Виноватый тон отца заставил Айсин произнести:
– Пап, все нормально. Я понимаю, долг есть долг, – она пожала плечами. – Прогуляюсь тогда в Гайд-парке, подвезешь?
– Конечно, иди одевайся. Я подожду. Постараюсь сегодня не допоздна.
Вернувшись в спальню, Айсин переоделась в джинсы и любимую майку с надписью «Police Force». Завязав на талии ветровку, она схватила с полки биографию Ганнибала Барки и поспешила к отцу.
* * *
К моменту, когда Айсин все же смирилась с обидой на отца из-за одинокого дня рождения, по Лондону расползлись промозглые сумерки и заглянули в самые темные переулки.
Она весь день бродила по парку и теперь неторопливо шла к дому по затопленному лужами тротуару, опустив голову и засунув руки в карманы серой ветровки. Дорогу заливал лишь тусклый свет трехглавых чугунных фонарей, напоминающих суровых стражей Букингемского дворца. С неба, затянутого иссиня-черными тучами, яростно хлестал дождь, будто старался прибить к земле не только пыль, но и людей, оставшихся на улице в поздний час. Колючий ветер проникал под тонкую куртку, пробирал до костей и выл в подворотнях раненым зверем.
В такую погоду Айсин могла думать только о том, что день не задался с самого утра. Ей хотелось плакать, но она с детства привыкла не показывать слабость. Даже когда мать ушла к другому мужчине, а отец серьезно заболел, маленькой Айси пришлось самой о нем заботиться. Она знала о существовании деда, но никогда его не видела и не могла попросить помощи.
После переезда в Лондон она подружилась лишь с соседкой Меган, но та, не предупредив, неожиданно покинула Британские острова и оставила на память только часть двойного кулона «лучшие подруги». Теперь он хранился на дне шкатулки, задвинутой вглубь одной из книжных полок. И сегодня свой день рождения Айсин провела в гордом одиночестве, сетуя на злосчастный переезд из Сассекса.
В кармане джинсов завибрировал телефон. Прикрывая его рукой от дождя, девушка прочитала сообщение от отца: «Дорогая, ты где? Волнуюсь».
Айсин слабо улыбнулась: все же у нее есть семья. Настоящая, прочная и дружная, а это важнее всех неурядиц. Быстро набрав: «Скоро буду», – она побежала в сторону дома прямо по глубоким лужам – кроссовки все равно безнадежно промокли. Ливень усилился, и капюшон ветровки уже не спасал. Длинная молния расколола черное небо пополам, озарив лицо Айси и напугав ее. Еще две – пронзили тучи. Резко стемнело. Прогремел гром. Айсин решила, что одна из молний обесточила весь район. К счастью, она уже сворачивала на свою улицу, но из-за угла, скалясь и рыча, выскочил огромный пес, во мраке осеннего вечера больше похожий на медведя. Айси попыталась обойти его, но тот клацнул челюстями, и она отшатнулась.
– Тише, я тебе ничего плохого не сделаю, – с трах заставил ее собраться, она старалась говорить спокойно и размеренно. Собака остановилась, но скалиться не перестала. – Хорошо, давай так: я не трогаю тебя, а ты меня, – ободренная успехом, Айсин медленно попятилась.
Убедившись, что пес остался на месте, она развернулась и пошла по обходной дороге, постоянно оборачиваясь. Ей начало казаться, будто кто-то за ней наблюдает. Она зашагала быстрее. Сердце отбивало тревожный ритм, словно боевой барабан. Краем глаза заметив, что ее нагоняет человеческий силуэт, Айси перешла на бег и резко свернула на перекрестке, пытаясь скрыться, но преследователь внезапно оказался слева и кинулся на нее. Айсин с криком отпрянула. Однако вместо опасного незнакомца она увидела свое недоумевающее отражение в витрине: такое же промокшее до нитки, со свалившимся с головы капюшоном и вскинувшее кулаки.
