– За нового гендира! – поддержала Хейзел.
Позже той же ночью Хейзел с Джаспером оказались за мотелем, у бассейна с зеленоватой водой. Джаспер, недолго думая, бомбочкой прыгнул в воду.
– Что ж, второй шанс… – сказал он, вынырнув. – Что собираешься делать теперь?
После всех ошибок, которые она совершила, казалось чудом просто стоять у этого бассейна под открытым небом.
– Ну… Могу подружиться с кем-нибудь. Теперь можно не волноваться, что Байрон будет выслеживать моих приятелей и сжигать их дома.
– Я тоже не прочь завести друзей, – сказал Джаспер.
– Чего мне не хочется, так это вляпаться в очередные отношения, где мне придется снова постоянно из себя что-то изображать, что равносильно самоистязанию, – сказала Хейзел.
– Да, – Джаспер потихоньку поплыл к центру бассейна, – да-да-да.
Поддавшись порыву, она стянула с себя платье. Джаспер запрокинул голову.
– Залезай скорее, тут лучше, – сказал он. – Правда лучше.
Хейзел улыбнулась, поймав его взгляд, а потом медленно сняла лифчик и трусики тоже.
– Не то что бы я надеялась, что постояльцы мотеля смотрят из окон и видят меня сейчас… – сказала она. – Надеюсь, что нет. Я знаю, что вуайеризм – тема, связанная с сексом, но после байроновой слежки мне гораздо больше в сексе нравится то, что противоположно вуайеризму.
– Тем не менее ты сейчас стоишь голая в общественном месте, – заметил Джаспер.
– Да. Но Байрон меня видеть не может, – она прыгнула в бассейн, вода была теплая, как в ванной. Когда она вынырнула, Джаспер улыбнулся так, что ей стало больно. – Почему бы тебе тоже не раздеться?
Он рассмеялся, стянул боксеры и бросил их на бортик. Они приземлились с влажным шлепком.
Хейзел прочистила горло.
– Итак, если мы с тобой сейчас решим поразвлечься, тебе правда покажется, что ты занимаешься сексом с дельфином?
Джаспер неловко подернул плечами и кивнул.
– Возможно, тебе это не очень понравится. Если тебе нужна эмоциональная близость и прочее. Я, вроде как, в другом мире пребываю.
Хейзел ненадолго задумалась.
– Но мне ведь не обязательно делать вид, что мне понравилось, да?
До Ливера она притворялась, что была влюблена во всех, с кем спала, по крайней мере, в начале, но ничем хорошим это не заканчивалось. Особенно с Байроном. И когда только она успела отрастить это убеждение, что если что-то идет не так, ей нужно просто выстроить мост между реальностью и идеалом – с помощью энтузиазма? Ее энтузиазм был как генератор искусственного снега на горнолыжном курорте. Большую часть жизни он извергал синтетическое восхищение. И почти забыл, как производить настоящее.
Она сама удивилась, насколько ей понравился секс с Ливером: он был средненьким, и не надо было делать вид, что он не средненький.
– Мне очень доставляет спать с людьми, которых я не люблю и не притворяюсь, что люблю, – объяснила Хейзел. Ей бы хотелось заняться с кем-нибудь сексом и сказать: «Было не потрясающе, но приятно», или «У нас с тобой настолько мало общего, что мне интереснее одной, чем с тобой», «Мои потребности не сочетаются с твоими привычками, давай каждый из нас попробует найти кого-то другого, и мы больше никогда не увидимся».
– На самом деле, мне тоже – сказал Джаспер. – И ты точно знаешь, что мне не нужны твои деньги, потому что у тебя их нет.
– К тому же, я вовсе не собираюсь в тебя влюбляться, – улыбнулась Хейзел.
Их тела качнулись навстречу друг другу.
Когда Хейзел вышла замуж за Байрона, ей казалось, что она сможет отыскать способ быть с кем угодно, кому она будет нужна; из-за детского опыта она считала, что ей очень повезет, если кто-то вообще обратит на нее внимание. Она верила, что при правильном подходе она сможет влиться в какие угодно условия и притвориться, что чувствует себя как дома. Она могла сымитировать интерес к чему угодно.
Но притворяться постоянно значило жить виртуальной жизнью, такой же поддельной, как все байроновы технологические симуляции. Ее губы коснулись губ Джаспера, ее язык – его языка.
– Начинается, – прошептал он.
Он закрыл глаза, и она решила закрыть свои – ей не нужно было смотреть, чтобы чувствовать его. Ему не нужно было, чтобы она что-то изображала. Все это было прекрасно, и Хейзел продолжила его целовать. Она решила, что в своей новой жизни она больше никогда и ни в чем не будет притворяться.
