Я затрясла головой в безмолвном протесте. Довольно с меня Харриса Миклера. Хрена с два я лягу в эту могилу без боя.
Андрей сделал последнюю затяжку, бросил окурок в яму и отвернулся, комья земли градом посыпались на меня из-под его ботинка.
Я уставилась вниз на свой кулак, которым упиралась в землю. На комковатую почву, присыпавшую мою руку. Я глянула на Андрея сквозь выбившиеся из хвоста пряди волос. Ветер доносил выхлопные газы до самой ямы. Я увидела, как Андрей выдохнул последний дым, наклонив голову так, чтобы ветерок унес этот дым в сторону от лица.
В мою первую неделю в академии я в первый раз остановил машину и провалился, потому что водитель – молодой бандюган – бросил мне в лицо свою пепельницу.
Отпустив руку Вероники, я погрузила свою в землю. Я набрала две полных горсти подсохшей земли, разминая их пальцами до мелкой крошки. Андрей повернулся к нам лицом. Его плечи сотрясались от беззвучного смеха, он помотал головой, как будто не мог поверить в свою удачу.
– Я готов, – сказал он. – Давайте сделаем это по-быстрому.
Я вскинула руки вверх, высоко подбрасывая содержимое. Мелкие комья земли закружились на ветру и рассыпались по его лицу. Он вскрикнул, яростно моргая глазами. Пистолет блеснул в свете фар, когда он попытался обеими руками соскрести землю с лица. Я ждала, когда он бросит его, приготовившись забрать оружие и бежать, но он только крепче сжал его. Пистолет беспорядочно метался, пока бандит кричал и обзывал нас. Я пригнулась, когда он выстрелил. Негромкий выстрел разбросал землю рядом с моими коленями.
Глушитель. Он использовал глушитель. Никто не услышит выстрелов. Никто не придет нас спасать.
Сердце колотилось, я схватила Веронику за руку и потащила ее за собой, пытаясь укрыться за машиной Рамона.
Андрей закричал от боли, его сапоги дико взрывали землю, пока он пытался прочистить глаза. Еще один выстрел. Мы с Никой прижались к бамперу, зажав ладонями рты и крепко обхватив друг дружку. Еще одна пуля пролетела рядом с капотом. С воплем мы бросились к противоположному краю машины и прижались к заднему колесу, крепко обнявшись, пока Андрей беспорядочно метался и кричал на нас.
Если бы нам удалось забраться в машину, возможно, мы смогли бы сбежать.
Я потянулась через Нику к ручке пассажирской двери. Раздался еще один выстрел. Я пригнулась, обхватив Нику руками. Со стороны ямы раздался сильный удар.
Затем тишина.
Мы прижались к борту машины, ожидая, что он выстрелит еще раз.
Но стрельба прекратилась.
Единственным звуком был тихий гул работающего на холостом ходу двигателя машины Андрея. Ветер шелестел в кедрах позади нас. Из наших губ вырывался пар. Мы не смели пошевелиться.
После долгой паузы я выглянула из-за машины. Дым из выхлопной трубы пролетал над ямой. Ноги Андрея раскинулись на земле у ее края. Остальное тело исчезло внутри, как будто он провалился вниз головой.
Ника вцепилась в мою толстовку на спине, словно тень следуя за мной, пока я осторожно подкрадывалась к его телу. Пистолет Андрея поблескивал в его руке. Я спустилась в яму, увлекая за собой Нику и поползла к нему, стараясь не думать о липкой грязи, пропитавшей на коленях тонкие легинсы. Приблизившись, мы одновременно вздрогнули. Лицо Андрея было начисто разнесено, темная лужа расплывалась веером от того, что осталось от его головы.
Я глубоко, с содроганием вздохнула, борясь с позывами рвоты.
– Он застрелился.
– Нарочно? – просипела Ника.
Я посмотрела на пистолет в его руке. Он размахивал им как сумасшедший, мечась и выцарапывая себе глаза, слепо стреляя в нашу сторону.
Было так больно, что я ничего не соображал… Большая удача, что я не попал под колеса. Я неделю ничего не видел.
– Не думаю. Думаю, это был несчастный случай.
– Что нам теперь делать?
В тени ямы вырисовывалась груда тел, которые закопал Андрей. Над ними тускло светился и догорал вишневый огонек его брошенной сигареты.
– Заглуши его машину, – услышала я свои слова, а сама похлопала по его карманам, вытащила бумажник и сунула его к себе в пальто. – Не оставляй отпечатков пальцев.
Вероника вылезла из ямы и побежала к машине Андрея. Когда она заглушила двигатель, стало темно. Пока мои глаза привыкали к лунному свету, я взяла тайм-аут, чтобы подумать. Чтобы отдышаться. Чтобы обработать то, что нам стало известно. Полиция собирается перекопать это поле в течение следующих двадцати четырех часов.
Они найдут здесь все жертвы Андрея. И Харриса тоже.
Ник уже предположил, что Феликс связан со смертью Харриса. Так что Харрис будет всего лишь еще одним трупом.
– Мы оставим Харриса здесь, – сказала я со всей уверенностью, на которую была способна.
– Оставим здесь? – прошептала Ника, как будто боялась, что он может нас услышать. – Мы не можем его здесь оставить!
– Если мы заберем его отсюда, полиция продолжит его искать.
– Но если они найдут его с Андреем и всеми остальными…
– Они, скорее всего, решат, что их всех убила мафия. – Это была авантюра, но перевозить Харриса отсюда казалось гораздо более рискованным делом. – Помоги мне положить Андрея к остальным.
Я подхватила его труп под мышки, Ника схватила его за лодыжки, и с натужным вздохом мы опустили его в яму. Когда завтра полицейские найдут братскую могилу, они обнаружат его свежевыкуренную сигарету и пистолет. Все будет выглядеть так, будто кто-то – возможно, Феликс – встретил здесь Андрея, посмотрел, как он закапывает тела, а потом казнил его и бросил вместе с жертвами, избавив свою организацию от неряшливого исполнителя, который выставлял свои грязные делишки на всеобщее обозрение.
Ника не будет здесь, чтобы поставить себе в заслугу это дело, но он получит удовлетворение от осознания того, что раскрыл дело, из-за которого Феликс Жиров наконец-то оказался за решеткой. Патрисия и Ирина освободятся от своих мужей, Патрисия и Аарон смогут перестать скрываться, а мы с Никой сможем жить дальше.
Не говоря ни слова, мы засыпали землю обратно, вернули лопаты в багажник, стараясь не оставить после себя никаких следов. Когда все было сделано, я села за руль в машину Андрея, а Ника поехала за мной на машине Рамона на заросшее поле в миле от дороги. Там мы бросили машину Андрея, оставив его бумажник в бардачке.
По дороге домой мы заехали в гараж Рамона, поменяли позаимствованный у него автомобиль на Вероникин «Чарджер» и проехали остаток пути до Саут-Райдинга в молчании, слишком потрясенные и измученные, чтобы говорить.
Мы добрались до парка перед самым рассветом. Ника остановилась, убедилась, что никто нас не видит, и я забралась в багажник. С извиняющейся улыбкой она захлопнула его, закрыв меня внутри.
Свернувшись калачиком рядом с лопатами, я слушала, как шины шуршат по дороге. Двигатель затих до мягкого урчания, когда она проезжала мимо машины офицера Родди, чтобы убедиться, что и он, и миссис Хаггерти увидели, что она возвращается домой одна.
