– Нет.
– Я слышу, что у вас проблемы с дыханием, это так?
– Трудно дышать.
– Ваше сердце бьется быстрее, чем обычно?
– Намного!
– Рут, вы чувствуете схватки? Роды начались?
– Нет.
– Вы чувствуете движения ребенка?
– Да.
– Сколько вам лет, Рут?
– Пятьдесят четыре.
– Вы не могли бы повторить свой возраст, дорогая?
– Пятьдесят четыре.
– То есть цифра пять, а затем цифра четыре?
– Да.
– И вы полагаете, что вы на тридцать шестой неделе беременности?
– Да.
Повисла пауза.
– Рут, в ближайшие дни вы падали? Ударялись ли головой?
– Нет.
– Есть ли у вас какие-либо другие медицинские или психиатрические диагнозы, от которых вы принимаете лекарства или из-за которых вы наблюдаетесь у специалиста?
– Нет.
– Хорошо. Скорая помощь выехала. Они будут у вас примерно через десять минут. Я остаюсь на связи, пока они не доберутся до вас. Вы можете открыть входную дверь, чтобы медикам не пришлось ее ломать?
– Постараюсь.
– Хорошо, возьмите с собой телефон, когда пойдете к двери, я буду продолжать разговаривать с вами. Не торопитесь.
Рут поползла по коридору, толкая перед собой телефон. Ей казалось, что у нее на пути летят и шумят чайки. Какой долгий путь. Удушающая жара на вершинах скал. Она не могла дотянуться до защелки – слишком высоко, и пальцы не слушаются.
Рут подалась вперед и поймала ее, отодвинула назад и рухнула рядом с телефоном.
– Дверь отперта.
– Молодец, Рут, прекрасно. Сможете как-нибудь распахнуть ее? Скорая помощь почти на месте.
Рут протянула руку к двери и положила на нее голову.
– Вы хотите, чтобы я кому-нибудь позвонила? Муж, партнер, родственники? Или друг?
Она всхлипнула.
– Нет, не хочу.
Мерцающий синий шум, стук сапог по садовой дорожке. Люди в желтой одежде подняли ее и отнесли на носилках к машине скорой помощи. Внутри было холодно, с нее сняли одежду, намазали гелем грудь и прикрепили электроды. Манжета сжимается на руке. Пальцы ощупывают ноги.
Она закрыла глаза. Фельдшер разговаривал по телефону.
– Это не психосоматика, мы нашли в доме дородовую медкарту. Тридцать шестая неделя беременности, возраст пятьдесят четыре года. Похоже, она вынашивала его для кого-то другого…
– Нет, нет никаких признаков родов или разрыва плодных оболочек. Артериальное давление сто девяносто пять на сто пятнадцать. Двусторонний точечный отек. Рвота…
– Да, непонятно, но это не подходит… Хорошо, будем через десять минут.
Голова зажата в тисках боли: если пошевелиться или открыть глаза, она умрет от оглушительного света.
Она слишком больна и устала, чтобы думать. Кто-то стонал:
– Ребенок, помогите ребенку…
– Все в порядке, Рут, мы везем вас в родильное отделение. Доктора там знают вас и сделают все, что нужно вашему ребенку. Потерпите еще чуть-чуть.
Стук дверей. Выхлопные газы, горячий воздух, уличный шум. Она то поднималась вверх, то опускалась вниз на что-то твердое. Грохочут колеса. Скрипят больничные двери: внутри прохладно, гулкий коридор. Каталка останавливается. Колышутся шторы. Кто-то что-то говорит.
Она приоткрыла глаза и прищурилась сквозь спутанные ресницы. Лица с нимбами. Святые? Один силуэт приблизился. Раскрыл пальцами веки. Острый свет в глаза, прилив убийственной боли. Чаша под подбородком, кислота в горле и во рту, отвратительный запах. Женский голос:
– Замедленное расширение зрачка.
Теперь громко, прямо ей в ухо:
– Рут, я Дебби Морган, акушерка. Вы попали в больницу, потому что очень плохо себя чувствуете. Можете ли вы сказать мне, как долго ваши руки и ноги были опухшими?
– Со вчерашнего дня, даже кольцо пришлось снять.
– Что болит?
– Голова раскалывается; я ничего не вижу. Мне страшно.
– Я знаю, дорогая, все твои симптомы вызваны очень высоким давлением; нам нужно его понизить.
– Не могу больше.
– А где-нибудь еще болит?
Рут коснулась правой стороны грудной клетки.
– Тут.
Она то и дело всхлипывала.
– Нам нужен анализ крови, а также печени и почек. Быстро.
– Я умираю?
– Нет, мы поможем. – Она сжала руку Рут, но в ее голосе было больше надежды, чем ободрения. – Мы хотим стабилизировать ваше состояние и проследить за ребенком, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Мы дадим вам обезболивающие и что-нибудь, чтобы вам стало получше. Мы нашли сведения о вашей дочери в ваших записях, поэтому она знает, что вы тут.
Стук колес каталки, место поспокойнее. Куда отвозят мертвых? Руки опускают ее на кровать; манжета для измерения кровяного давления стискивает руку и усиливает боль в голове; голос:
– Двести на сто восемнадцать.
Руки шарили между ее ног, разбирая лоскуты плоти и проталкивая внутрь катетер; мочеиспускательный канал упирается в твердый пластик, очень больно.
– Белок в моче.
– Кто-нибудь вызвал педиатра?
– Я вставляю иглу, Рут, чтобы взять кровь на анализ и начать давать лекарства, чтобы вам стало лучше… Сейчас кольнет.
Игла проткнула тыльную сторону кисти; толчки, холод металла на коже.
– И еще одну в руку… Вот.
Она словно спускалась все глубже к вечному забытью. Холодный гель на животе, зондирование аппаратом УЗИ. Memento mori
[2].
Пальцы во рту, возня, большая сухая штука под языком. Уберите это.
– Постарайтесь успокоиться, Рут, эта таблетка снизит ваше давление. Сделайте несколько глубоких вдохов.
Такая уставшая и тяжелая. Все. Она не могла больше держать глаза открытыми. Она будто парила…
* * *
Долгое время Рут провела в лимбе, потом все начало кружиться и рушиться. Над ее головой покачивался размытый синий силуэт.
– Мой ребенок мертв?
– На данный момент он в порядке, но…
Голос затих.
Спасите ребенка. Спасите ребенка. Спасите…
– …Сильное кровотечение в пупочной артерии, учитывая…
– …Повышенные рефлексы и клонус голеностопного сустава…
