Она принялась ходить из угла в угол, очевидно, размышляя о моих словах.
— Так, значит, ты… Миш, скажи уже прямо. Это признание? Предложение? Какая-то клятва или обещание?
Хороший вопрос. Я и сам задавал его себе много раз. Признаюсь, в период нашей долгой разлуки даже был момент, когда мне показалось, что я окончательно выкинул Ирку из головы. Но стоило получить очередное письмо, и внутри что-то сжималось от нежности и желания быть с ней. Не знаю, было ли это любовью. Но после того, как мы увиделись в Букуреште, я понял, что больше не смогу расстаться с ней так надолго. Точнее, смог бы. Но не хотел.
— В высших кругах принято делать обязывающие заявления, — уклончиво ответил я. — Но мне громкие слова не по нраву, ты же знаешь. Просто если у нас все получится и мы оба останемся живы, я хочу попробовать. По-настоящему, понимаешь? Мне кажется, я уже к этому готов.
— К чему именно? — робко улыбнулась Ира и покраснела. — К тому, чтобы наконец-то…
— Не только. Не люблю полумер. Если уж хотеть женщину, то хотеть ее всю — со всеми последствиями.
— Ого…
— Ага.
Да уж, я просто мастер красноречия, особенно когда пытаюсь говорить искренне. Почему-то на службе всегда отлично выходило, а как только вопрос касался дел сердечных, я превращался в чурбан.
— Короче, я…
Ира поднесла палец к моим губам.
— Давай сперва выживем, хорошо? Ты сам говорил, для Юсупова это единственный шанс. Он использует все ресурсы и возможности, которыми обладает. Лично. Я не хочу умереть, зная, что дала нам надежду.
— Справедливо, — отозвался я и залпом выпил свой кофе. Пищевод обожгла крепкая и настолько пряная жидкость, словно я выпил жидкий огонь. Зато это немного меня отрезвило. — Тогда договорились, что вернемся к этому позже. Если сама захочешь.
Ирка чмокнула меня в щеку и успела отстраниться как раз в тот момент, когда на террасу поднялся сонный Денисов в халате Великого князя.
— Что, голубки, милуетесь?
— Ага, — Ира забрала из моих рук пустую чашку и одобрительно хмыкнула. — А знаешь, турецкие шмотки тебе удивительно идут.
— Все. Штофф сказала — значит, обязательно закажу себе такую же штуковину и буду ходить в ней дома после душа.
— Знал бы ты, сколько она стоит… Это ручная работа и шитье золотыми нитями.
— Если доживу до завтра, поверь, смогу себе это позволить, — улыбнулся Костя. — Кстати, Его Императорское Высочество уже вовсю насилует кофейник в гостиной. Поспешили бы вы на последний инструктаж.
«Последний инструктаж» — прозвучало как-то зловеще. Я не был суеверным, но все равно немного смутился. Костя открыл портсигар и прикурил от заклинания.
— Догоню вас через пять минут.
***
Ничего нового на инструктаже мы не услышали — все было проговорено еще накануне, а ненавязчивая подготовка к операции в самой базилике велась уже несколько дней.
Великому князю удалось договориться с городской управой, чтобы собор закрыли на один день под предлогом санитарной обработки. Это не должно было вызвать подозрений у простых подданных: народу сюда ходило много, София круглый год кишела туристами, да еще и церковные праздники справляли с особым размахом. Символ второго Рима как-никак, а его тоже требовалось убирать. Так что горожан и гостей города ожидали ограждение, табличка и охранники для убедительности.
Охрана состояла из местных сотрудников Управления, хотя и пришлось нарядить их в форму обычных хранителей правопорядка.
Собственно, основной план не изменился, корректировали лишь детали.
Софию постарались максимально отрезать от мирного населения, чтобы срезать до минимума напрасные жертвы.
Первый рубеж представлял собой охраняемый периметр территории, на которой располагалась София. Самое сложное было не отсвечивать, поскольку большое скопление стражей могло привлечь ненужное внимание гражданских. Но территория отлично просматривалась с камер, а установленные артефакты слежения должны были оповестить о всплесках Благодати.
Вторым рубежом, согласно плану, значилась сама наземная часть базилики — как внешняя, так и внутренняя. Снаружи дежурили все те же охранники, а внутри гостей поджидал отряд менталистов, состоявший из спецов местного Управления и нескольких доверенных лиц из свиты Великого князя — все-таки они решили не рисковать. Мне это ужасно не нравилось, но продавить свою линию не вышло. Ладно, будем работать с тем, что имеем.
И, собственно, самое пекло — Третий рубеж. Подземелье, которое при первой экскурсии показалось мне не менее запутанным, чем букурештская система. Любили в древних городах строить тайные ходы.
— Холодно здесь, — Ирка поежилась и накинула на плечи прихваченный свитер. — И можно мне какую-нибудь работу? А то я с ума сойду от ожидания.
— Пока просто ждем, — шепнул ей я. — Не теряй концентрации. Все может начаться в любой момент.
Подвалы базилики действительно были соединены с водохранилищем. Как ни странно, переход был недоступен для туристов — возможно, для того, чтобы стрясти деньги сразу на два билета. Либо, что тоже вероятно, местное начальство просто опасалось за сохранность небольшого перехода. Судя по тому, что я видел, этот узкий коридор с колоннами не был создан для того, чтобы принимать толпы туристов.
Костя оглянулся на Великий Осколок, в основании которого сидел, закрыв глаза, Великий князь. Александр Константинович решил воспользоваться случаем и пополнить резерв. Пока он медитировал, я не уставал восхищаться этим камнем.
Здоровенный кусок неизвестной темной полупрозрачной породы имел неправильную форму, сверкал, окруженный сиянием активации, а воздух вокруг него искрился. Зрелище потрясающее, и мне было сложно оторвать взгляд от этого сосредоточия невиданной мощи.
И пусть в этом подвале оказалась примерно половина от изначального Осколка, она все равно впечатляла: здоровенная, примерно четыре на два метра, она, казалось, даже била по ушам инфразвуком. Моя родовая сила впервые за долгое время осторожно забралась поглубже и не кипятила кровь.
— Хватит пялиться, — шепнул Денисов. — Лучше проверь, как дела у связистов.
Особый отряд поддержки состоял из неодаренных. Двое «сидели на ушах», принимая отчеты от коллег из Букурешта. Еще двое координировали действия на внешних периметрах. Все располагались в дальнем конце подземелья, а их техника была окована особым металлом, уменьшавшим влияние Благодати на работу устройств. И все равно Великий Осколок фонил так, что я не представлял, как они вообще могли здесь работать.
Девушка, сидевшая за столом приема данных из Дакии, подняла на нас глаза.
— Штаб, внимание! Есть сигнал от Корфа. Император въезжает в город.
Великий князь распахнул глаза и мгновенно выпрямился.
