Вода рядом с ним неожиданно пошла рябью; он распахнул глаза, и в них сразу затекла соленая вода с волос. Жгучая слепота вызвала настоящий ужас.
Неужели она увязалась за ним на пляж?
«Элизабет? – взволнованно позвал он. Живот скрутило. – Милая, я рад, что ты пришла. Ты права, надо поговорить».
Перед глазами все плыло, но он попытался разглядеть, что ему угрожало; колыхание воды не давало понять, куда следует смотреть. Затем он почувствовал, как нечто коснулось его бедра: что-то двигалось в воде рядом с его ногами.
Джаспер отшатнулся. Страх и жалость к себе сдавили грудь. Что-то ткнулось ему в пах. Он представил Элизабет в водолазном костюме, стоящую на коленях на дне океана и держащую наготове струну от фортепьяно. Элизабет, которая собиралась его кастрировать.
Он должен выбраться на берег.
Джаспер заработал руками. Его охватило чувство, словно над ним жестоко и мучительно издеваются. Что-то швырнуло его на несколько метров от берега, так что голова ушла под воду. Он вынырнул и закашлялся.
«Родинка, умоляю!» – взвыл он, а потом взвыл снова – на этот раз от отчаяния: он случайно выкрикнул ее тайное прозвище. Если она и сомневалась, следует ли пойти до конца и лишить его мужского достоинства, то теперь Джаспер только прибавил ей уверенности. Она могла осуществить свое намерение в любую секунду. И тогда ему, евнуху, придется покончить с собой, и все из-за длинного языка. Если бы только он сказал «Лиз, умоляю». Если бы он заговорил с ней понежнее, то, возможно, он смог бы избежать последствий. Он почувствовал, что его снова утягивают под воду. На этот раз тяжелые удары, приходящиеся по бокам, не давали ему вынырнуть. Прошла почти минута, прежде чем его мозг смог определить виновника – это что, гигантская рыба? От недостатка кислорода поле его зрения по краям окрашивалось в бледно-розовый, но теперь он видел, что на него напала не Родинка, но и не акула или какое-то другое глубоководное чудовище. Нет, это был дельфин. Джаспер не сомневался в этом: существо определенно выглядело, как дельфин, но почему оно на него напало? Еще немного, и Джаспера закрутят до смерти.
Начали проявляться первые симптомы асфиксии, и Джаспер был им рад: ему нужен был перерыв. С нежностью он вспомнил большегрудую стоматолога-гигиениста, которая несколько лет назад помогала ему надеть маску с оксидом азота. К тому моменту он уже три с половиной года зарабатывал себе на жизнь нынешним способом и зарекся интересоваться кем-то без высшего образования, («Ты ограничиваешь свой заработок!» – именно этой фразой он останавливал себя, когда возникало искушение), но она сжала его бицепс своей рукой и была так уверена в себе, что его мысли сразу свернули в благосклонное русло: разве не было бы приятно, просто для разнообразия, быть с кем-то, кто сам обо всем позаботится и позволит отдохнуть от ведущей роли в спектакле? Она нагнулась к нему, достаточно близко, чтобы он смог почувствовать запах сигаретного дыма, пробивающийся сквозь мятную жвачку и жасминовые духи, и сказала: «Дышите глубже и получайте удовольствие. Сейчас вы как будто окажетесь в отпуске». Он вдохнул так глубоко, как только мог, и вдруг понял, что улыбается, хихикает, хватает ее за руку, осознал, что она немного приподнимает его маску, чтобы он мог говорить, увидел, как ее язык скользит по губам, чтобы увлажнить их, как она улыбается в ответ, и услышал собственный вопрос, заданный неестественно-высоким голосом: «Сколько вы зарабатываете в год? Без учета налогов. Наверное, недостаточно, чтобы мне стоило с вами флиртовать». Она резко вернула маску обратно, и на этом их интрижка закончилась.
