Аня многообещающе улыбнулась.
— Ваше счастье, что я знакома с парочкой отморозков из движения.
Я с опаской покосился на подругу. Где, блин, у нее не было друзей, приятелей, заказчиков или иных знакомцев? И как она в свои столь юные годы умудрилась обрасти такими связями? Может и хорошо, что Анька в свое время выбрала для себя пусть и подпольную, но революционно-политическую деятельность. Ибо подайся она с такими талантами в криминал…
— Коней не гоните, Анна Петровна, — предостерег ее Корф. — Если удастся заинтересовать ваших отморозков, я желаю присутствовать на встрече. Мне есть что им предложить.
— Даже так? — хмыкнула Грасс. — Умеете вы удивлять, Вальтер Макарович.
— Отчаянным временам — отчаянные меры.
Да уж, кто бы мог подумать. Ну да ладно, пора уже привыкнуть, что шеф мог переходить черту дозволенного, когда вопрос касался достижения цели. На войне все средства хороши — так говорят?
Матильда слушала все это с выражением полнейшего недоумения на лице. Да, видать, отвыкла баронесса от того, как у нас нынче дела делались. Но в этот вопрос она не полезла. Значит, наметила для себя иную цель. И, кажется, я догадывался, какую.
Аня поднялась из-за стола и обернулась к хозяевам.
— Благодарю за гостеприимство. Если никто не возражает, я начну работать немедленно. Если кто-нибудь одолжит мне автомобиль, будет восхитительно.
Корф взглянул на Бестужева. Тот обреченно вздохнул и вытащил из кармана ключи.
— Это личный автомобиль, — он бросил связку девушке, и та ловко ее поймала. — Пожалуйста, постарайтесь не угробить его.
— Обижаете, Гаврила. Вечером верну.
Она удалилась, и лишь после этого Корф перевел взгляд на Матильду.
— Ты обдумала ту идею? Получится?
Баронесса пожала плечами.
— Нужно провести разведку. Не факт, что они действительно занимаются этим именно в клинике. С другой стороны, там наиболее подходящие условия…
— Что вы задумали? — дрожащим голосом прошептал Воронцов. — Вы хотите уничтожить проект?
— Он в любом случае будет уничтожен, как только о нем прознает Синод, — отозвалась Матильда. — У нас запрещены искусственные манипуляции с зачатием и плодами. Да, закон несовременный. Да, его обходят. Но если работа Великой княгини над выведением нового поколения аристократов всплывет, всю клинику сровняют с землей вместе с теми, кто в ней работает. Я лишь предлагаю ускорить процесс и использовать уничтожение проекта как один из вариантов деморализовать врага.
Я внимательно глядел на бывшую наставницу. А ведь она сама не могла продолжить род. Насколько же, должно быть, соблазнительной казалась для нее эта лаборатория, да и весь проект… Ведь Ксения могла дать ей то, чего Матильда не смогла бы получить при государе. Да, она любила Иру, любила всей душой, но Ирка была не ее крови. И сейчас Матильда намеревалась собственными руками уничтожить единственный призрачный шанс на продолжение рода Штоффов.
Долг и воля оказались сильнее. За это я ее и уважал. Долг и воля превыше всего.
— Действуй, — согласился Корф.
— Мне нужна Ирина. Одна не справлюсь.
Ирка не успела и рта открыть, как шеф перебил ее.
— Исключено. Нельзя светить ее раньше времени. Еси нужна молодая девица, возьми кого-нибудь другого. Хоть с Фросей своей свяжись.
Интересно, зачем ей была нужна именно Ирка? Силой на разведке она воспользоваться не сможет — мгновенно засекут. Для чего тогда? За компанию?
Матильда на удивление быстро сдалась.
— Хорошо. Сейчас это не обязательно. Но если мы решим действовать, то Ирина не все же понадобится.
Сама Ирка откинулась на спинку стула и хмуро взирала на старших. Наверняка тихо негодовала из-за того, что ей не давали помогать. Ничего, перевернется и на твоей улице грузовик с противниками, которых нужно уничтожить.
Бестужев залпом допил остывший кофе.
— Тогда с меня подробности по Цейхгаузу. Попробую раздобыть в архивах подробную карту — нужен детальный план.
— А я? — озадаченно спросил Воронцов. — Мне что делать? Я же теперь ни свой, ни чужой ни для тех, ни для других.
Корф и Матильда переглянулись.
— Формально вы — наш заложник, ваше сиятельство, — улыбнулась баронесса. — Темница, правда, у вас весьма символическая.
— Он мой заложник, — вмешался я. — У Ксении моя сестра, у меня он. И пока он у нас, я могу надеяться на то, что Ольга жива. Как только сестра вернется ко мне, пусть Сергей гуляет на все четыре стороны.
Воронцов дернулся как от пощечины.
— Ты это серьезно? Я же и правда пытался помочь. Как мог.
— Хочешь помочь — сиди тихо и не отсвечивай, — раздраженно ответил я.
Возможно, это было слишком жестоко. Возможно, я был с ним несправедлив. Но сейчас у меня не было ни времени, ни желания с этим разбираться. Когда все кончится, и если все кончится, тогда и будем выяснять отношения. Я даже извинюсь, если пойму, что иначе было невозможно. Но пока — так.
Воронцов молча поднялся из-за стола и направился к выходу.
— Буду у себя.
Когда он скрылся за дверью, остальные тоже засобирались. Бестужеву требовалось вернуться на службу и действовать, не вызывая подозрений. Корф тоже планировал отправиться в город — обкашлять пару вопросиков с какими-то мутными личностями. Я не вникал, да и он не посвящал в детали. Матильда намеревалась записаться на прием в клинику и провести разведку.
А я, видимо, должен был сторожить Воронцова и Ирину, чтобы не давали хода своему энтузиазму.
Вскоре все разошлись, и лишь Матильда осталась на перекур. Я направился было на выход, но баронесса тихо меня окликнула.
— В чем дело? — спросил я, вернувшись к столу.
Она пристально на меня уставилась, словно пыталась что-то прочесть на моем лице.
— Михаил, после всех приключений, что свалились на твою голову, у тебя не было проблем с памятью?
— Вроде нет, — озадаченно ответил я и почесал затылок пятерней. — Не замечал. А в чем дело?
Матильда криво улыбнулась и сделала глубокую затяжку.
— В таком случае, очевидно, ты просто оборзел, раз сознательно проигнорировал предупреждение, что я некогда тебе сделала, — она уставилась на меня ледяными голубыми глазами. В них плескалась неистовая ярость, но голос баронессы оставался обманчиво спокойным. — Я предупреждала, что голову тебе откручу, если ты посмеешь тронуть Ирину. Предупреждала и слов на ветер не бросала. У нас был уговор, Михаил — ты пообещал держать чресла в узде. И ты даже на это согласился.
А, понятно. Кажется, Ирка все же спалилась, когда думала, что незаметно пробралась ко мне в комнату. Недоработка вылезла: следовало отвести глаза или наложить иллюзию пустого коридора. Почему Ирка об этом не подумала? Или она хотела, чтобы Матильда узнала? Если так, то как-то жестко все вышло…
