– Какую книгу?
– Над которой ты работаешь по ночам. – Она сделала долгий глоток. – Кстати, она классная.
– Что значит «классная»? Как ты могла узнать, что она классная?
– А кто такой Джулиан Бейкер? – Она вопросительно изогнула бровь.
– Ты что, шарилась в моем компьютере?
– Ты оставила браузер открытым на страничке в его «Инстаграме», – она подмигнула мне из-за бокала. – А он горяч.
– Кто горяч? – спросила Делия.
– Никто.
Я посмотрела на Нику, вытряхнула гору пармезана в свою тарелку и захлопнула банку. В гостиной мерцал телевизор, настроенный на местный новостной канал, звук был выключен. Вероника ела и поглядывала на бегущую строку.
– Он просто друг, – пробормотала я в свою тарелку.
– Немного молод, не так ли? – спросила Ника.
Я покосилась на свою пасту.
– Мне тридцать один. Не то чтобы я стою одной ногой в могиле.
– В последний раз, я видела, ты стояла двумя.
Я пнула ее под столом.
– Что насчет Андрея Боровкова? Что он из себя представляет?
Я перестала жевать. Я ничего не говорила Веронике ни о богатой подруге Патрисии, ни о восьмидесятипятитысячедолларовом векселе, спрятанном в ящике моего стола.
– Откуда ты об этом знаешь?
Ника выронила чесночный хлеб, широко распахнутые глаза прилипли к экрану телевизора за моей спиной. Стул скрипнул, когда она бросилась к кухонному столу за пультом, чтобы включить звук. У меня свело живот, когда я повернулась к экрану и увидела там знакомые лица.
По данным полиции, муж и жена из Арлингтона один за другим пропали без вести, что заставило полицию задуматься о возможном наличии преступления. Патрисия Миклер позвонила в местное отделение полиции около семи вечера в среду и сообщила, что ее муж Харрис Миклер исчез и что она ничего не слышала о нем с тех пор, как он накануне вечером ушел на работу. Но когда полиция приехала к ней домой взять заявление, миссис Миклер не открыла дверь. В полиции забеспокоились после того, как безуспешно пытались связаться с ней по телефону и несколько раз приходили к ней домой, но тоже напрасно. Сегодня полиция начинает расследование местонахождения пары.
Камера переместилась на улицу Миклеров; соседи говорили одно и то же. Нет, они не заметили ничего странного. Нет, Миклеры были самой обычной, спокойной парой, у них не было ни детей, ни питомцев. Оба много работали в солидных фирмах, от них не было никаких проблем. Когда диктор прервался на рекламную паузу, Ника все еще крепко сжимала мою руку.
– Мамочка, я могу идти? – Делия оттолкнула миску с лишь наполовину съеденной порцией, выразительно наморщив нос.
– Да, милая, – сказала я глухим голосом. – Вымой руки и можешь поиграть в своей комнате.
Как только Делия поднялась наверх, Вероника повернулась ко мне.
– Что будем делать?
Такого сюжетного поворота я не планировала.
– Мы не будем паниковать, – твердо сказала я. Кого я обманывала? Мы уже были в панике.
– Где она, черт побери?
– Патрисия? Скорее всего, она испугалась и сбежала из города.
– Это делает ее подозреваемой! – От гневной вспышки Вероники Зак вскинул перемазанное соусом лицо. Его глаза метались между мной и Никой, и она понизила голос: – Если полиция найдет ее, она может им все рассказать. – Она схватила со стойки мой мобильный и сунула его мне. – Позвони ей и скажи, что она совершает ошибку. Она должна вернуться.
– Я звонила ей дюжину раз. Она не отвечала на звонки, поэтому я поехала к ней домой…
– Ты с ума сошла?
– Меня никто не видел.
По крайней мере, я надеялась на это. Я судорожно сглотнула, вспомнив нож, торчащий из задней двери Патрисии.
– Но… пока я там была, появились двое.
– Кто?
– Не знаю. Но, думаю, это могли быть те, о ком предупреждала Патрисия. Они оставили записку. Думаю, они могли быть клиентами Харриса. Думаю, он обкрадывал их. Я вскрыла адресованный ему конверт и нашла банковскую выписку…
– Вскрыла конверт? Теперь там повсюду твои отпечатки!
Я потянулась к карману и положила банковскую выписку на стол.
– Все в порядке. Я забрала ее с собой.
Ника поперхнулась. Она схватила выписку, открыла ее и бегло просмотрела, щуря глаза.
– Двенадцать поступлений, все в первый день месяца, на одну и ту же сумму. Думаешь, он присваивал деньги своих клиентов?
Я кивнула.
– Все еще хуже. Переверни страницу. – Ника перелистнула выписку к странице с итоговым балансом, ее рот повторил очертания большого жирного нуля внизу страницы. – В записке говорилось, что у Патрисии есть двадцать четыре часа, чтобы вернуть то, что она взяла.
– Думаешь, это они убили Харриса?
– У них точно был мотив. И они хотят вернуть свои деньги. И у нас семьдесят тысяч из этих денег.
Вероника расхаживала по кухне, прижимая к себе мой телефон.
– Патрисия заплатила нам наличными. Если эти люди следили за вами от бара до дома, они видели, что у вас было свидание и он выпил слишком много. Они никак не могли узнать, что Патрисия наняла тебя. С половиной миллиона долларов в кармане она может уехать куда угодно. Если они не найдут Патрисию, они и нас не найдут. Так?
– Так.
Зак заерзал на своем стульчике. Я вытерла с его лица соус, сняла со стульчика, и он заковылял вслед за сестрой.
Ника упала на стул. Она отодвинула от себя тарелку на середину стола и посмотрела на нее так, будто ее сейчас стошнит.
– А что, если полиция найдет Патрисию раньше нас?
– Единственное, что она обо мне знает, – мой номер. Она не знает ни моего имени, ни адреса. Я сомневаюсь, что она сможет меня опознать.
На мне были высокие каблуки, парик и много косметики. Надеюсь, этого достаточно.
– Кроме того, у меня есть ты – для алиби.
– А я думала, что я – сообщница.
– Нет, если они не смогут этого доказать. И если кто поинтересуется, в ночь, когда пропал Харрис Миклер, я была дома, здесь, с тобой. Я звонила сестре с домашнего телефона, с кухни. И Джорджия видела нас вместе, когда мы забирали детей. Все, что нам необходимо сделать, это избавиться от всех улик, которые могут привести полицию к нам.
Вероника посмотрела на мой телефон в своей руке. Она выронила его на стол, как будто в нем завелись вши.
– Расслабься. Это предоплаченный номер. Сотовый оператор заблокировал мой счет в прошлом месяце за неуплату. Я купила эту симку в аптеке.
– Разве полиция не может отследить, кто заплатил за номер?
