Государя колотило так, что я начал сомневаться в успехе дела. По сосредоточенному лицу Ирины было невозможно прочитать, насколько у нее получалось.
— Нет… — наконец шепнула она. — Не могу. Нужно больше… Не хватает силы. Разве что…
— Делай что угодно! — взвизгнула императрица. — Не важно, что!
— Это может…
— Делай! Приказываю тебе!
Ира нахмурилась. Не знаю, что она имела в виду — наверняка какие-то осложнения. Видимо, был способ откуда-то зачерпнуть недостающий объем силы?
Подруга сосредоточилась. На несколько мгновений сияние померкло, а затем вспыхнуло с новой силой — еще ярче, снова окатив зал волной искр.
Император забился на носилках, но кокон вокруг него стал почти непрозрачным. Сила лилась в него, наполняла, и человеческий организм пытался справиться с этим потоком.
А потом Осколок просто погас. Разом, в один миг, словно кто-то потянул рубильник. Зал снова окрасился холодным светом строительных прожекторов.
Ира рухнула на пол рядом с государем. Императрица вырвалась из моей хватки и понеслась к супругу, а я бросился к Ирке. Собрав последние капли Благодати, я провел диагностику. Жива! Жива, слава небесам! Просто и правда держалась на том, что давал ей артефакт. Теперь будет долго приходить в себя…
— Господи Иисусе!
Я обернулся. Женщины Романовых окружили носилки и превратившийся в темный камень артефакт, лобызали, обнимали и причитали вокруг распахнувшего глаза Алексея Константиновича. Кокон рассеялся, словно туман, а на месте раны остался лишь небольшой бледный шрам. Даже Великий Осколок не смог стереть удар проклятым оружием без следа.
— Жив! Жив! Святая Мария, — повторяла императрица, роняя слезы над мужем.
Великие княжны осыпали бога благодарностями, а я баюкал на руках потерявшую сознание Ирину. Моя девочка сегодня спасла императора. Быть может, не только его и его семью, но даже целую империю — если повезет. И все она. Моя умница.
— О боже!
Я обернулся на взволнованный возглас Денисова.
Костя едва успел помочь Корфу подхватить резко потерявшего равновесие цесаревича. Петр Алексеевич повис на их руках словно тряпичная кукла, а затем выскользнул из хватки и повалился на пол, словно тяжелый мешок.
— Что случилось? — Крикнул Денисов.
Корф выглядел растерянным.
— Не знаю. Только что стоял на ногах сам… Я проверял, проводил диагностику. Все было в порядке, ему даже не была нужна…
Денисов склонился над упавшим наследником, провел рукой вдоль его тела, пытаясь отследить биение жизни, а затем поднял глаза на шефа.
— Мертв, — удивленно прошептал он. — Цесаревич мертв.
Глава 2
Шепот Денисова прозвучал, словно гром.
— Как мертв? — тряхнул головой Корф и решил все лично проверить. Он бережно опустил цесаревича на пыльный пол, сосредоточил в руках Благодать и попытался достучаться до силы, что носил в себе наследник.
Возрадовавшиеся было женщины с тревогой переглянулись.
— Нет. Не может быть…
Я застыл, продолжая держать Иру на коленях. Ну же, Корф, давай! Скажи, что Денисов ошибся!
По непроницаемому лицу шефа было невозможно понять, насколько все стало хреново. Наконец он поднялся и мрачно взглянул на императорскую чету.
— К сожалению, это правда. Цесаревич мертв. Сила не просто покинула его тело — Петра Алексеевича словно выжали досуха.
Я стиснул Иру в руках. Впору бы произнести молитву, да смысл? Все равно не воскреснет. Если сила ушла из тела, значит, точно все. Капут.
Романовы переглянулись. Я ожидал, что сейчас императрица забьется в рыданиях, но Елизавета Федоровна смогла сохранить хладнокровие. Может до нее просто не дошел смысл сказанного? Такое ведь бывает — в определенный момент мозг словно отключается и перестает адекватно воспринимать информацию.
Лицо императора ожесточилось. Он с трудом поднялся с носилок, сделал несколько нетвердых шагов и опустился на колени перед мертвым сыном.
— Род все же сделал выбор, — тихо проговорил государь и с нежностью дотронулся до бледной щеки наследника. — Как я ни пытался это предотвратить, он все равно нашел лазейку…
Я с недоумением уставился на императора. Голос Алексея Константиновича был блеклым и напрочь лишенным эмоций. Словно он рассказывал не о собственном сыне, а читал сводку неинтересных новостей.
Корф явно чувствовал себя неуютно. Да и во всем зале внезапно похолодело градусов на десять.
— Ваше императорс…
— Прошу, не нужно соболезнований, Вальтер Макарович, — государь поднял глаза на шефа. — Если бы не Осколок, Петр давным давно был бы мертв. Мы боролись, пытались предотвратить неотвратимое, но глупо играть с судьбой и силой, природы которой до конца не понимаешь.
Елизавета Федоровна медленно подошла к супругу и положила руку ему на плечо. Оглянувшись на Корфа, а затем на меня, она кивнула своим мыслям и опустилась на пол. Сложила руки цесаревича на груди, привычным материнским движением поправила воротник. Петр Алексеевич казался спящим — безмятежным, спокойным, просто слишком бледным. И от этого становилось совсем мерзко на душе.
— Кровь, господа, — сказала императрица. — Кровь может принести величайшее благо, но может стать чудовищным проклятием. К сожалению, мы слишком поздно выяснили, что один из моих предков передал мне редкую болезнь. Я принесла ее в эту семью и передала своему сыну…
Было очень похоже не ген гемофилии, который, если я ничего не путал, передала цесаревичу последняя императрица Александра Федоровна в моем мире. Как странно складывались параллели: вроде и миры разные, вроде бы и история пошла совсем другим путем, а некоторые совпадения просто сбивали с толку.
У женщин гемофилия проявляется очень редко, но вроде бы именно женщины являются ее носителями на генетическом уровне. И мать, не страдая плохой свертываемостью, может передать болезнь детям. Тогда сын будет, вероятно, болен гемофилией, а дочь нет, но, как и мать, передаст его уже своим детям. Так получилось с цесаревичем Алексеем в моем мире — гены британской королевы Виктории сыграли с Россией злую шутку.
Но и здесь что-то пошло не так…
— Но ваше императорское величество… Государыня, — осмелился вмешаться я. — Разве Великий Осколок не всесилен? Разве не может он исцелять даже от самых страшных хворей?
Императрица печально улыбнулась, и по ее запачканной пылью щеке скатилась крупная слеза.
— Видимо, не в этом случае. Болезнь редкая и по какой-то причине не поддается исцелению. Поверьте, ваше сиятельство, мы пытались. Много раз пытались… Приглашали лучших лекарей, артефакторов, настройщиков… Медицина не нашла лекарства, не помог и камень. Единственное — нам удалось найти способ конфигурировать силу Осколка таким образом, чтобы он поддерживал тело сына.
