Мои мысли вернулись к фотографии Терезы с Эми. Мне было интересно, стояла ли эта фотография здесь только потому, что Тереза хотела, чтобы все ее видели, или Эми действительно была ее лучшей подругой.
Ника склонилась над желтым блокнотом, выискивая зацепки в нем. Она заботилась о моих детях, как заботилась бы о своих собственных. Она дала отпор Стивену и оплатила мои счета. Она читала мои книжки, потому что они ей нравились. Она помогла мне закопать мертвеца, господи, помилуй, и у нас не было ни одной совместной фотографии. Наверное, потому, что мне это было не нужно. Потому что мы уже доказали друг дружке все, что нужно было доказать.
– Мне в каком-то роде даже жаль их, – сказала я.
– Кого?
– Стивена и Терезу.
Ника сухо рассмеялась.
– Не трать силы зря. Я понятия не имею, что он в ней нашел. Ну, кроме очевидного.
Я глянула на свою мешковатую футболку, застарелые желтые пятна от детского питания и порванные нитки на кромке. Если бы я сняла ее и встала перед зеркалом, я все равно увидела бы в отражении женщину-мать. Фиолетовые круги под глазами от недосыпа не дадут соврать. Так же как и дырки на практичном хлопковом нижнем белье или тонкие серебряные растяжки, оставленные каждой беременностью.
Те два раза, когда Джулиан приглашал меня на свидание, я была одета как Тереза. Интересно, позвал бы он меня еще раз вчера в спортклубе, если бы узнал, кто я?
– Что с тобой? – спросила Ника, ущипнув меня.
– Почему парни западают на женщин типа Терезы?
Почему мужчины смотрят на нее так же, как Феликс вчера, – будто хотят раздеть прямо сейчас?
– Поверь, они бы не влюблялись, если были бы способны видеть ходячую катастрофу за внешностью успешной секси-блондинки. – Это было ровно то, чего я боялась. Разочарованно вздохнув, я бросила папку с бумагами Феликса на пол. Ника подхватила ее и протянула мне желтый блокнот. – Эй, давай поменяемся. Может быть, мы что-то упустили.
Я пролистала пожелтевшие страницы. Сплошь заметки, написанные корявым почерком: номера участков, адреса, визиты к парикмахеру, списки продуктов… Мое внимание привлекла страница, на которой почерк был другой. Я сразу узнала громоздкие печатные буквы Стивена.
Т, – Я НА ФЕРМЕ. ВСТРЕЧА С КЛИЕНТОМ. ЗАК СО МНОЙ. У ФИНН СРОЧНОЕ ДЕЛО. НУЖНО ЗАЕХАТЬ К НЕЙ И ЗАКРЫТЬ ГАРАЖ. ЭЛЕКТРИЧЕСТВО ОТКЛЮЧЕНО. ПОДЪЕМНИК НЕ РАБОТАЕТ. ВОЗЬМИ С СОБОЙ ЭММИ. ТЕБЕ ПОНАДОБИТСЯ КТО-ТО ПОДХВАТИТЬ ДВЕРЬ, КОГДА ОНА НАЧНЕТ ПАДАТЬ. СПАСИБО. БУДУ ДОЛЖЕН.
Он написал записку тем утром, когда я встречалась с Сильвией. Тем самым утром, когда у меня отключили электричество и дверь гаража не закрылась.
…они с Эми по пути на обед заехали к тебе и закрыли гараж.
Не Эми. А Эмми.
– Его снимки… – прошептала я.
Ника оторвала взгляд от бумаг, которые она просматривала.
– Чьи снимки?
Я вскочила на ноги, упала на свое рабочее кресло и включила компьютер.
– Что такое? – спросила Ника, глядя на меня так, словно я сошла с ума.
– Одна из папок на телефоне Харриса была названа «Эмми». Я уверена.
