УЗИ на двадцатой неделе наконец-то дало ей шанс отвлечься. Она рано приехала в больницу и направилась в зал ожидания. Лорен и Дэн прибыли, когда Рут уже вызывали, и очень волновались. Это называлось скринингом на аномалии, предназначенное для выявления серьезных проблем, таких как расщепление позвоночника, расщепление нёба и пороки сердца. Тогда же они могли узнать пол ребенка.
Ева, сонографистка, уже делала Рут УЗИ. Нанося гель на кожу, она спросила:
– Как чувствуете себя последние пару месяцев?
– Прекрасно, – сказала Рут. – Я чувствую себя прекрасно.
– Наслаждайтесь, пока есть возможность. Мало женщин, которые все еще говорят это в двадцать восемь недель. – Она глубоко погрузила зонд, и Рут ахнула. – Извините, я знаю, что это немного неприятно, но нужно, чтобы мне было хорошо видно, и, поскольку ребенок крупнее, сложнее получить правильный угол обзора.
Обследование заняло почти полчаса. Каждый раз, когда Ева останавливала картинку, хмурилась и проводила измерения, все трое сидели не дыша. На этот раз были видны только фрагменты тела плода, большинство из которых напоминало рентгеновские снимки птиц: костлявые, угловатые и неразборчивые. Наконец Ева отодвинула стул и посмотрела на них.
– Не вижу никаких признаков отклонений – все структуры и размеры, кажется, в порядке.
– Слава богу, – сказала Лорен. – А вы можете сказать, какой пол?
– Вы точно хотите знать?
Лорен и Дэн кивнули.
Ева улыбнулась.
– У меня есть подозрения. – Она снова надавила зондом на живот Рут.
– Что вы ищете? – спросил Дэн, наклоняясь вперед.
– С мальчиками проще – ищем маленький член или большие яички. У девочек, если гениталии видны, они немного похожи на перевернутый набок гамбургер.
– Эта толстая штука, торчащая из живота, пенис? – спросила Лорен.
– Нет, это пуповина, но вот тут пониже, – Ева остановила экран и переместила курсор к крошечной белой линии, – очень похоже. И я считаю, что это яички. – Она усмехнулась им. – Он из синей команды.
Рут прижала пальцы к уголкам глаз.
– Мальчик, – сказал Дэн.
Они с Лорен ошеломленно переглянулись.
“Они все еще не до конца верят, что этот ребенок может появиться на свет”, – подумала Рут.
* * *
Она шла к метро как в тумане. Мальчик, плавающий внутри нее. Она почему-то с самого начала предполагала, что это будет еще одна девочка. После того как родились Лорен и Алекс, она представляла, что у нее обязательно будет сын: веселый, красивый и ласковый, который будет играть в футбол и строить замки из “Лего”. Но этого не произошло, и годами она оплакивала его отсутствие. Даже сейчас она почувствовала укол зависти, когда увидела Шейлу с сыновьями, опирающуюся на тех мужчин, которых она родила. Теперь наконец она собиралась родить мальчика, но никогда не станет его матерью. Это какое-то наказание?
Она почувствовала, будто что-то переворачивается внутри – это внутри нее двигался ребенок, и она была так тронута мыслью о нем – он делит с ней кровоснабжение, слышит ее голос, осознает каждое ее движение, – что она остановилась посреди тротуара. Она была не из тех, кто разговаривает с животными или зародышами, и удивилась собственному голосу.
– Мальчик мой! Как у тебя там дела?
Она оглянулась, не заметил ли кто, что она говорит вслух, но никто не обратил на нее внимания. Она снова включила телефон и проверила сообщения. Белла просила ее перезвонить как можно скорее, чтобы обсудить встречу с “Нетфликсом”; Шейла предлагала встретиться за обедом на следующей неделе; сантехнику нужно двести фунтов наличными.
Ничего от Сэма.
* * *
В тот вечер Лорен пришла в квартиру Адама и сказала ему, что у него будет внук. Он смахнул слезу, глядя на распечатку снимка, и спросил, как дела у Рут. Лорен поняла, что впервые с тех пор, как он переехал, он при ней произнес имя ее матери.
– Полпути позади, живот растет. Все в порядке, но врачи и акушерки предупредили нас, что следующие несколько месяцев будет тяжело. Ей понадобятся наша помощь и поддержка.
Адам смотрел в окно на нарциссы в саду под окнами.
– Всех нас, пап.
Тишина.
Она взяла его за руку и тихо сказала:
– Прошло почти два месяца, и ты уже дал ей все понять. Пожалуйста, возвращайся домой. Мама безмерно сожалеет, и мы все хотим, чтобы ты вернулся, чтобы мы снова могли стать настоящей семьей.
Она увидела, как Адам сглотнул, затем он похлопал ее по руке и сказал, что свяжется с ее матерью, непременно.
* * *
Через несколько дней он позвонил Рут. Она уловила момент, когда он закончил набирать номер, как будто ожидала звонка. Она казалась взволнованной – он предположил, что это гормоны.
– Что случилось, Адам? – Голос ее звучал враждебно.
– Я просто хочу поговорить. Я чувствую себя не в своей тарелке, и мне хотелось знать, что происходит, как дела, вот и все. – Он пытался показать беспокойство, но Рут почувствовала обиду в его тоне.
– Просто прекрасно, спасибо, – ответила она, усмехнувшись.
“Смеется надо мной”, – подумал Адам.
– Что ж, если тебе когда-нибудь понадобится помощь или поддержка, я надеюсь, ты знаешь, что можешь обратиться ко мне, – сухо сказал он. – В любое время.
Рут обидела его снисходительность, но она чувствовала себя виноватой из-за Сэма, несмотря на то что, как она напомнила себе, именно Адам бросил ее: она ничего ему не должна.
– Это очень мило, но я прекрасно справляюсь сама. Лорен и Дэн молодцы, они помогают мне со всем, с чем я не могу справиться. А Алекс приезжала в гости несколько недель назад.
– Я знаю, я тоже с ней виделся, – сказал Адам. Он попробовал другой прием. – Хорошо бы наконец иметь в семье мальчика, чтобы сравнять счет, а?
“Он нарочно меня подкалывает?” – недоумевала Рут.
– Откровенно говоря, это болезненное напоминание о том, как я сама все эти годы хотела сына.
Адам вздохнул, она снова набирала очки.
– Рут, не начинай, а?
– Спасибо за заботу, Адам.
Она положила трубку.
* * *
Алекс позвонила, когда Рут ложилась спать. После приезда в гости она выходила с мамой на связь каждые пару дней и узнавала о ее самочувствии. Сегодня Алекс обедала за рабочим столом и разговаривала, держа в руках палочки для еды.
– Я так понимаю, папа предложил мир, а ты отказалась?
– Это он тебе так сказал?
– Не мне. Лорен знала, что он собирался позвонить тебе, и спросила его, как все прошло. По его словам, ты дала понять, что не заинтересована в примирении.
