— Да вроде нет… — я задумался.
Насколько помню, за всё время у меня даже аллергии не было. К моему сожалению, я был годен на буковку «А». К моему счастью, врачи оказались сговорчивыми и с маленькой зарплатой, а другим было плевать. Поэтому…
Короче, просто в рот положить.
Уже в тот момент мне надо было спросить, что она понимает под словом «приступ», а не как я понял это слово. Но я был слишком окрылён халявой и шансом быстро подняться, чтобы подумать над словом, которое промелькнуло невзначай в разговоре.
Аккуратно протерев шарик рукавом, я осторожно положил шар в рот. Нет, такую бандуру не проглочу, это однозначно, но уже через пару секунд я понял, что это и не потребуется. Шарик начал буквально таять во рту. Не в том плане, что оболочка исчезла, а он сам стал становиться меньше.
Медленно, но верно он уменьшался, а я чувствовал…
А я чувствовал прилив сил!
Нет, реально, я чувствовал себя так, словно могу добежать до города, где меня взяли в рабство, и вернуться обратно. Хотелось встать, походить, попрыгать, чтобы выпустить энергию наружу. От такого прилива даже сердце забилось чаще.
— Ну как? — спросила Люнь, глядя на меня.
— Как будто меня запитали Ци до предела, — отозвался я. — Даже дышать тяжело, словно отдышка.
Ощущения действительно были схожи с тем, когда принимаешь очень много пилюль повышения притока энергии, но куда сильнее и ярче.
Я осторожно забрался на кровать в позе лотоса и начал медитировать.
— А я думала, что мы пойдём тебя учить пользоваться печатями, — с грустью пробормотала Люнь.
— Пойдём, — отозвался я. — Но сначала хочу…
И в этот момент у меня ёкнуло сердце.
— Хочешь что? — с любопытством подлетела она.
— Хочу… я…
Я поморщился. Было такое ощущение, словно у меня запершило горло.
— Эм, Юнксу, ты в порядке?
— Да, просто…
В этот момент у меня неожиданно кольнуло в груди. Ощущения были как при невралгии, когда сердце будто прихватывает, только раза в два сильнее.
Я аж глаза открыл, схватившись за грудь.
— Юнксу? Ты как?
— Да чёт как-то негладко пошло, — усмехнулся я. — Словно…
В этот момент меня скрутило не по-детски. Это была не боль, скорее… я слегка потерял сознание, обнаружив себя уже на полу, тяжело дыша. Тело кололо, будто я его отлежал, и… несколько моих ногтей, они были обломаны до корней, испачкав пол и оставив на них следы, словно я скрёбся.
Какого…
— Юнксу! Юнксу, ты слышишь?!
Я почувствовал, как кто-то трясёт меня, и… не понял, как, резко обернулся, попытавшись схватить причинубеспокойства… то есть Люнь. Я… немогу… попытался встать…
— Люнь… мне нехорошо… — пробормотал я, и меня вырвало, пробрав до костей.
— Юнксу! У тебя приступ, Юнксу! — она схватила меня за плечи, но её касания отозвались…
В голове всё вспыхнуло, и я бросился вперёд, попытавшись её поймать, сам не знаю зачем, но пролетел сквозь и растянулся на полу. В голове начало темнеть, и я прикусил язык до крови — боль помогла удержать реальность в поле зрения. Но теперь всё ощущалось словно вдалеке, каким-то нереальным и раздражающим… Словно если я разгромлю всё здесь, мне станет полегче…
Какого хера…
Я с трудом встал на колени и посмотрел на трясущиеся руки. Прямо под кожей я видел, как чернеют сосуды, что вызвало у меня приступ паники.
— У тебя приступ, Юнксу! Ты же сказал, что у тебя их не было! — она не на шутку паниковала. Я не мог понять…
Я…
Мне херово…
Я вцепился пальцами в пол, тяжело дыша, словно меня душило атмосферой, борясь с заволакивающей сознание пеленой. Я словно проваливался в сон…
Кто-то схватил меня за плечи, и я едва сдержался, чтобы не ударить его.
— Юнксу, не теряй сознание! Слышишь?! Не теряй, у тебя приступ!
— У… меня… нет приступов, сука… — прохрипел я. — Вали… нахер…
Она раздражала… Люнь… нет, стоп, кто?
Нет, я…
— Послушай, послушай меня… — голос начал раздаваться в голосе… в голосе? То есть… — Выйди, тебе надо выйти на улицу. Иди в лес.
— Я… мне нехорошо…
— Я знаю, Юнксу, я знаю, тихо, тс-с-с-с… — успокаивающий голос, нежный и мягкий, как облачко в небе, он немного раздвигал пелену, и я…
Я грыз кровать, будто точил зубы, которые чесались.
— Я…
— Спокойно, всё хорошо, просто встань…
— НЕ ПРИКАЗЫВАЙ! — рявкнул мой голос, ударив кулаком по кровати и оставив брызги крови с трещиной в древесине. — Я… я…
Вновь меня душит. Я схватился за шею, словно это могло помочь.
— Выйди из домика и иди в лес, — очень мягко попросил голос. — Тебе станет лучше…
— Кто ты?
— Т-с-с… всё хорошо, успокойся, ты дома…
— Это не мой дом… я…
Я огляделся, это была какая-то хибара с обстановкой избы, про которую все забыли. Ещё и пол заблёван и…
— Это не твой дом. Тебе надо уйти из него, незачем тебе оставаться здесь, — мягкий голос не указывал, не приказывал, он нежно просил, словно самая любящая тянка… Тянка? Танка… танк, танки… я помню…
— …что что-то взорвалось и…
Вновь приступ.
Я цепляюсь в дерево пальцами и тяжело дышу, словно прихватила астма. Словно нырнул глубоко и…
— …лёгкие не могут разойтись, чтобы впустить кислорода.
— На улице станет легче, я обещаю.
Легче?
Я на ватных ногах встал и огляделся.
— Люнь?
— Я здесь.
Передо мной висела девушка. Милая, в халатике.
— Ты кто?
— Я друг, который дорожит тобой… — она отодвинула засовчик на двери. — Иди за мной…
Я тупо потянулся к ней и оказался снаружи. Мгновение, и… я, кажется, потерял какой-то участок времени, так как не понял, что происходит… в смысле…
— Я в лесу?
Кто-то обнял меня сзади. Так мягко, так прохладно и мягко и…
— Всё хорошо, слышишь? Всё хорошо. Успокойся, всё очень хорошо…
Дышать стало легче. Пелена немного спадала, но чёт я не помню, чтобы вышел в лес и…
О господи…
Тело аж свело, но не судорогой, а чем-то… не знаю, словно все мышцы зачесались неожиданно. Чтобы тут не навернуться, мне пришлось упереться в дерево, и… меня снова вырвало, но теперь уже чем-то чёрным, словно кофейной гущей.
