Да здравствует сарафанное радио, которое обелит имя Инала! А то вообще чёт обидно стало уже. Да, я не провожу много времени с людьми, но эти шёпотки за спиной и косые взгляды как-то уж слишком сильно расстраивают.
— Я молодец, — выдохнул я. — Осталось надеяться, что это сработает.
— Ты помог ей, — подлетела ко мне Люнь.
— Ну да, такой шанс упустить ещё не хватало, — я вернулся к позе лотоса перед цветком, коснувшись его руками.
— Нет, я о другом, почему ты помог ей?
— Из-за возможности избавиться от слухов и заставить всех понять, что я не говнюк. Теперь может хоть немного прессинг станет поменьше.
— Ты сразу в лице переменился, когда услышал, что её изнасиловали. В этом причина? — склонила она голову в бок, глядя мне в глаза.
— Что? Не-е-е, я просто…
— Когда ты сказал, что или ты их, или они тебя, ты ещё не был уверен, как именно стоит разобраться с ними. Но как только я рассказала тебе, что такое «человеческий котёл», ты сразу остановился на варианте радикально решить ситуацию.
— Я и до этого хотел решить её радикально.
— Но не был до конца уверен. Юнксу, а тебя…
Меня аж передёрнуло.
— Меня? Нет конечно! Ты совсем уже, что ли, дурочка? — возмутился я. — Просто это личное — так понятнее?
— Да, — кивнула она с готовностью, но явно не могла успокоиться, желая всё разузнать.
Присела в воздухе рядом. Мило упёрла голову на руки, глядя на меня.
— Ты можешь мне выговориться. Если тебя что-то тревожит.
— Да, кое-что есть. Твоя назойливость.
— Возможно, если ты поделишься…
— Люнь, дорогая, — вздохнул я. — Меня ничего не беспокоит. Прошлое осталось в прошлом. Знаешь такую мудрую поговорку: прошлое забыто, будущее закрыто, настоящее даровано?
— Да, это я её придумала, — кивнула Люнь.
— Чё, серьёзно? Эм… окей, хорошо. В любом случае, я поступил, основываясь на твоих же словах — отстань. Лучше учи дальше и не лезь куда не просят.
— Но ты можешь…
— Всегда с тобой обсудить всё, я понял, — кивнул я.
Но от мысли, что всё ещё можно исправить, мне стало значительно легче, признаться честно. От этого даже дурные мысли вылетели из головы. Защитить девчонку? Да без проблем, если это поможет доказать, что я не сраный маньяк-убийца.
И, словно обретя гармонию…
— Эм… Юнксу.
— Что? — немного отвлёкся я от своих мыслей. И увидел, как Люнь кивнула на землю. Вернее, на засыхающий цветок, который я пытался подпитать Ци и заставить расцвести.
Но вместо этого я заставил его окончательно завянуть. И не просто завянуть — я заставил его почернеть.
— Оу…
— Исцеление — это не твоё, — пробормотала Люнь, нагнувшись к нему поближе.
— Что с ним?
— Как я могу судить, цветок умер.
— Ну я понял, что не воскрес. Почему?
Люнь огляделась.
— Попробуй… вон на том дереве, — указала она на ближайшее.
Я подошёл к дереву и попробовал повторить фокус, однако вышло это у меня далеко не сразу. Как выяснилось через полчаса, чтобы был эффект, мне требовалось касаться дерева руками. И, когда получилось, с него начали осыпаться листья, словно дерево начало умирать.
— Достаточно, Юнксу, — словно экзаменатор, произнесла Люнь, задумчиво облетая дерево. Она даже не поленилась заглянуть внутрь него.
— И как?
— Ты не лечишь, Юнксу, ты убиваешь, — хмуро отозвалась Люнь. — Тебе не заниматься целительством, это точно. Это даже и не целительство.
— А что это?
— Точно не целительство. Так извратить моё искусство… какой ужас…
Кажется, мои успехи тронули её не на шутку.
— Так я могу лечить или нет?
— А как ты думаешь? — указала она на дерево.
— Заставляю умирать.
— Вот именно.
Но разве это плохо? Ну, в плане того, что иметь несколько способов убить противника?
Интересно, а на себе я почувствую что-нибудь?
Я прикоснулся к собственной руке и попытался выделить энергию, но ничего не почувствовал от слова совсем. Видимо, я просто переливал из одного ведра в другое, и всё.
— Это не лечение, — хмуро заметила Люнь, разглядывая дерево. Ей явно не нравилось, что её искусство извратили до таких форм. — Ты даже не влияешь на тело ментально, совсем нет, ты перегоняешь свою чистую энергию в чужую структуру.
— В смысле?
— Ты ничего не изменил, ты просто заполнил своей тёмной Ци обычную Ци в дереве. Выдавил своей Ци чужую.
— Это… как яд морозных пауков?
— Не совсем. Они отравляют Ци, делая её непригодной для белого начала. Ты же просто… закачал свою Ци и выдавил обычную. Отравляет Ци, — подняла она одну руку, — выдавливает Ци, — подняла она другую руку.
— Ну… норм же.
— Это ужасно! — возмутилась она.
— Чем?
— Тем, что ты делаешь!
— Но убивать тоже ужасно.
— Но ты… ты извращаешь светлое искусство, Юнксу! Это уже относится к тёмным искусствам, за которые нигде по головке не погладят, даже в таких сектах, где убийства считаются нормой.
— Да ладно тебе, я же не собираюсь это везде применять.
Но Люнь явно обиделась. Надула щёки и летала подальше от меня, не разговаривая. Пришлось задобрить духа и поймать ей поесть. Люнь, когда еду видит, сразу добреет. Этот случай не стал исключением, и едва запахи полетели по округе, она уже сидела рядом, ожидая свою порцию.
И всё же… получается, это что-то типа яда, да? Только там яд отравляет Ци, а здесь я чужую Ци выдавливаю своей — процессы разные, но эффект должен быть схожим, так как структуры белых не могут работать с моей Ци. А моей вообще плевать, на чём работать.
В принципе… это можно было считать положительным моментом за всё это время. Конечно, это не библиотека и не новая стадия, и уж точно не исцеление, но тема очень интересная. Другой вопрос в том, что для того, чтобы её использовать, мне пришлось касаться предмета. А в драке это ой как непросто будет.
И ещё момент — если мне надо выдавливать чужую Ци, то, значит, придётся истрачивать свою и укорачивать время своей боеспособности. А если у человека очень много Ци, то я просто физически не смогу её всю выдавить, так как не хватит моих объёмов. Так что с одной стороны может она и полезна, но если задуматься так, то толку, по сути, ноль, если только не найдётся способа как-нибудь усилить эффект или заставить мою Ци вовсе отравлять.
