Мой голос был до жути спокойный, непропорционально тихий по сравнению с глубиной моей паники. Ника отвернулась от меня, пренебрежительно махнув рукой. Она открыла холодильник.
– Конечно. Ирина мне про него все рассказала. От этого парня ничего хорошего не жди. Я уверена, что мы можем делать дело с чистой совестью.
Ника назвала ее Ирина, как будто они уже были подругами.
– Ника, – сказала я, тщательно контролируя свой голос. – Андрей Боровков – наемный убийца. Он работает на русскую мафию. Зарабатывает на жизнь убийствами. Режет людям глотки. Как тем трем мужчинам, которых летом нашли на складе в Херндоне.
– Я так и сказала. Хорошего не жди. Уверена, найдется куча людей, которые… – Ника закрыла холодильник. Она повернулась ко мне, крепко стиснув баночку колы. – Погоди. Повтори свою последнюю фразу. Я, кажется, плохо расслышала.
Я спрятала лицо в ладонях.
– Предполагалось, что мы избавимся от всех улик, разорвем все связи! Ты вообще представляешь, что это значит? – Я подпрыгнула выше головы, когда Ника открыла кока-колу. Она со стуком поставила колу на стол, схватила деньги и помахала ими передо мной.
– Это значит, что ты сможешь позволить себе приличного адвоката по разводам и сохранить своих детей. Вот что это значит!
Я ошеломленно уставилась на нее. Вчера вечером я пересказала Веронике слово в слово, что сказала Тереза о том, что они покупают привязанность Делии, а у меня не осталось денег на адвоката. О том, что Тереза собирается забрать у меня детей, несмотря на то что они ей не нужны. Вместо того чтобы рассказать Нике о том, что я узнала про Андрея Боровкова, я жаловалась ей на Стивена и его проклятый дом для Барби.
– Мы не возьмем эти деньги! – сказала я, отпихнув пачку назад к Веронике.
Мы выплатили все мои долги. Я наконец-то пришла в норму. И, если я не натворю глупостей, у меня есть все шансы, что Делию и Зака оставят со мной.
– Ты пойдешь к этой женщине прямо сейчас и скажешь ей, что вышло недоразумение. И затем вернешь ей ее деньги.
– Я не смогу вернуть их.
– Почему?
– Потому что я кое-что потратила.
– Сколько?
– Сорок процентов.
Мой язык онемел, пока я проводила в голове арифметические расчеты.
– Ты потратила семнадцать тысяч долларов за один день? – Она виновато кивнула, сгорбившись над своей кока-колой. – На что?
Ника выпрямилась и, ткнув в меня указательным пальцем, повысила голос:
– Ты сама сказала, что мы должны избавиться от всех улик! Вот я и избавилась.
– Ты о чем это?
– О том, что в багажнике моей «Хонды» лежал труп! Я смотрела все серии «C.S.I: место преступления», и тебе тоже прекрасно известно, что такое невозможно скрыть! – Ника виновато посмотрела на меня из-под толстого слоя туши на ресницах. – Так что я продала «Хонду» своему кузену Рамону на разбор.
– И?..
– И купила себе новую машину.
Я распахнула дверь в гараж, включила свет и едва не ослепла от сверкающих серебряных спиц и графитовых изгибов. «Додж Чарджер» выглядел дико неприлично рядом с моим минивэном. Наклейка дилера на заднем стекле заслоняла два детских кресла на заднем сиденье.
– Что это?
Ника заломила руки.
– 6,2-литровый двигатель V8 с… реально большим багажником?!
Я хлопнула дверью. Ника направилась к бару.
– Думаю, нам требуется что-нибудь покрепче.
Только я открыла рот, чтобы обругать ее по меньшей мере на пяти языках, которые еще не выучила, как зазвонил домашний телефон. Мы с Никой застыли и уставились на телефон. Он зазвонил снова. Никто никогда не звонил на домашний телефон, кроме рекламных агентов или представителей организаций, собирающих пожертвования. Или местного отделения полиции. Ника отошла подальше от телефона.
– Как ты думаешь, кто это?
Какая-то часть меня пожелала, чтобы это был Андрей Боровков, тогда я могла бы сказать Нике: «Ну вот, я же говорила». Я взяла себя в руки и сняла трубку.
– Алло?
– Финли, где тебя черти носят? Я третий день пытаюсь дозвониться до тебя! Почему ты не отвечаешь на мобильный?
Услышав голос Сильвии, я почувствовала, как схлынуло напряжение.
– Знаю, прости, – сказала я, опустившись на стул и массируя виски. У меня не было сил выслушивать сейчас нотации от моего агента.
Она написала мне в пятницу, хотела узнать, как продвинулась книга, и я закрыла письмо, оставив его без ответа.
– Мой телефон сдох. У меня новый. Прости, Сил, последние пару дней я света белого не видела. Я пришлю тебе новый номер.
– Редактор хочет знать, как обстоят дела с книгой. Я пыталась уговорить ее дать тебе побольше времени, но она непременно хочет увидеть, что у тебя есть на данный момент.
– Что? Нет! – просипела я. – Я ничего не могу отправить.
Все, что у меня было, – история с Харрисом. Даже с измененными именами она была слишком близка к правде. Было слишком рискованно отправлять ее.
– Там все плохо. Я еще не вычитывала черновик. Ничего не готово.
– Я скажу тебе, что плохо! Ты нарушаешь контракт. Ты понимаешь, что это значит? Они могут расторгнуть его и потребовать обратно аванс. Ты должна отправить мне что-нибудь. Что угодно. Сколько у тебя написано?
– Не много.
– Финли.
Господи Иисусе, она говорила в точности как моя мать.
– Ладно-ладно. У меня есть несколько глав, которые я могу тебе отправить. – Ей все равно это не понравится, но, по крайней мере, она могла сказать редактору, что я пыталась. – Это не совсем тот сюжет, который мы обсуждали, но это все, что у меня есть.
– Сколько там?
– Не знаю. Около двадцати тысяч слов, наверное.
– Отправляй мне все, что есть, прямо сейчас.
– Я пришлю тебе сегодня ближе к ночи.
– Нет, Финли. Сейчас. Я положу трубку не раньше, чем увижу от тебя письмо в своем почтовом ящике.
Я зажала трубку между подбородком и плечом и пошла наверх. Все, что я хотела, это чтобы Сильвия закончила разговор, чтобы я могла придумать, что делать с Андреем Боровковым, наличкой у меня на кухне и семнадцатью тысячами мафиозных долларов, которые были припаркованы у меня в гараже.
Я отправила файл Сильвии, даже не заполнив тему письма.
– Ну что, теперь ты довольна?
Сильвия, ворча, щелкала ногтями по клавиатуре:
– Я была бы довольна, если бы ты не просрочила свой дедлайн на три месяца. Я была бы довольна, если бы не потратила последние два дня на то, чтобы слать тебе одно за другим голосовые сообщения, на которые не дождалась ответа. Я была бы довольна, если бы сегодня у меня в квартире появился Гордон Рамзи и предложил приготовить для меня ужин. Но придется, – тихо вздохнула она, – удовольствоваться этим. Дай мне твой новый номер.