Легкие скрутило спазмом; глаза почти ослепли от слишком яркой лампы над стоматологическим креслом. Джаспера захлестнуло волной.
Он потряс головой и понял, что дельфин кружит вокруг него под водой. Его навевающее ужас чириканье гиены напоминало о Злой Ведьме Запада.
«Думай», – сказал себе Джаспер. Он был настоящим экспертом по части бегства, когда нужно было ускользнуть, пока любовница спит или отвлеклась. Но как только он начинал двигаться, дельфин прекращал праздно наматывать круги и нацеливался на Джаспера, как игла компаса. Джаспер вскрикивал и опрокидывался, когда бутылкообразный нос врезался ему в солнечное сплетение. Это повторилось несколько раз, и каждое следующее столкновение было немного болезненнее, чем предыдущее, пока не появилась новая вариация: приблизившись, дельфин открыл рот. Джаспер заслонил лицо руками – он не был уверен, что выйдет из этой ситуации живым, но решение защитить то, чем он зарабатывал, пусть даже ценой рук, казалось очевидным. А еще через мгновение Джаспер ощутил резкое скребущее прикосновение языка, рвущий кожу игривый щипок зубов. Когда он выглянул из-за рук, он увидел, как дельфин развернулся и приготовился совершить еще один бросок – и в этот момент озорной дельфиний взгляд встретился с его собственным.
Они смотрели друг на друга всего какую-то секунду, но ошибиться было невозможно. Джаспер знал этот взгляд. Дельфин хотел заняться с ним сексом.
Это осознание обезоружило и даже тронуло Джаспера, хотя еще несколько мгновений назад такое не пришло бы ему в голову. У них было больше общего, чем различий – два ловеласа, решившие вечером поплавать. Как ни иронично, это привело к следующему открытию: он может ударить животное. Они могут сразиться. Почему он не попробовал раньше?
Потому что желание избежать конфликта было основой его натуры. Благодаря этому он преуспел и в своей профессии, и в фейковых отношениях вообще.
А еще потому, что Джаспер раньше никогда не дрался. Публично в этом признаться было бы стыдно. Он тренировался в зале (и много!), и ему казалось, что время, проведенное за тяганием железа, записывалось на счет спаррингов и маскулинности; тренировки и драки прибавляли баллы в одной и той же категории. Возможно, существовала какая-нибудь таблица, по которой баллы за несколько тысяч поднятий штанги можно было перевести в очки, которые получаешь, банально отвешивая удары в пьяных ссорах в барах – в ситуациях а-ля «ты, кажется, только что меня толкнул». Теперь он жалел, что держался от контактного спорта подальше. Он мог бы заниматься в секциях боевых искусств, например, джиу-джитсу или май-тай. Почему он этого не делал? Кукольное личико, напомнил он себе. Жуткие, похожие на цветную капусту уши не вяжутся с его профессией. И он предпочитал более простые способы сохранить кубики пресса.
Дельфин ринулся на него, Джаспер вскинул кулаки и, издав крик, который звучал выше и в котором было больше паники, чем хотелось бы, опустил кулак на голову дельфина. Но тот увернулся от удара, перехватил запястье пастью и попытался утащить Джаспера под воду.
Джаспер был рад, что в этот момент его мозг предложил вариант отступления: раз удары не сработали, он перейдет к борьбе. Ему удалось зажать голову дельфина, и тот, растерявшись, замер. Они вместе вынырнули, левый кулак Джаспера зажал дельфинью пасть. Поза получилась занимательной. Джаспер вспомнил пропагандистский мультик времен Холодной войны, где солдат оседлал гигантскую ракету, как механического быка.
Как ему сбежать? Животное явно разыгралось. Отпустить его значило бы дать ему зеленый свет на очередной, более сильный, наскок, который Джаспер бы не выдержал. Интересно, сможет ли он задушить дельфина? Это вообще возможно? Может, когда он обмякнет, Джаспер сможет отшвырнуть его от себя и броситься к берегу.