Ужас отступил, сменившись самоиронией. Она нервно посмеялась и огляделась – улицы были пусты и темны. И только на противоположной стороне дороги в окнах библиотеки на удивление горел свет. Решив спрятаться на время в сухости и тепле, она быстро добралась до здания и, поднявшись по лестнице, дернула ручку – дверь поддалась и открылась. Над головой раздался тихий звон колокольчика. Айсин несмело сделала пару шагов и увидела, что за письменным столом, где старый библиотекарь обычно встречал посетителей, никого нет. Тогда она прошла вглубь помещения, слыша, как бессовестно громко хлюпают ее кроссовки. Идя по длинному коридору, она набрала сообщение: «Пап, я спряталась от ливня в библиотеке, можешь за мной заехать?» – и скинула свою геолокацию. Положительный ответ не заставил себя ждать.
– Здесь есть кто-нибудь? – голос Айсин нарушил замершую тишину.
Стройные ряды стеллажей молчаливо выстроились по обе стороны от прохода, застеленного длинным ковром кирпично-красного цвета с желтым орнаментом. Коридор заканчивался широкой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж, в читальный зал, где стояли лакированные дубовые столы и стулья.
– Решили почитать на ночь, мисс?
Сердце Айсин подскочило от неожиданности. Развернувшись, она увидела пожилого мужчину плотного телосложения с кудрявыми седыми волосами и голубыми насмешливыми глазами. На библиотекаре был чудаковатый свитер, который он носил круглый год, и потому его помнил каждый, кто хотя бы раз побывал здесь.
– Здравствуйте, – вежливо улыбнулась гостья, – скорее спряталась в тепло от ненастья.
– Что ж, одно другому не мешает. Но я скоро закрою библиотеку, так что пока рекомендую пройтись вон по тому ряду. – Мужчина указал на дальние стеллажи рядом с лестницей.
– А что там?
– Вы, молодежь, нынче только такое и читаете… – Он доброжелательно улыбнулся и, слегка прихрамывая на левую ногу, направился к своему рабочему месту и углубился в бумаги, похоже, напрочь забыв о посетительнице.
Заинтригованная, Айсин прошла мимо дальних стеллажей, рассматривая яркие корешки. Некоторые книги флуоресцентных цветов казались чужеродными в сдержанной обстановке библиотеки. Это было отделение фантастики и фэнтези – ничего из того, что обычно читала Айси. Она без особого энтузиазма оглядела очередную полку и вдруг заметила книгу, стоящую в пол-оборота. Но не только это выделяло ее среди остальных: обложка состояла из кварцевых кристаллов, которые светились оранжевым и голубым светом.
Айси протянула руку и, дотронувшись до кристаллов, почувствовала мощный электрический разряд. Тянущая боль пронеслась по венам – они словно заледенели – и затерялась где-то в висках. На пару секунд голова закружилась, перед глазами заплясали искры, в ушах зазвенело. Зажмурившись, Айсин попыталась прийти в себя. Но, открыв глаза, лишь оцепенела: кристаллы больше не светились. Решив найти объяснение произошедшему, она взяла фолиант в руки.
– Эй!
Внезапно в проем, где только что была книга, просунулась рука с черными ногтями. Скользнула обратно – и в образовавшееся отверстие на Айсин уставился хризолитово-зеленый глаз, ярко накрашенный тенями угольного цвета. Впрочем, он тут же исчез, и из-за стеллажа вышел какой-то неформал.
Приглядевшись, она поняла, что это девушка примерно ее возраста, невысокая и худая, но необычно одетая во все черное: узкие джинсы, заправленные в берцы, были, по мнению Айси, неприлично рваными, словно незнакомка подралась с диким зверем; майка едва выглядывала из-под косухи, а шею обхватывал плетеный чокер; рукава куртки были закатаны до локтей – на тонких запястьях красовалась целая коллекция разноцветных фенечек и браслетов; кожаный рюкзачок, закинутый на одно плечо, казалось, вот-вот лопнет от напиханного. Весь этот образ словно специально подобрали, чтобы вызвать раздражение у привыкшей к аккуратности и сдержанности Айси. Хотя если смыть с девчонки мрачный макияж, ее можно было назвать миловидной благодаря детским чертам лица.
