Свет растаял во тьме, и Веслав открыл глаза: хмурое утро струилось сквозь мозаичные окна его опочивальни, забирая с собой хрупкие воспоминания былого сна. Князь нахмурился и потёр глаза – ему казалось, будто вместе со сном покидает его и то, что по своей природе сном не было.
Веслав покачал головой, отгоняя морок, и, сев на постели, удивился: он спал в парадном кафтане и в расстёгнутой рубахе… Как так? Неужели вчера он настолько устал… И почему в его одежде столько травы?
Так и не найдя ответов, Веслав сменил платье, умылся и покинул свои покои.
* * *
Князь с сожалением отметил, что нынешним днём Меднослава на него почти не смотрела, в то время как Златобор хищно следил за каждым его шагом. Любомир и Вель не отправились в гридницы, а околачивались рядом, занимая внимание Меднославы, как и Светозар.
Днём из Серебряного Царства прилетела птица с берестой, в которой говорилось, что, коли Меднослава не свернёт Нить или не сложит своего Слова, грянет битва.
Царевна велела выступать малому войску – основные силы, как говорили (гневно глядя друг на друга) на соборе Веслав со Светозаром, пройдут через врата, открытые сыном Леса. Меднослава отправила Златобора вместе с малым войском – чтобы у сестры не было сомнений в том, что она сражается со всем войском Медного Царства. Воеводе это не понравилось, но перечить Меднославе Златобор не смел, и Веслав с облегчением вздохнул.
До поля будущего боя войско Златобора шло день. Благодаря волхвованию Светозара, который открыл врата в долину грядущей битвы, Меднослава и веденеи Медного Царства могли видеть, как собираются витязи на чёрной, окружённой острыми скалами земле, что ещё хранила серебряные и золотые перья прошлого сражения.
Царевна велела оставшимся воинам построиться подле Меднограда, где Светозар и Веслав откроют врата. Мирные жители Медного Царства собрались тоже – каждому хотелось увидеть чудо.
* * *
Впереди раскинулась чёрная долина, обрамлённая острыми вершинами серых гор; дул сухой безжизненный ветер.
Веслав восседал на лошади впереди войска рядом со Светозаром и одетой в медную броню Меднославой – царевна, будучи уверенной в том, что ворожба людей Верхнего Мира её защитит, сама отправилась в бой. Позади Меднославы – два преданных всадника – Вель и Любомир – витязи, как Веслав, Светозар и воины Медного Царства, были облачены в медные, из похожих на перья пластин, доспехи и оперённые плащи.
Когда войско было готово, Светозар закрыл глаза и зашептал, и золотое кружево ворожбы окружило его. Серебряный Дрозд, следуя велению Слова сына Леса вспорхнул с его плеча. Пролетев над чёрной землёй огромной дугой будущих врат, птица озарила мир ослепительным светом. Когда свет померк, взору предстало дивное зрелище: долину пересекала серебряная черта, за которой начиналось поле брани, где оперённые воины, в медной и золотой броне, схлестнулись в яростной схватке.
* * *
Ний восседал на троне Изумрудограда – облачённый в зелёный с каменьями плащ и короне, в окружении вооружённых воинов – дабы казаться грознее прибывшим ко двору посланникам Бессмертного.
Навьи стояли подле ступеней кораллового престола – серые умертвия со сгнившей кожей, источающие смрад гниения, – в них с трудом можно было узнать славных детей Сварога. Свита Ния смотрела на прибывших с нескрываемым отвращением – безвольные создания с прозрачным пустым взглядом и хриплым голосом не вселяли даже страха в детей Моря.
– Наш Повелитель благодарит тебя за преданную службу, – сипело умертвие. – Он рад был встретить Инагоста, своего давнего слугу, в новом бессмертном обличье. Да и армию ты славную собрал.
– Наш Благодетель освободил меня и мой народ от Слова, что мы дали Полозу. – Ний положил на сердце свою мощную руку. – Мне отрадно слышать, что Повелитель доволен моей службой – для меня это высшая награда.
– Твоя награда, княже, будет утроена, – с поклоном продолжал мертвец, – когда ты предоставишь нам Веслава. Ведь ты его в плену держишь? – шелестела навь.
Ний помрачнел.
– Держал, – пробасил Морской Князь. – Я не устоял перед искушением и велел Веславу играть на гуслях на пиру. – Ний перевёл дух, сдерживая злость. – Веслав же игрой морок наслал, призвал волхвов и сбежал! Меня и весь двор обдурил. – Ний сжал кулаки и зарычал: – Стража! – Обратился к витязям, что тут же вытянулись перед ним. – Приведите бояр!
Витязи поклонились Нию и привели бояр, которые слушали игру Веслава на княжеском пиру. Поклявшись в преданности Бессмертному, подданные Ния поведали мертвецам всё, что помнили о том празднестве: о музыке гусляра, от которой ноги сами пускались в пляс, о дурманящей радости, застлавшей мир, и о странном свете, вспыхнувшем после того, как гусляр перестал играть. О том, как из того света явились сварогины, и Ний велел подданным покинуть трапезную, дабы они не мешали ему и воинам пленить чужаков… И о том, как Морской Князь в гневе искал сбежавших из дворца Изумрудограда.
Ний, слушая своих бояр, хмуро смотрел на то, как мертвецы внимают говорившим. Морской Князь не сомневался в том, что умертвия являются глазами и ушами Бессмертного. Бояре говорили правду, и Повелитель сие чуял – Ний видел, как мертвецы кивают. Наконец, один из них провернулся к Нию и прошелестел:
– Куда они направились?
– Веслав говорил, что ищет Василису, – пророкотал Морской Князь, и мёртвый кивнул.
Умертвие шагнуло ближе к трону, резко выпрямилось, расправило плечи, и его пустой взгляд наполнился осмысленной тьмой.
– Ты поддался искушению и заставил царя тебе прислуживать! – усмехнулся труп голосом Кощея, и в престольной воцарилась тишина – подданные Ния замерли, глядя на говорившего.
– Да, не удержался я, – пробасил князь Изумрудограда, положив на сердце руку.
– Твоя слабость опечалила меня, – продолжал мертвец. – Проси Мора, чтобы он обратил взор на чужаков в своём царстве, иначе… – умертвие осеклось и упало. Следом пали остальные нави – останки на зелёном ковре рассыпались в прах, что, обратившись чёрным дымом, исчез под удивлённые взгляды бояр.
Ний хмуро взирал на то место, где недавно стояли слуги Бессмертного – Морской Князь уже не был уверен в том, что Повелитель ему поверил. Вся надежда теперь на Веслава – на то, что у него получится уничтожить Иглу.
Глава 23. Свобода и корона
Драгослав, стоя у окна, хмуро смотрел на город: день наливался мрачным вечером – тёмные тучи клубились над столицей, серый туман окутывал улицы. Поведанное Нием тревожило. Кощей не смог почувствовать явно, ведь он пришёл к своему слуге через умертвие, но Морской Князь утаивал нечто… И если окажется, что Веславу помогли сбежать…
Драгослав покачал головой и, отвернувшись от окна, хмуро оглядел пышные царские хоромы, где он когда-то беседовал с Агнией. Золотая роспись тёмно-багряных стен всё так же отражала свет свечей; на резном деревянном столе стояла пустая ваза, в которой некогда лежали яства, и пустой хрустальный графин.
