Люди ахнули. Стража обернулась. Ближайший к ним наёмник так и не успел ничего сделать — мальчишка кинул ему ведро, и тот рефлекторно его поймал. Мгновение, и двое скрылись в толпе.
Кто-то из сект уже было дёрнулся за ним следом… но они были слишком далеко, чтобы рывком оказаться рядом с ними, а от тех и след простыл. Найти их даже им с их уровнем силы в толпе будет теперь так же непросто, как и обычной страже. Они были сильны, но не всемогущи.
Женщина могла помочь схватить беглецов, но… ей не было причин вмешиваться. Лезть в мирские дела она считала ниже своего достоинства.
Почти все секты смотрели на людей сверху вниз, а люди не замечали их. Не потому что хотели не замечать, а по той причине, что секты были скрытны. Кому положено, тот знал о них многое, а простой люд мог только догадываться. Потому некоторые из простолюдья считали их даже чем-то невероятным, совсем не людьми, настолько нечасто секты пересекались с ними.
— Хитёр, — уважительно кивнул юноша рядом с женщиной. — Мой мастер, мы…
Но женщина уже уходила. Одним богам известно, куда именно, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней.
Однако не одна она преследовала свои интересы. Фигура в капюшоне, одетая в чёрный плащ, наблюдала за происходящим с тем же интересом. И стоило пленникам сбежать, фигура покинула толпу практически одновременно с женщиной в светлом.
* * *
Бежать.
Вот и весь мой план после побега из-за решётки.
Я же говорил, удача и момент, а нам сопутствовало и то, и другое. Встали около стенки, где легко прикрыть собой происходящее и никто с другой стороны не будет видеть, что я делаю. И торги шли слишком долго, что дало времени на побег. Видимо, у них не часто сбегают, раз с охраной всё настолько херово.
Правда, полдела вырваться на свободу, надо теперь уйти.
Я резко менял направления, лавируя между клеток, стараясь затеряться с толпой, но в таком мешке сделать это сложно. Особенно с голожопым ребёнком, который бежит следом и ойкает на острых камнях. Блин, ну не оставлять же её, верно? Ну спас раз, спас два, а тут уже как-то западло бросать. Жалко, что ли…
Мы выскочили на общий базар, где толкалось немало обычного народу и где затеряться было гораздо легче. Сюда богатые люди не заходили, они тусовались среди рабов, где мы слишком заметны. Зато здесь почти как родные, средние и бедные слои. Причём здесь народу много, словно в этот день все отовариваются.
Я старался идти через самые заполненные ряды, опуская голову пониже, чтобы скрыть свои глаза, понимая, что в таких местах люди часто заняты своими делами и спрятаться здесь куда проще. Но охрана тоже не дураки, поэтому вопрос времени, когда они прочешут здесь всё.
В такой толкучке мы прошли мимо прилавка с одеждой, который я окинул взглядом. Приостановился, пригляделся за спинами других, после чего быстро сдёрнул одну вещь, другую вещь и зашагал невозмутимо дальше. Правда…
— Дивелити! Куратинозифа… — продавец что-то кричал нам, но мы уже скрылись в толпе среди других. Кто и откликнется на его зов помощи, уже нас самих не разглядит.
Правда, не далеко мы ушли — крепкая рука резко развернула меня к разъярённой узкоглазой роже…
И я сразу же дал ему со всей дури быка в лицо. Хрустнул нос, брызнула кровь. Люди оборачиваются на китайца, который падает с окровавленным лицом, а я уже растворился в толпе. Это вопрос выживания — ничего личного. К тому же, если бы не неожиданность, в честной драке, я чувствую, он бы меня ушатал как следует.
Отойдя подальше и остановившись среди прилавков, я накинул на себя краденую одежду: синий балахон с капюшоном. Девчушке досталась не по размеру большая рубаха, но с другой стороны жопу голую как юбка прикрывала.
Ещё бы тапочек, но нам надо было срочно линять.
Я шёл между рядов, постоянно лавируя между ними, пока мы наконец не вышли к улице. Вернее, мы почти вышли, так как здесь неожиданно выстроилась рядами стража, пропуская через себя людей, как через турникет.
Я заметил их ещё издали, поэтому близко не подходил, сразу свернул в сторону, уже по ходу высматривая, где прорваться. Площадь была окружена зданиями, считай, естественной стеной. Да, можно пройти между домами, однако там наверняка есть охрана, не конченные же они.
Значит…
Я окинул взглядом дома, ища пути отхода, и наткнулся взглядом на что-то типа ресторанчика. Он как раз находился в доме. Я тут же потянул мелочь за собой, стараясь не бежать со всех ног несмотря на то, что страх буквально пинал идти быстрее. Да уж, отвык я…
Мы вошли в помещение и тут же направились к стойке заказов. Везде должен быть второй выход, и почти всегда он находится со стороны кухни. Не обращая внимания на продавца, что был готов принять наш заказ, я тут же обошёл стойку и, не слушая возмущённые возгласы, направился к двери, откуда мы попали на кухню. Здесь я уже практически бежал. Промчавшись через душное помещение мимо удивлённого повара, преследуемые криками кассира, мы выскочили в небольшую кладовку, где уже через дверь попали на узкую улочку между домами.
Я тут же повернул к улице, и под возмущённые крики азиата мы влились в поток.
Вышли…
Теперь надо было…
Надо уходить, короче. Чем дальше, тем лучше. Покидать город… не знаю, плохая идея. Когда здесь средневековье, от города до города могут быть сотни километров, леса кишат бурыми мишками, а мы ещё и дороги не знаем, куда проще и надёжнее затаиться в самом городе.
А пока что, не глядя по сторонам, ступая по мощённым улицам, я просто старался смешаться с потоком, идя куда глаза глядят. Но главное — подальше от рынка. Капюшон давал хоть какую-то защиту в то время, как я сам смотрел в пол. Рядом вышагивала Ки, которая с интересом оглядывалась, разбавляя мою подозрительную личность.
Только вот… мы босые. А тут все в ботинках. Ладно, пока как есть, а там посмотрим.
— Гимико! Гимико! — через некоторое время начала дёргать меня за руку Ки, показывая куда-то в сторону.
— Ну что тебе? — я посмотрел в сторону, куда она указывала, и заметил разве что богато украшенную карету красного цвета с золотыми линиями, вырисовывающими дракона.
Да, красиво, но разделить восторга Ки я не мог, не до этого. Хорошо же быть ребёнком, которому нахрен ничего не надо и который может переложить всю ответственность на других.
Я высматривал куда более важные вещи — стражу. Паника захватывала меня с новой силой, но уже иного рода.
Паранойя.
Она нарастала с каждой секундой. Чувство преследования опускалось всё сильнее и сильнее, заставляя думать, что каждый встречный смотрит на нас с подозрением, уже будто зная, что мы натворили. Возникало дикое желание постоянно озираться, чтобы убедиться, что преследования нет. А в каждом углу виделся тот, кто нас уже узнал. Бороться с этим занимало много сил и… не сильно помогало.