Открыв браузер, я зашла в ту самую нетворкинговую группу Харриса. Кликнув по вкладке «Участники», я прокрутила список имен, пропустила аватарку с Терезой и остановилась на имени Эмми Р. Аватарка была пустая. Я кликнула по имени, но профиль тоже был пуст. Осталось только имя, все остальные данные были удалены. Ссылки на странички в других социальных сетях по факту никуда не вели. Все аккаунты были удалены или закрыты. Эмми Р. была призраком.
Должно быть, это она. Имя совпадало, и ее внешность походила на внешность других жертв Харриса. Логично, что они с Терезой состояли в одной нетворкинговой группе – они все делали вместе.
– Это она. Я уверена в этом, – сказала я. – Последний ее пост в группе был чуть меньше года назад. Примерно в то же самое время, когда, по словам детектива Энтони, женщина звонила в полицию, чтобы подать анонимную жалобу. – Передо мной медленно разворачивался сценарий. – Харриса убили двое. Что, если подозрения Ника относительно Терезы верны? Что, если Эмми с Терезой ждали Харриса у «Лаша»?
– Ты думаешь, они следили за ним?
– Скорее всего, им было известно, что он собирается туда на встречу. Они могли видеть, как мы с ним шли к моему минивэну. – В темноте они могли подумать, что это я шатаюсь. Под весом Харриса мы оба еле стояли на ногах. – Может, они решили, что я его следующая жертва. Тереза могла узнать мою машину и последовать за нами до моего дома. Может быть, она не собиралась его убивать. Может быть, они просто пытались его остановить. Но затем я ушла в дом, предоставив им отличную возможность.
Я показала Нике записку Стивена. Ее темные глаза сузились, когда она прочитала ее. Они уже знали, как закрыть дверь вручную. Потому что они уже делали это вместе.
Вероника побледнела.
– Неудивительно, что Тереза не хочет говорить Нику, где она была тем вечером. Ты правда думаешь, что Тереза и Эмми могли убить Харриса Миклера?
– Не знаю. Но Ник сказал, что все, что ему нужно, чтобы привлечь ее, – это мотив.
У Терезы были веские причины избавиться от Миклера. А я дала ей средства и возможность сделать это.
Но если я скажу Нику, что он был прав в своих подозрениях… Если я расскажу ему об Эмми или просто предоставлю достаточно информации, чтобы найти ее и самому установить связь, то, независимо от того, виновны или нет Тереза и Эмми, след из хлебных крошек приведет прямо ко мне в гараж.
Неожиданно мысль о том, что Ник может обнаружить связь Терезы с Феликсом, перестала казаться ужасной. Я выхватила визитную карточку Ника из сумочки.
– Что ты делаешь? – В голосе Вероники слышалась паника. – Ты не можешь рассказать об этом полиции!
– Я и не собираюсь, – ответила я, набивая сообщение. – Я обеспечиваю Терезе алиби.
Ника встала за моим плечом, глядя на тщательно сформулированную эсэмэску, которую я только что отправила: Я думаю у Терезы роман.
Глава 28
Мои пальцы зудели, когда я проходила мимо своего кабинета. После того как я описала сцену в гараже, я зашла в тупик. Я понятия не имела, что писать дальше, пока мы не узнали кое-что новое про Терезу, открыв тем самым дверь в новую главу. Такая сюжетная линия имела смысл. Все кусочки, кажется, собирались в единое целое. А у меня оставалось меньше месяца, чтобы закончить эту книгу и не скомпрометировать себя в процессе.
Даже если я изменю имена, Тереза и Эмми не могли быть убийцами в этой истории. Было бы глупо вести повествование слишком близко к правде. Нет, должен быть еще один поворот сюжета. Какой-нибудь не такой правдоподобный. Убийца должен быть гротескным, неким архетипическим злодеем, таким, что люди поверят, что я его выдумала, потому что они уже видели такого на экране телевизора или кино. И единственным человеком, кого я могла представить в этой роли, был реальный злодей, которого я планировала скормить детективу Энтони.
