— Кровавое колдовство?
— Оно самое, — ответил я и убрал руку, когда Аня жестом показала, что крови вытекло достаточно. — Теперь ты, Серега.
— Просто вытянуть руку?
— И позволить надрезать. Над чашей.
— Хорошо…
Воронцов торопливо задрал рукав потрепанного костюма и протянул ее над крышкой. Аня, явно решив его пощадить, сделала аккуратный надрез, но парень все равно вздрогнул и отвел глаза. Я опять забыл, что он боялся медицинских манипуляций и всего, что было отдаленно на них похоже.
— Держи руку прямо, — раздраженно велела Грасс, когда мы в очередной раз подпрыгнули на дороге.
У Денисова, когда он впервые участвовал в этом ритуале, кровь была светлой. Моя становилась темнее с каждой новой попыткой. А вот у Воронцова и с первого раза лилась темная, что удивило Аньку.
— Тебе как будто лет девяносто, — проведя ладонью над его кровью, сказала она. — Кровь как у глубокого старца.
— Так меня разной дрняью накачивали, — огрызнулся он. — Впрочем, не только вы…
Закончив с Воронцовым, Аня добавила своей крови. Торопилась, сделала кривой надрез, и крови вылилось больше, чем хотелось.
— Проклятье… Ладно.
Закончив изливать кровь, девушка облизала рану и залепила ее целебным заклинанием — с учетом того, что ритуал и так поставит на уши все артефакты слежения в округе, можно было не мелочиться.
— …Και αφήστε τα ρεύματα να ενωθούν. Αφήστε το αίμα να αναμειχθεί και να σχηματίσει ένα νέο… — произносила Аня заклинание.
Импровизированная чаша вспыхнула ярким оранжевым светом. Девушка зашипела не то от боли, не то от напряжения, но продолжила вязать заклинание. Внутри крышки все забурлило. По салону разнесся запах металла.
Едва сияние погасло, Аня тут же приложила крышку к губам и сделала три небольших глотка. Как и в прошлый раз, на миг ее глаза застелила тьма, но это быстро прошло.
Я взял чашу из ее рук и выпил следом. Горячая субстанция драла горло, но к третьему глотку стала по вкусу как нектар. На меня накатила волна блаженства, и я с трудом сохранил способность трезво мыслить. Колдовство было мощным.
— Теперь ты, — я протянул кружку Воронцову. — Выпей все в три глотка.
— Кровь?! Но…
— Быстро выпил! — рявкнул я.
Сергей вздрогнул, на миг в нем проступили черты и повадки того самого забитого первокурсника, и послушно приложился к чаше. Принюхавшись, он зажмурился, но решил выпить залпом в три глотка.
Когда он опустил пустую емкость, его глаза заволокла тьма. Но спустя секунду это прошло.
— Что теперь? — хрипло спросил он.
— Теперь ты снова один из нас, — ответила Аня.
Матильда обернулась к нам.
— Господа, не хочу прерывать момент единения, но, кажется, на набережной что-то случилось.
Я опустил стекло и выглянул наружу. Несколько карет «Скорой», автомобили полиции. Из подворотни выносили накрытые мешками тела. Всюду крутились люди в штатском — явно ищейки.
— Разворачивайтесь, — почти что теряя сознание от потери сил, сказала Аня. — Схрон скомпрометирован…
Глава 21
Матильда напряженно следила за происходящей на набережной суматохой.
— Погодите, — сказала она. — Попробую проехать мимо — посмотрим, что там. Анна, гляди во все глаза. Может это и не твои.
Но интуиция подсказывала мне, что как раз «ее». Баронесса сбросила скорость, а я поблагодарил предусмотрительного владельца этой тачки за тонировку окон — наши лица были скрыты. Воронцов чуть отодвинулся, давая Ане возможность разглядеть происходящее у нужного дома.
— Кажется, мои, — севшим голосом сказала Грасс. — Вон, выносят из подвала. Мы должны были идти именно туда.
Она замолчала. Матильда кивнула и попыталась объехать карету «скорой», куда как раз затаскивали носилки. Пришлось остановиться и пропустить врачей, но к нам тут же подошел совсем юный паренек в полицейской форме.
— Сударыня, здесь работают службы. Вы живете в этом доме?
— Нет, просто хотела проехать по набережной.
— Боюсь, вам придется сдать назад и следовать в объезд. Приносим извинения за неудобства, но сейчас движение будет перекрыто.
Судя по запаху гари и свежей крови — смесь, которую ни с чем не перепутаешь, — все случилось совсем недавно.
Матильда состроила озабоченное лицо.
— Что-то серьезное, сержант?
— Просто взрыв газа, сударыня. Не стоит беспокоиться, мы уже работаем. Пожалуйста, езжайте в объезд через Галерную. Там свободно.
Взрыв газа, как же… Матильда выдавила идеальную тревожно-понимающую улыбку и кивнула полицейскому.
— Спасибо. И… удачи.
— Хорошего дня, сударыня!
Мы дружно затихли и даже задержали дыхание, пока баронесса вела беседу. Играла она не хуже тех актрисок, за которыми ухлестывали графы да князья в театрах. Идеально изобразила напуганную горожанку.
Полицейский даже помог ей развернуться: жестами показал наиболее удобное пространство для маневра. На счастье, разворот получился сложным, и Аня припала к стеклу, рассматривая место нападения. Никт не сказал это вслух, но все мы были уверены, что никакого взорвавшегося газа в подвале не было.
Но точно что-то горело, и горело хорошо. Словно из подвала вырвалось пламя — стена в арке напротив спуска была закопчена. Возможно, работал отбитый на всю голову стихийник. Из подвала выносили еще одно тело. От порыва ветра черную пленку сдуло, и Воронцов вздрогнул — у жертвы не было лица.
Аня взирала на это побоище, не проронив ни слова. Лишь из уголка глаза выкатилась крупная слезинка. Всего одна. Дрожащей ладонью девушка смахнула ее и обернулась к нам.
— Нужно найти другое место. Новое. Потому что если вычислили это, могут навестить и остальные.
Матильда набрала скорость и быстро свернула на набережную Ново-Адмиралтейского канала, а затем скользнула на Храповицкий мост.
— У меня есть место, которое с натяжкой можно назвать схроном, — сказала она, когда мы проезжали над водой. — Здесь совсем рядом. И туда вряд ли сунутся.
Я вопросительно взглянул на баронессу в зеркале заднего вида.
— Что за место?
— Там живет мой старый друг. Вернее, мой наставник.
