнце – не жаловал Хорс владения Мора. На мрачном небе клубились низкие облака, больше похожие на дым. Сухой ветер не приносил запахов, а в вышине не кружили птицы.
