Матильда отодвинула немецкие документы в сторону и взялась за другую папку.
— А здесь у нас отчеты о слежке. Я успела их разобрать и проанализировать. Уже интереснее, хотя, уверена, здесь зафиксировано далеко не все. Александр Константинович поручил нескольким людям из личной охраны осторожно следить за своей сестрой.
Матильда принялась рыться в отчетах. Каждый представлял собой тонкую пластиковую папку не только с письменным описанием, но и с фотографиями. Большинство снимков делались тайно, и лишь совсем немного отчетов захватывали мероприятия, где Великая княгиня появлялась официально. В основном же это были частные встречи — в закрытых залах ресторанов, в офисах компаний, в резиденциях или отелях. Фотографировали чаще всего через окно, а для этого была нужна очень мощная оптика.
Да только опять придраться было не к чему.
На одном из снимков я увидел Ксению вместе с Юсуповым. Могла она встретиться с князем в частном порядке? Конечно. Точно так же она могла пересечься и с представителем австрийцев, и с какими-нибудь дельцами, и в Аудиториум она заезжала. Все это по отдельности ни о чем не говорило.
До поры до времени.
— Здесь вы нашли что-нибудь интересное? — спросил я, листая фотографии. Большинство собеседников Великой княгини были мне незнакомы.
Матильда неуверенно пожала плечами.
— Ну, на кое-какие концы мы вышли и без этой информации, — женщина вздохнула. — Очень жаль, что Великий князь не поделился результатами своего расследования раньше. Получи мы эти документы хотя бы год назад, можно было бы все предотвратить. Впрочем, какая теперь разница?
— Как вы думаете, почему он не отдал Корфу эти сведения? Насколько я знаю, они были если не друзьями, то…
— Приятельствовали во время учебы. Не могу сказать точно, Михаил. Но догадываюсь, что Александр Константинович очень не хотел, чтобы это дело вышло за пределы семьи. Причины понятны — это большой скандал. Скандал подобного масштаба мог бы усугубить и без того напряженную ситуацию. Быть может, Великий князь до последнего не верил, что у нее получится… А когда осознал, стало слишком поздно.
Я редко когда видел Матильду настолько уставшей. Было очевидно, что и ей здесь приходилось несладко. Другой вопрос, что, в отличие от меня, она наверняка отвыкла от такой полубродяжнической жизни. И все же баронесса продолжала добросовестно работать, хотя я до конца не понимал, в чем смысл такого самопожертвования. Морозить задницу в подвале ради… чего? Информации, которая уже и без того была известна? Чем нам это поможет?
Матильда потянулась к кружке, залпом допила напиток и поморщилась.
— Было ошибкой предположить, что за годы мы научились делать приличный растворимый кофе. — Она метнула взгляд на еще одну, самую тонкую, папку. — А это на десерт. Остальное я разобрала, и они терпят, а вот эти сведения вызывают у меня больше всего вопросов.
Я жестом попросил разрешения посмотреть содержимое. Матильда кивнула и снова закурила. Еще немного, и она начала бы клевать носом — до того измотанной мне казалась женщина. Словно призрак самой себя.
— Клиника профессора Цимлянского? — прочитал я первый документ. — Это вроде что-то очень дорогое.
— Да. Вся знать там подпиливает носики и подбородки своим дочерям. Частное заведение и редкий случай, где совмещены оба направления — классическая медицина и Благодать. Разумеется, такое сочетание стоит немалых денег. Но и эффект потрясающий.
Это окончательно сбило меня с толку. Пластическая хирургия? Это еще здесь при чем?
— Предположим, Великая княгиня исправила себе нос и откачала жир с попы, — сказал я, просматривая график посещения клиники Ксенией Константиновной. — Нет, выглядит она отлично, но, судя по записям, что-то она увлеклась процедурами…
— Ты дальше смотри, — криво улыбнулась Матильда. — Людям Великого князя удалось накопать только даты визитов. Но если свериться с расписанием приема специалистов, то окажется, что во все эти дни принимал главврач. И здесь начинается самое интересное.
— Не томите же, ваше благородие.
На миг глаза Матильды самодовольно загорелись.
— Дело в том, что профессор Цимлянский — не пластический хирург. В последние годы клиника бурно развивала направление… Эстетическое, скажем так. И все же я знаю это место как лучшую клинику в Петрополе для решения проблем с деторождением.
Мне сразу вспомнились слухи о странном целибате Великой княгини, о том, что она якобы имела проблемы по женской части и прочее. Неужели это было правдой?
— Думаете, Ксени Константиновна решила заняться своим женским здоровьем?
— Это вписывается в логику, — снова пожала плечами баронесса. — Если она хотела сохранять свои грандиозные планы в тайне, то с ее стороны было бы разумно обратиться за помощью не к дворцовым лекарям, а к стороннему специалисту. На условиях полной анонимности, разумеется. В этом аспекте у клиники репутация блестящая — костьми лягут, но имен клиентов выдавать не станут.
А вот это уже было печально. Особенно с учетом того, что попытка расколоть персонал ментально была чревата визитом ищеек.
— Значит, нам ничего не светит?
— Если идти официальным путем, то ничего, — ответила баронесса. — Было как-то даже громкое дело, когда Цимлянский отказался предоставлять сведения Тайному отделению. Собственно, по этой причине Цимлянский так уважаем в свете. Да и объяснить свои отлучки Великая княгиня могла очень легко — уехала на процедуры. Какие, зачем — никому не интересно.
Ну да, не все дамы готовы заявить публично о том, что их красота — не только дело рук природы, но еще и результат аккуратного и исключительно точного вмешательства хирургов. В конце концов, не всем так повезло, как Матильде или Ире. Хотя, с учетом того, насколько была информирована Матильда, теперь я начал подозревать, что и ее имя было в списке постоянных клиентов профессора Цимлянского.
— Уверяю тебя, Михаил, Великая княгиня — женщина совершенно иного масштаба, — продолжила Матильда. — Ей все эти подтяжки и шлифовки вообще индифферентны. Ее актив — не красота, а мозги. Ей не нужно убегать от наступающей старости, ей не угрожает неверность мужа, а морщины и целлюлит никак не повлияют на реализацию ее планов. Говорю тебе как женщина, которая немного разбирается в вопросе и в людях: если Ксения Константиновна зачастила к Цимлянскому в клинику, то это нечто куда более важное, чем внешность.
А вот это довольно серьезно меняло дело. Жаль, я ни черта не соображал в этом вопросе.
— Хорошо. Предположим, у Великой княгини действительно есть сложности с предоставлением миру наследников, — я почесал затылок и рассеянно уставился на документы. — Допустим, она решила попытаться исправить этот момент. Но почему сейчас? Насколько я понимаю, возраст у нее уже критичный для деторождения.
— Это меня тоже смущает. Но, судя по документам, Великая княгиня посещала клинику минимум на протяжении двух последних лет. Возможно, лечение затянулось. И наверняка она и бывала там и раньше — просто Александр Константинович не сразу взялся за слежку.
